Невеста инопланетянина - Анатолий Федорович Дроздов

приставал ко мне танцах, а ты его потом побил?

— Помню, — насторожился Кир.

— Он умер.

— Как? — Кир сделал вид, что удивлен.

— Замерз на улице. Напился и улегся на дороге. И все.

— Ты точно знаешь?

— Конечно! — Карина фыркнула. — Меня ж к нему позвали — разбудили в семь часов. Я быстренько оделась, прибежала, а он уже окоченел. Лежал недалеко от дома бабы Кати в переулке. Какая ему помощь?

— Что было дальше?

— Позвали участкового, он дальше этим занимался. Из райцентра приехала милиция и, вроде бы, прокуратура. Люди говорят: что-то там искали возле трупа, но ничего не обнаружили. Еще бы! Да там до их приезда полдеревни оттопталось — ходили посмотреть. И что искать? Ведь все понятно: напился, лег на дорогу и замерз. Не первый случай.

— Такое было?

— Прошлой зимой, еще с Филиппычем ходили. Пенсионер лег на дороге, а перед этим крепко выпил, ну, и замерз. Его еще потом машина переехала. Жуть! — Карина передернула плечами. — Зачем так пить?!

— А что тот уголовник делал возле дома бабы Кати? — поинтересовался Кир.

— Да кто же знает? Напился и бродил по улицам. Мне про него сказали: пил каждый день с дружками, в тюрьме сидел за кражи, мать избивал. Хоть и не принято о покойных говорить плохое, но люди только радовались тому, что он умер.

— Пусть так — замерз и ладно, — согласился Кир. — Что делаешь, когда приходят с болью в позвоночнике?

Карина стала говорить, но Кир ее почти не слушал. Смотрел на милое лицо, на черные, густые волосы, глаза под длинными ресницами и тихо млел. Удивительное чувство! Он не испытывал к Карине похоть, не вожделел ее, как прочих женщин, а просто любовался. Его переполняла нежность, такая непривычная, но в то же время сладкая по ощущению. Карина его взгляд заметила.

— Ты почему так смотришь на меня? — спросила настороженно.

— Любуюсь, — признался Кир. — Ты красивая.

— Мне многие такое говорили, — сощурилась Карина.

— Не удивительно, — Кир согласился. — Что есть, то есть. Но ты мне нравишься не только внешне. Хотя с тобой знакомы мало, но почему-то я уверен, что ты очень хороший человек. Умная и добрая.

— Продолжай! — Карина засмеялась. — Люблю, когда меня расхваливают. Может, и стихи прочтешь, писатель?

— Раз хочешь — слушай, — он тоже улыбнулся и стал негромко декламировать:

Никого не будет в доме,

Кроме сумерек. Один

Зимний день в сквозном проёме

Не задернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой.

Только крыши, снег и, кроме

Крыш и снега, — никого.

И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной,

И опять кольнут доныне

Не отпущенной виной,

И окно по крестовине

Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь.

Тишину шагами меря,

Ты, как будущность, войдёшь.

Ты появишься из двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют.

— Красивые стихи, — сказала девушка, когда он смолк. — Ты сочинил?

— Нет, Пастернак. Мне такие не по силам.

— Отчего же? Ведь тоже книги пишешь?

— Ну, как тебе сказать, Карина? — Кир почесал в затылке. — Медик я хороший, а вот писатель так себе. Таланта невеликого.

— Ты очень странный, — промолвила Карина после паузы. — Обычно парни хвастаются перед девушками, рассказывая о себе. Мол, он такой, сякой и лучших не бывает. А ты — наоборот. Ведь есть чем похвалиться. Совсем ведь молодой, а книжку выпустил, в Союз писателей вступил. Но ты про это мне ни слова. Я помню, приезжали к нам писатели и выступали в клубе. И так себя расхваливали! Мол, все великие прозаики, поэты. Я ради интереса взяла в библиотеке их книжки почитать, так потом плевалась. А твою прочла не отрываясь. Как будто видела, как врач Кирилл везет израненную девушку на самодельных санках, заботится о ней — лечит, кормит. Прочтя, подумала: а меня вот так бы кто-то вез? Ведь я прекрасно понимаю, как тяжело с такими ранеными. Ей ведь нужно было отправлять естественные надобности, но с переломами сама это сделаешь. И врач ей помогал конечно, но, несмотря на это, не переставал любить. Вот это настоящее!

— Он медик, как и мы, — пожал плечами Кир, — нам привычно.

— Не скажи! — не согласилась девушка. — Не каждый смог бы свое чувство сохранить. Ты бы сумел?

Кир на мгновение задумался.

— Со мной в Литературном институте учится врач-реаниматолог, Олег Кувайцев. Мы с ним дружим, он много рассказывал о своей работе. В частности, о пациентах. Они ведь без сознания, поэтому ходят под себя. Духами там не пахнет. Олег сказал мне, что нужно очень любить людей, чтобы работать реаниматологом. Врачу нельзя быть брезгливым, в противном случае пусть выбирает иную профессию.

— Но ты не врач!

— Я медик, — улыбнулся Кир.

— Но все же…

Она не договорила — в дверь кабинета постучали, затем она открылась и на пороге появился мужчина лет сорока. Лицо его кривилось от гримасы.

— Простите, — произнес он сдавленно, и боль звучала в его голосе. — Мне сказали, что здесь принимает костоправ.

— Правильно сказали, — Кир поднялся. — Что случилось?

— Ящик с плиткой поднимал, а спина как стрельнет! Теперь едва хожу от боли. Каждый шаг — мучение.

— Идемте, — Кир подошел к нему. — Посмотрим вашу спину.

В кабинете, где он принимал больных, Кир помог раздеться пациенту — снять пиджак с рубашкой, галстук, майку, затем велел лечь на кушетку и нажал на точку возле шеи. Пациент обмяк. Кир выпустил ему на спину робота (его он захватил с собой), и через минуту знал диагноз. Ничего особо сложного — сместился позвонок.

Дверь в кабинет он не закрыл, поэтому своевременно расслышал в отдалении шаги Карины. Наверно, захотела посмотреть. Обругав себя, Кир снял робота и сунул его в сумку. Едва успел — Карина заглянула кабинет.

— Мне можно посмотреть?

— Проходи! — Кир сделал жест рукой. — Смотри: я только что обследовал больного и нашел причину боли. Сместился позвонок, вот этот, — он коснулся его пальцем. — К счастью, тут прямое соскальзывание позвонка, поэтому легко поправить. Сейчас я это сделаю.

Наклонившись, он мягко, но довольно сильно нажал на позвонок. Тот чуть сместился внутрь, встав на положенное ему место.

— Вот и все.

Кир выпрямился и улыбнулся девушке.

— Ты его вылечил? — не поверила Карина.

— Сейчас узнаем.

Кир снова наклонился и нажал на точку возле шеи пациента. Тот зашевелился, затем