Камень. Пещера. Гора - Майя Никулина

Есть окружного значения озера, пещеры и поляны, наделенные тайной силой. Иногда они отмечены знаками (дольмены, менгиры, деревья), иногда не отмечены ничем, кроме упорной, долгой памяти. Молву ничуть не смущает количество и качество происходящих на месте чудес: молва не бухгалтер, она — хранитель. И само легендарное место вовсе не обязательно представляет собою выдающийся географический объект; это не главное: за местом стоит скрытое до поры время.

Бажовские места, те самые, где происходит действие сказов о Хозяйке, с точки зрения досужего туриста, ничем особым не отличаются; высокие горы — на Северном Урале, дивной красоты озера — на Южном, даже река Чусовая, фирменная наша красавица, здесь еще не проявилась и просто течет, как любая невеликая речка. Признанные уральские чудеса: Аркаим, который старше египетских пирамид, Невьянская наклонная башня, не наклонившаяся со временем, как Пизанская, но специально возведенная наклонной, Ильменский заповедник, уникальный природный геологический музей — находятся не здесь; а здешние места — Полевской, Мраморское, Зюзелька, Полдневая и Косой Брод — как раз обыкновенные: камни, руда, золото — и отсюда все остальное…

Правда, географическое положение этого района весьма примечательно: он расположен на осевой линии главного Уральского хребта, как раз на стыке материков. Неподалеку от города Полевского находятся два пограничных обелиска «Европа — Азия» — Первоуральский и Ревдинский, и сам город, если определять его положение по этим обелискам, находится точно в Европе и так же точно в Азии. По этим местам проходит другая, чрезвычайно важная линия — водораздел бассейнов Волги и Оби: по склонам здешних невысоких гор воды текут решительно в разные стороны и в разные океаны. И только Чусовая — истинный географический казус, — начинаясь на восточном склоне хребта, пробивает его и поворачивает на запад.

И тут же по водоразделу, по верховьям Туры, Чусовой, Пышмы, Исети, Миасса и Урала проходит полоса месторождений меди, известных ещё в эпоху бронзы.

Река Чусовая — главная река бажовских мест, в судьбе Урала (в его истории, географии, экономике, мифологии) играет совершенно особую роль: с древнейших времен она была проходом через Камень, заветной дверью, дорогой, связующую Азию и Европу, Запад и Восток. Умнейший де Геннин сказал об этом красиво и точно: «Она Уралом прошла и оный рассекла и пала в Каму». По Чусовой Ермак перешел с Западного склона на Восточный. В. Н. Татищев видел в ней залог великого будущего Екатеринбурга: «Весною путь отсюда во всю Сибирь Исетью, в Казань — Чусовою и вниз Камою; и городу Архангельскому Камою — вверх и потом Кольтмою в Вычегду и Двину…» Чусовая была единственной дорогой для железных караванов с демидовских заводов, так что путь уральского металла на европейские рынки начинался с нее — с реки Чусовой. И продукция древних металлургов (еще до н. э.) шла той же дорогой — по Чусовой, Каме и Волге. Дорога эта такая старая, что уже невозможно определить, какой народ дал название реке и от какого слова оно произошло. Принято считать, что Чусовая означает «светлая вода»: в переводе с коми-пермяцкого «чус» — светлый, «ва» — вода.

Знаменитый шестидесятый, или Уральский, меридиан проходит по этим самым местам: между начинающимися неподалеку реками Чусовой и Ревдой, через гору Березовую и в самой непосредственной близости от Зюзельки и Полевского. Поклонники эзотерических знаний уверены, что вовсе не Гринвичский, как принято считать, а именно Уральский и есть настоящий нулевой меридиан, и именно от него идут все отсчеты, и с ним связаны великие исторические и географические тайны. По этому меридиану, только южнее, лежит Страна городов с Синташтой и Аркаимом.

История здешних поселений со времен промышленного освоения Урала, т. е. с начала XVIII века, хорошо известна: они прикрывали молодой тогда екатеринбургский железоделательный завод от нападений башкир с юга; но сразу приобрели и самостоятельное промышленное значение.

Полдневая: добыча железной руды, золота и самоцветов, обжиг древесного угля, гончарный промысел.

Зюзелька: добыча золота, медной и железной руды, ткачество, выделка шкур, производство туесов, шкатулок и прочих деревянных изделий.

Косой Брод: добыча золота и железной руды, притом, по словам академика И. И. Лепехина, побывавшего здесь в 1770 году, «руда почти на самой лежит поверхности и покрыта слоем простой земли не более одного аршина»; обжиг древесного угля.

