Самая невероятная встреча - Синди Майерс

глаза и сдержала стон. Диллон переместил руки на ее икры и начал нежно разминать их. На этот раз она застонала.

— Потрясающее ощущение. — Она открыла глаза и встретила взгляд Диллона.

— Я дам тебе немного отдохнуть, — сказал он и убрал руки от ее икры. — Завтра нам предстоит долгий день.

Рослин знала, что ее тело нуждалось в отдыхе. Но разум настойчиво продолжал думать о других вещах, которыми они могли бы заняться здесь в пещере, наедине, при мягком свете костра. Его прикосновение пробудило в ее теле множество приятных воспоминаний. Воспоминаний, которые она очень хотела бы повторить. Рослин считала, что теперь стала умнее в отношениях, но так ли это? Она была готова снова броситься в объятия Диллона после пяти месяцев разлуки, практически ничего о нем не зная.

Интуиция подсказывала ей, что он хороший человек, но эта интуиция ее уже не раз подводила.

Диллон лежал на спине в темноте, подстилка из соснового лапника не особо смягчала каменный пол пещеры. Он закрыл глаза и сказал себе, что нужно поспать, но слишком хорошо помнил о Рослин, которая находилась всего в нескольких дюймах от него в темноте. Ему казалось, что он чувствует жар ее тела и ощущает цветочно-ванильный аромат ее духов. Термоодеяло потрескивало при каждом движении ее тела, когда она пыталась устроиться поудобнее.

Он немного увлекся, массируя ее ногу, и ощущение ее тела в своих руках пробудило воспоминания о том, как чудесно было заниматься с ней любовью. Рослин была такой отзывчивой, и они так идеально подходили друг другу…

Диллон заставил себя отодвинуться от нее. Меньше всего ей сейчас была нужна его излишняя настойчивость. Она ясно дала понять, чем он был для нее — перерывом на выходные от проблем в Чикаго. Способом запустить процесс выздоровления. Рослин хотела, чтобы он принял участие в жизни их ребенка, хотя не сказала, какое именно участие, но и не дала понять, что хочет от него чего-то еще.

Если бы у нее действительно были к нему чувства — такие, какие он начал испытывать к ней, — она не стала бы ждать пять месяцев, чтобы связаться с ним. Диллон был готов простить ее за то, что она скрывала свою личность, но не мог смириться с тем, что она так долго ждала, чтобы сообщить ему о ребенке.

Он перевернулся на бок, захрустев одеялом и ветками, и сосредоточился на своем дыхании. Вдохнуть на четыре счета. Задержать дыхание на четыре счета. Выдохнуть на четыре счета. Рослин, похоже, уже заснула.

«Не думай о ней, — напомнил он себе. — Ни о чем не думай».

Вдохнуть на четыре счета. Задержать дыхание на четыре счета. Что это был за шум? Он задержал дыхание, прислушиваясь. Да, слабый скребущий звук. Словно шаги по тропинке за пределами пещеры. Осторожно отодвинув одеяло, он сел и вздрогнул, когда оно затрещало под ним. Диллон ждал долгие минуты, но так ничего и не услышал.

Возможно, ему показалось. Может быть, это был шорох мелкого животного или шелест сухих листьев на ветру?

Затем он снова услышал этот звук, и адреналин забурлил в нем. Там кто-то был. Может быть, просто животное.

Он посмотрел в сторону Рослин. Она лежала на боку спиной к нему, темный силуэт в угасающем свете костра. Диллон поднялся, сунул босые ноги в ботинки и затянул шнурки. Бентли подошел и внимательно наблюдал за ним, навострив уши и медленно мотая хвостом из стороны в сторону. Диллон погладил собаку по боку, а затем прокрался к выходу из пещеры — он намеревался выяснить, привиделась ли ему угроза или они действительно в опасности.

Глава 7

В пятницу вечером у Эммы не было времени для того, чтобы заезжать в департамент полиции Джаспера, но она его нашла. На некоторые вещи можно было закрыть глаза, но не на это. Она протиснулась сквозь телевизионщиков и зевак на тротуаре у полицейского участка и вошла в холл. Секретарь Тереза Норвуд перехватила ее, когда она направилась к дверям, ведущим в кабинет Уолтерса.

— Эмма, ты выглядишь расстроенной, — сказала Тереза.

— Мне нужно поговорить с капитаном Ратледжем. И с шефом, если он здесь.

— Я уже час твержу шефу, что ему пора закругляться, но ты же знаешь, каким упрямым он может быть.

— Таким же упрямым, как и ты, раз ты все еще здесь. — Уолтерс присоединился к двум женщинам. — Что тебе нужно, Эмма?

— Давайте поговорим в вашем кабинете.

Уолтерс повел ее к себе. Эмма заглянула в кабинет напротив и заметила капитана Ратледжа.

— Люси Грин рассказала мне, что произошло у нее дома сегодня днем, — сказала она. — Вы напугали ее и ее сына до полусмерти. Вы могли кого-то убить.

Ратледж поднялся из-за стола.

— Ее шавка напала на меня. Я имел полное право защищаться.

Шеф прошел мимо Эммы в кабинет Ратледжа.

— Закрой дверь, Эмма, и давай обсудим это, — предложил он. Всегда само спокойствие, подумала она. Им всем будет не хватать его, когда он уйдет на пенсию.

— Эта собака… — начал было Ратледж, но Уолтерс поднял руку и заставил его замолчать:

— Эмма, ты первая. Что рассказала Люси Грин? Что тебя так расстроило?

— Во-первых, капитан Ратледж утверждал, что она не может взять с собой собаку, когда эвакуировалась сегодня днем. Это была ложь, и совершенно неуместная.

— Собака носилась и лаяла, как сумасшедшая, — вставил Ратледж. — Она не слушалась миссис Грин, а я не мог ждать целый день. Нам сообщили, что пожар приближается к выездной дороге. Если бы огонь перешел через канаву и пересек дорогу, мы все оказались бы в ловушке. Ей нужно было забыть о собаке и уезжать.

— Персик был расстроен, но вместо того, чтобы попытаться всех успокоить, капитан обострил ситуацию, — стояла на своем Эмма. — Люси пришла ко мне в слезах. Я посоветовала ей подать официальную жалобу, но после того, что случилось, она слишком напугана.

— Эта собака напала на меня! — возмутился Ратледж. — Я имел полное право защищаться.

Эмма в ярости повернулась к нему:

— Эта собака — пятнадцатифунтовый десятилетний той-пудель! У него уже половины зубов нет! Вам ничто не угрожало. — Она снова повернулась к Уолтерсу: — Люси сказала, что капитан Ратледж достал пистолет и угрожал застрелить Персика. Ее семилетний сын Картер бросился между Ратледжем и собакой, чтобы защитить ее. Если бы пистолет выстрелил, он мог бы погибнуть!

Морщины на лице шефа стали еще глубже.

— Артур, это правда?

Лицо Ратледжа вспыхнуло.

— Я пытался помочь женщине с ее собакой, которая не переставала лаять