Год Людоеда - Петр Кожевников

— Извините, что я припозднился. Я, в некотором смысле, не совсем здешний, да и живу не по режиму, поэтому иногда не соответствую общим стандартам. — Гость не спеша, словно оценивая ситуацию, освободился от несколько просторной для его фигуры черной кожаной куртки и уже готовился снять столь же черные сапоги.

— Я вас прошу, не разувайтесь! — наверное, чересчур громко выпалила Соня. Она провела все еще изучающего обстановку мужчину в большую комнату, где, как ей казалось, продолжали витать образы ее одноклассников и не такого уж беспросветного, как стало теперь модно представлять, детства.

В комнате Соня предложила гостю выбрать себе место, и он, словно читая ее мысли, остановился на диване. Когда Лев сел, женщина собралась распаковать роскошный торт, но мужчина остановил ее и посоветовал приберечь угощение для семейного чаепития. Он попросил ее вообще ничего ему не предлагать, потому что вполне сыт и еще собирается в предстоящую ночь сходить куда-нибудь посидеть. Разговаривая, Лев настолько простодушно осматривался, что Соне даже показалось, будто пришельца действительно интересует ее дом, но он старается это завуалировать своим нарочито простецким поведением.

— Вы меня много расспрашивали о Кире. — Морошкина отследила взгляд гостя, приросший к висевшей на стене фотографии покойной одноклассницы. — У меня с Лопухиной связано много хороших и добрых воспоминаний. Она была необычайно светлым человеком и очень родным для тех, кто ее знал.

— Извините меня за возможную бестактность. — Гость улыбнулся, оголив убедительные и определенно очень дорогие зубы, которые выглядели слишком великолепными для того, чтобы признать их естественными, хотя в их подлинность очень хотелось верить. — Для меня действительно чрезвычайно важно все то, что связано с вашим классом и с Кирой. Вы не могли бы мне показать то, что у нас сохранилось?

— Конечно. Я и сама буду рада еще раз все посмотреть, — отнюдь не блестящей улыбкой ответила Соня. Мало того что ее зубы были заметно запущены из-за постперестроечных цен, да еще с полгода назад развалилась верхняя правая пластмассовая «четверка», оставив в виде унизительной улики вмурованный в сохраненный корень металлический штифт. С тех пор женщина старалась вообще не улыбаться, а в экстренных или непроизвольных, как сейчас, случаях пыталась замаскировать постыдную брешь вытягиванием верхней губы. Из-за этого улыбка становилась и вовсе клоунской, но выбора пока не имелось. Верхняя же губа, как полугорько шутила Морошкина, стала обретать форму, присущую губе экзотического тапира.

Гость, к ужасу хозяйки, сразу все понял, но никак не использовал выпавший ему козырь против сконфуженной Сони, а тотчас перевел взгляд на альбом в синей бархатной обложке, украшенной замком из желтого металла. Это был экспонат из архива их 8 «Б» класса. Он начинался с выпускной фотографии, а дальше шла хроника всех их встреч начиная с 1969 года. Соня, в общем-то, помнила расположение всех фотографий наизусть, — столько раз она, особенно в тяжелые часы своей жизни, обращалась к альбому, словно к некой святыне, неиссякаемому источнику доброй, радостной энергии.

На первые встречи приходило много ребят, но все вели себя сдержанно — они ведь были еще совсем детьми и стеснялись, да и стыдились своих чувств и мыслей.

Когда мальчишкам настало время служить в армии, их круг резко сократился — в эти два-три года собирались почти одни девчонки. На одной из таких грустных страниц рукою Киры написано: «Мальчиков в армию забрали». Лопухина не отличалась красотой, но была очень уютной и домашней, умела искренне выслушать, посочувствовав, дать совет. А на контрольных все старались сесть с Кирой рядом или хотя бы за соседнюю парту, чтобы иметь возможность у нее списывать…

Потом настала пора создания семей, и это по-своему обделило их годовщины. Некоторые одноклассники отваживались прийти со своими обретенными половинами, но за все тридцать лет никто из членов семьи, даже дети, которых некоторые одноклассники предъявили своим школьным друзьям, так и не прижился в их компании и на встречи не приходил.

Наибольший сбор происходил обычно через каждые пять, а особенно десять лет. Местом проведения торжества изначально стала квартира Ольги Дмитриевны, а когда в 1991 году она умерла, ее верный и постоянный помощник — Кира Лопухина стала собирать теперь уже совсем немногочисленные компании одноклассников в своей крохотной однокомнатной квартире. Она заботливо обзванивала каждого, предварительно отыскав кого-либо из запропастившихся друзей, сменивших телефон, фамилию, место жительства. Кира умела найти всех. Но не все приходили.