Мраморское: добыча и обработка мрамора. Село особенное, интеллигентное. Основание ему положили мастера, вывезенные с семьями с Петергофской гранильной фабрики, о чем в Мраморском до сих пор хорошо помнят.

Полевской: в XVIII веке здешний медный завод достойно представлял передовую уральскую металлургию, а Гумешкинский медный рудник упоминавшийся уже академик И. И. Лепехин считал «главою всех уральских рудников». Явные знаки присутствия здесь древних металлургов были учтены и описаны еще П.-С. Палласом: «Сия рудная гора также обработана была некогда неизвестным нам народом, коего, однако, о прилежании и знании в сорных промыслах… свидетельствуют многочисленные следы…»

К неизвестным древним временам восходят и здешние предания о заколдованных местах и знаках земельных богатств; некоторые из них дожили до наших дней, так что можно предполагать, что П. П. Бажов слышал их предостаточно: «Места были глухие, тайга, кругом топи, ни дорог, ни тропинок. Отыщет старатель богатую жилу, заприметит местность, „знаки“ какие надо оставит, назавтра пришел — ни примет, ни знаков. Будто все в колодец провалилось…»

Бажовский текст — всегда подсказка, выход к знаку, перечень ограничений и моральных условий, исполнение которых делает внятным язык Земли: «Прямо к ним через покосную лужайку идет женщина… идет, как плывет, совсем легко: ни один цветок, ни одна травинка под ней не согнутся». «И вот из-под земли стало выкатываться тулово преогромного змея. Голова поднялась выше леса. Потом тулово выгнулось прямо на костер, вытянулось по земле, поползло это чудо к Рябиновке, а из земли все кольца выходят да выходят. Ровно им и конца нет. Это и есть Великий Полоз. Все золото в его власти. Где он пройдет — туда оно и подбежит». «На месте костерка одни угольки остались, а старатели все сидят да на эти угольки глядят. Вдруг из самой серединки вынырнула девчоночка махонькая… подбоченилась, платочком махнула и пошла плясать. Сначала по уголькам круги давала, потом — видно, ей тесно стало — пошире пошла. Круг даст и опять подрастет… Потом за людей вышла и опять ровненько закружилась, а сама уж ростом с Федюньку… Тут филин заухал, захохотал, и никакой девчонки не стало». «…По глухим болотным местам, а то и по старым шахтам набегали люди на Синюшку. Где она сидит, тут и богатство положено. Сживи Синюшку с места — и откроется полный колодец золота да драгоценных каменьев. Тогда и греби, сколь рука взяла».

Писал он и о змеиных клубках, о синих туманах — явлениях, для этих мест обычных.

Неизбежный в конце тысячелетия бурный интерес к тайным знаниям и всевозможным чудесам позволил выявить любопытную закономерность: все чудеса, даже самые новомодные, вроде НЛО и инопланетян, тяготеют к старым, меченым местам. Так, снежного человека чаще всего встречают в Приполярном Урале и в низовьях Оби. В. Пушкарев, руководитель нескольких экспедиций по поискам гоминоида (в последней экспедиции он погиб, как сообщает «Книга тайн» (М., 1996), при невыясненных обстоятельствах, и тело его до сих пор не найдено), собрал интересные свидетельства о неизвестном существе, внезапно появляющемся из мрака и пропадающем неведомо куда. В этих же самых местах еще в XVI–XVIII веках были записаны рассказы самоедов о таинственных сиртя (сииртя, сихиртя…), живших здесь в былые времена и ушедших под землю; теперь они живут в подземельях, сторонятся солнечного света и только иногда ненадолго выходят из своих убежищ.

Встречи с таинственными гоминоидами отмечаются и в районе Кунгура; некоторые из этих встреч освещались в прессе: «…в первом часу ночи житель деревни Александр Катаев 25 августа 1974 года шел вдоль реки. Услышал: кто-то бултыхается в воде, подумал — большая рыба. Но когда услышал странное бормотание, то поднялся и залег в кустах. Метрах в пяти от себя увидел как бы людей, мужчину и женщину. Оба сплошь серого цвета, только у самки голова в рыжих кудрях. Потом вошли в воду и поплыли бесшумно…»

Тот же А. Катаев рассказывал, что в пятидесятых годах в сети рыбаков попал чертенок — весь в шерсти. Он дико визжал, ревел и кусался, его выпустили, и он сразу нырнул в реку. Место встречи тоже не случайное: районы карстовых пещер традиционно полны загадок.

Кстати, знаменитый Молебный треугольник — зона предполагаемых контактов с инопланетянами — совсем недалеко отсюда.