Ловцы видений - Дэннис Фун

— Прекрасный меч, — сказал брат Ворон, отвлекая Роуна от упражнений. — Должно быть, это замечательное оружие брата Волка.

— Так оно и есть.

— Ну что ж, — ответил брат Ворон, бросив ему желтое яблоко. — Вот тебе еще один подарочек, Роун! Замечательное яблоко!

Роун поймал его на лету и поднес к носу, вдыхая чудесный аромат. Такие же желтые яблоки выращивали в Негасимом Свете. Запах был ему очень хорошо знаком — может быть, это яблоко из их сада? Неужели? Что об этом известно Ворону?

Роун поднял взгляд и увидел, что Ворон пристально за ним наблюдает.

— Ты, наверное, думаешь сейчас, откуда это яблоко?

Стараясь скрыть свои мысли, Роун откусил первое в этом году яблоко. В последний раз он съел яблоко, когда мама дала ему несколько штук, чтобы он поделился со Стоув и друзьями. Роун вспомнил, как они с Эйденом побежали с фруктами прямо к Большому Дуплу, а следом с криками и смехом их догоняли Стоув с остальными. На вершине дерева Роун с Эйденом сделали вид, что собираются съесть все сами, а Стоув истошно вопила, пока они каждому не раздали по яблоку. Он вспомнил, как сестра и Эйден смеялись, а по их подбородкам тек яблочный сок… Чувство глубокой печали пронзило Роуна.

Он уставился на яблоко, которое дал ему Ворон, соображая, откусить еще кусочек или нет. А брат Ворон смотрел на него так, будто насмехался. Но откуда ему знать, какие мысли бередили Роуну душу?

Напряжение немного спало, когда раздался голос брата Жало:

— Тебя ждут на собрании Пятерых.

Роун вздрогнул, поймав на себе взгляд брата Жало. Может быть, кто-то нашел его тайник с едой или Ворон подсмотрел, что он занимается тайными ночными тренировками? Интересно, какое его ждет наказание?

Но подойдя к берегу ручья, где его ждали Волк, Аспид и Святой, Роун понял, что причина приглашения была совсем другой.

— Пришло время делать выбор, — торжественно проговорил Святой.

Брат Волк скосил на него проницательный взгляд.

— Ты готов к началу посвящения в Сообщество друзей?

Брат Аспид спросил:

— Ты хочешь к нам присоединиться?

Роун взглянул на брата Ворона, который хитровато ухмылялся. На какой-то момент его охватили сомнения, потом он посмотрел на бескорыстного брата Аспида, брата Волка, под угрюмой личиной которого билось великодушное сердце, на брата Жало, такого проницательного и требовательного, и на Святого, относившегося к нему лучше, чем к кому бы то ни было.

Братья сидели в гробовом молчании. До Роуна донесся ясный и уверенный голос старушки-козочки:

«ОТБРОСЬ СОМНЕНИЯ. ЭТО ТВОЕ ПРИЗВАНИЕ».

Воодушевленный ее словами, Роун твердо ответил:

— Я сочту это за честь.

Все встали. Роун оглянулся и увидел, что на церемонию пришли многие братья. Святой положил руки на плечи Роуна и гордо кивнул.

— Его посвящение начинается! — громко объявил он братьям, которые возвели руки к небу, — Во имя Друга!

— Теперь тебе надо поститься, — сказал брат Волк.

Брат Жало бросил на Роуна ясный взгляд:

— Не расслабляйся.

— Я очень тобой горжусь, — сказал брат Аспид, похлопав Роуна по плечу.

Брат Ворон, оскалив гнилые зубы, просто подмигнул ему.

Роун выслушал их пожелания, всех поблагодарил, потом, извинившись, сказал, что ему надо возвращаться к исполнению своих обязанностей.

Стоял полдень дня полнолуния, и Роуну не терпелось заняться рисованием песком. Рисунок был уже наполовину закончен, и центральный образ обрел полную четкость. На нем был изображен Друг с горящими глазами и могучими руками. Была видна и голова быка, рогами упиравшегося в тело Друга. Трудно было себе представить, что этот замечательный рисунок сделан на камне песчинками. Искусство художников было поразительным. Роун не мог дождаться, когда картина будет закончена.

— Картошечки поесть не хочешь? — подскочил к нему Поваренок.

— Нет, спасибо, я сейчас не ем. Мне надо поститься.

— Картошечка — пальчики оближешь. На углях запекал.

Тон Поваренка был дружеским, но Роун понял, что он чем-то озабочен.

— У тебя что-то случилось, Поваренок?

— Теперь, мне кажется, ты счастлив.

— Да, счастлив.

— А ты понимаешь, что, как только станешь членом Братства и узнаешь его секреты, путь обратно для тебя будет закрыт? Друзья никогда не дадут тебе уйти. Это — навсегда.

— Ничто не вечно.

— Да как сказать… Одни приходят, другие уходят…

— О чем это ты?

Губы Поваренка растянулись в вымученной улыбке.

— Не бери в голову, это просто слова из какого-то стишка. — Он протянул руку, чтобы обменяться с Роуном рукопожатием. — Поздравляю тебя. Ты это заслужил.

В неестественной улыбке Поваренка было что-то настораживающее, и пока Роун пытался понять, что кроется за этими словами, тот, понурив голову, заковылял прочь. Брат Ворон открыто наблюдал за ними из рощицы неподалеку. Что он надеялся увидеть? Роун уже собрался было пойти и выяснить отношения, но тут к нему подошли несколько братьев, чтобы поздравить его с посвящением.

Когда с востока стала всходить огромная луна, Роун работал с братом Аспидом в кузнице. Там ковали оружие и всякие инструменты. Роун держал в кузнечных щипцах кусок раскаленного докрасна металла, а брат Аспид бил его молотом, расплющивая и придавая форму лопаты. Когда работа была закончена, брат Аспид с озабоченным видом повернулся к Роуну.

— Тебя что-то тревожит…

— Я слышал, как кто-то из братьев говорил, что после того, как я соглашусь начать инициацию… — Роун тщательно подбирал слова.

Брат Аспид отхлебнул воды из фляги и протянул ее Роуну.

— Все очень рады, что ты решил стать одним из нас.

— Что значит: «Одни приходят, другие уходят»?

— Это строка из текста нашего основного учения. Первым посвященным был Друг. В одном из последних его испытаний ему надо было сразить быка. Мы произносим эти слова — «Одни приходят, другие уходят» — как благословение новому посвященному.

— Сдается мне, на благословение они не похожи.

— Это, наверное, потому, что слова вырваны из контекста.

— Может быть, — ответил Роун, решив больше к этой теме не возвращаться.

— Тебе нечего опасаться, Роун из Негасимого Света.

Но впервые слова брата Аспида его не убедили.

Незадолго до рассвета Роун почувствовал, что его кто-то тормошит. Он с трудом раскрыл глаза и в ореоле света неяркого фонаря увидел расплывшееся в улыбке лицо брата Жало.

— Настало время первого испытания в ходе твоей инициации, Роун.

Он взял кусок ткани и наложил повязку Роуну на глаза. Дрожащего, ничего не видящего и совершенно не ориентирующегося мальчика брат Жало вывел из шатра на прохладный воздух. Роун шел вперед с вытянутыми перед собой руками, босой, иногда спотыкаясь о выбоины и колдобины. Через какое-то время он услышал шум воды и понял, что они подошли к ручью. Шум усиливался, значит, они двигались в направлении горы, с которой стекал ручей.