После гибели подруги Морошкина взяла на себя ответственность за архив их класса и за встречи. Жалко, конечно, что в последние годы ребят стало приходить все меньше, но это в основном из-за того, что многие сейчас не имеют регулярных или вообще каких-либо доходов и стесняются своего положения, а некоторые, увы, и своего внешнего вида, хотя для своих они были, есть и навсегда останутся теми же Таньками и Вовками. Некоторые уже давно и серьезно болеют — все-таки большинству под пятьдесят.

Взять вот хоть эту пару. Вика Следова была сегодня — она такой патриот их класса, что, несмотря на свое положение, кажется, с того света примчится на очередную встречу. А вот Артур Ревень вообще исчез. А ведь когда-то они были вместе.

Ребята поженились, когда Артур вернулся из армии. Через год у них родился сын. Они назвали его в честь директора детского дома, в котором оба воспитывались, — Борис. И все у них складывалось вроде бы благополучно, за исключением двух моментов: Артур часто и помногу пил, а Вика, пожалуй, слишком увлекалась своим творчеством. Она же — инвалид: родилась с недоразвитыми конечностями. И ей всегда хотелось быть самой красивой, изящной и обаятельной. Она много времени провела в больницах и там усердно рисовала и пела. Однако, к сожалению, для занятий изобразительным искусством и вокалом она не была награждена талантом.

Что касается Артура, то он Следову изначально просто жалел, опекал и защищал, — дети иногда бывают беспощадно злыми и жестокими. Потом он, конечно, считал ее очень одухотворенной и даже несколько загадочной.

Они так и жили: каждый своими интересами. Артур работал шофером и вообще очень увлекался автомобилями, собирался дальше учиться, поступать в Институт транспорта, участвовать в гонках — планы были большие. Вика тоже грезила консерваторией, большой сценой, сольными концертами, популярными пластинками.

На самом деле все складывалось иначе. Артур работал через день на автобусе и пил с друзьями, Вика не поднималась выше хора инвалидов и домов культуры.

Последнее время их связывал, пожалуй, только Боренька. Но когда мальчик пошел в первый класс, семья распалась. Вика объясняла уход мужа его же словами, что, мол, ему с ней не хватает разврата. А какой же, простите, разврат с тяжелым инвалидом? Об этом, наверное, надо было подумать раньше.

Вскоре после ухода Артур встретил женщину лет на восемь моложе себя, женился. Через несколько лет у них родился сын.

А Вика осталась с мальчиком, которого вырастила фактически одна. Она ведь никакой своей родни не знает. Прожила до совершеннолетия в детдоме. Только когда Вике исполнилось восемнадцать лет, ей дали как инвалиду однокомнатную квартиру в новом доме на Среднем проспекте. Там они и встречались с Артуром, потому что до армии он жил в общежитии. А комнату получил только тогда, когда отслужил и вернулся.

Как только ребята поженились, стали подыскивать варианты соединения своей площади. Нашли двухкомнатную квартиру в старом центре. Вика так и живет в ней с Боренькой. В отношении жилья Артур поступил вполне по-мужски. Правда, он уже работал тогда водителем в Горисполкоме и, женившись вторично, смог получить на семью двухкомнатную квартиру в новостройках. А до тех пор жил у своей новой жены в общежитии. Она ведь приезжая.

Одноклассники не одобряли Артура за его отношение к сыну: он почему-то почти не навещал его, а когда мальчику исполнилось десять лет, вообще перестал приходить. Его каждый раз оповещали и о встречах класса, но он, как развелся с Викой, так ни разу больше и не появился. А Вику постоянно просили прийти с Боренькой, надеясь — вдруг Артур отважится повидать школьных друзей да и посмотрит, какой у него сынишка вырос.

Кто-то из ребят рассказывал, что как-то встретил Артура и тот жаловался на неожиданные сложные проблемы. Говорили даже, что он чуть ли не в бомжа превратился. Но в любом случае жалко, что Ревень не вспомнил про них, его одноклассников, которые, наверное, общими силами помогли бы ему разрешить по крайней мере хоть часть нахлынувших проблем.

А Следова стала в последние годы со странностями: она устроила у себя в квартире гостиницу для потерянных животных. Возможно, это составляет ее дополнительный заработок, но мыслимое ли дело держать в квартире несколько десятков собак и кошек? И это при том, что Вика почти не выходит из квартиры. То есть она с ними практически не гуляет. Часть из них сидит в клетках, часть разгуливает по квартире. Можно себе представить, что там творится и какой стоит запах!