Эффект пустоты - Тери Терри

место, куда бежали эти люди, пока их расстреливали. Там находились охранники. Что они охраняли? Те люди хотели вырваться. Они бежали туда потому, что там выход наружу!

Возвращаться туда не хочется. Не хочется видеть кровь и тела.

Но у меня нет выбора.

32

ШЭЙ

КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 1 час

Вскоре Кай замолкает, но это не то замкнутое молчание нынешнего утра, когда он не мог говорить вообще ни о чем. На этот раз Кай выговорился, высказал все, что должен был.

Тикают часы, на дворе ветерок шевелит листву. Кай отпускает мою ладонь, но я не успеваю ощутить утраты — рука его ложится мне на плечи.

Опускаю голову ему на плечо, потом придвигаюсь немного ближе и кладу ее ему на грудь, и не чувствую ни смущения, ни неудобства, и мысли нет, что может или должно случиться дальше — мне так спокойно здесь, сейчас, словно голова моя и должна лежать у него на груди.

Глаза закрываются, прошедшая бессонная ночь дает себя знать, как бы сильно мне ни хотелось задержаться в этом мгновении.

Его сердце стучит — тук-тук, тук-тук — у меня под ухом, и я согреваюсь, засыпаю, плыву между сном и явью, а его рука нежно поглаживает мои волосы.

33

КЕЛЛИ

ШЕТЛЕНДСКИЙ ИНСТИТУТ, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 40 минут

Тела еще там, но их оттащили к одной из стен. Свалили в кучу. Охранников нет.

Все сбежали?

Если да, то заперли за собою дверь. Она закрыта, плотно закрыта. Осматриваю поверхность — ни щелочки, ни отверстия.

Коридор заполняется дымом. Слышен топот ног. Он приближается.

Еще люди из кафетерия? Они пытаются открыть дверь, но не могут. Она заперта.

— Нам нужно ее взорвать, — говорит один из них. Они кашляют от дыма.

— Может, у кого-то из охранников остался автомат, — предполагает другой, и несколько человек бросаются туда, откуда они пришли, чтобы осмотреть тела.

Добровольцы возвращаются. У одного в руках автомат, и он в неистовстве палит в дверь. Потом целится точнее и стреляет снова и снова, пока, наконец, запорный механизм не разлетается на части.

— Пробуйте! — кричит он.

Другой мужчина толкает дверь. Она поддается, и все проскакивают в проем. Обгоняю их, но коридор вскоре разветвляется, и я не знаю, в какую сторону двигаться. Приходится дожидаться остальных и следовать за ними.

Некоторые падают на ходу.

Несколько человек продолжают идти, кашляя и спотыкаясь в густеющем дыму.

Они достигают последней двери.

Это лифт?

Сделав усилие, они раскрывают створки, но кабины нет.

34

ШЭЙ

КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 20 минут

— Привет, — говорит мама, и я сразу просыпаюсь.

Она стоит в двери, глаза широко открыты. Отчасти мне хочется вскочить и оказаться подальше от Кая, но другая моя часть сопротивляется этому.

Кай коротко сжимает мои плечи и убирает руки.

Он мог бы сказать, что сидел со мной и ждал, пока мама не вернется с работы, чтобы затем уехать домой. Ведь он действительно ждал, а я заснула, и он остался.

Мама ничего не говорит о том, что мы сидели так близко и что уже почти полночь.

Она выходит, когда мы прощаемся.

— Спасибо, что выслушала, Шэй, — говорит Кай. У него теплый взгляд, сейчас в нем больше… не знаю, покоя, что ли, чем раньше. Он наклоняется, кладет мне ладони на плечи, мои руки обвивают его талию. Мгновение мы стоим так, потом он отстраняется и озабоченно хмурится. — Ты позвонишь мне, если…

— Да, — перебиваю я его, не желая тратить эти мгновения на Дункана. — Уверен, что нормально доедешь? Уже так поздно.

Он касается моего подбородка.

— Мне это не помешает. — Улыбается. — Со мною все будет в порядке. Дай мне свой номер, я сообщу, когда доберусь. — Он достает свой телефон и вбивает мой номер.

Наклонившись, быстро целует меня в щеку. Прикосновение легкое, как касание пера. Губы у него мягкие, дыхание теплое, щека немного колючая — на ней тень от щетины. И мне хочется повернуть лицо, запустить пальцы в его волосы и поцеловать Кая, поцеловать по-настоящему. Голова идет кругом, кровь бешено струится по жилам, руки и ноги тяжелеют, и ими трудно пошевелить. Я замираю, и, хотя двигаться не могу, момент восхитителен.

А потом на меня обрушиваются все переживания прошедшего дня. На глаза наворачиваются слезы. Столько всего вместилось в такой короткий отрезок времени, что я чувствую себя старше той девушки, что проснулась вчерашним утром. Его пропавшая сестра; воспоминания, совместная прогулка и восстановление всего увиденного в тот день; обретенная Каем надежда на то, что полиция возобновит поиски. Дункан. То, как Кай бросился меня спасать. И как он не мог остановиться. Его слезы — и мои. Все, что он рассказал мне, держа за руку. Его рука, обнимающая меня, и бьющееся сердце, которое я слушала, засыпая.

И теперь он прощается со мной.

Но Кай не видит слезинки, скатившейся по моей щеке. Он отвернулся и надевает куртку и шлем, чтобы отправиться в путь. Быстро смахиваю ее.

35

КЕЛЛИ

ШЕТЛЕНДСКИЙ ИНСТИТУТ, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 5 минут

Гремит еще один взрыв, долгий, рокочущий.

Теперь он не под нами, а где-то вдалеке, но звуковые волны накатывают одна за другой. Даже громче, чем в первый раз.

Все, за кем я шла, падают на пол. Некоторые зовут на помощь, но кого? Другие рыдают. Остальные лежат тихо и не двигаются.

Лечу вверх по шахте лифта, бросив их внизу. Все выше, выше, и крики несчастных уже не доносятся до меня.

Шахта грохочет от серии взрывов, более слабых.

Когда наконец достигаю верха, вижу кабину, и она преграждает мне дорогу.

Нет! Выпустите меня!

Растекаюсь по дну кабины, по стенам шахты, исследую, ищу…

И нахожу. Щель в стене у дна кабины. Не знаю, была она здесь всегда или появилась от сотрясений, вызванных взрывами.

Но потом снизу раздается шипение. Кажется, сам воздух хватает меня и тащит назад, туда, откуда я пришла, вглубь. Напрасно я шарю руками по стенам — падаю, падаю, пока волна жара не подхватывает меня и не подбрасывает обратно вверх. Огненный шар; стена пламени.

Вся охваченная огнем, снова нахожу щель. Достаточно ли она большая? Становлюсь тоньше и начинаю протискиваться. Вокруг меня языки пламени. Металл коробится; щель становится уже. Втягиваюсь в нее все глубже и глубже. Появляется боль от жара, и она усиливается — боль, как