У любви твои глаза - Эмили Маккей

— Порция…

Она снова не дала ему договорить.

— Смотри дальше, вот здесь, наверху, Робертсон, ты говоришь, он твой главный противник. Он связан с сетью магазинов «Марч», «Бермуда Боб» и обувной фирмой «Меркьюри». Видишь? Еще он регулярно жертвует в фонд «Ходжес», и теперь нам нужно найти кого-то, кто с ним знаком. Самого Робертсона мы приглашать не станем. Это было бы слишком очевидно, вместо этого мы пригласим его знакомых, чтобы все видели, что теперь это только твой проект. Проект, перед которым лежит будущее. Давай внимательно изучим все его связи и…

— Как ты все это узнала?

Порция наконец-то смогла выдохнуть. Слава богу, он не собирается спрашивать про дурацкое поглаживание.

— Через Гугл. Ну и пара звонков тоже помогли. Но Гугл оказался самым полезным.

— Знаешь, звучит немного пугающе.

— И это говорит человек, имя которого дает тридцать четыре тысячи результатов.

— Ты искала меня в Гугле?

— Ну и что? Кстати, должна заметить, ты неплохо проводил время в юности. Тот скандал со шведской моделью и олимпийской медалью… Я потрясена.

— Эту историю непомерно раздули.

— Олимпийский комитет вынес тебе предупреждение. По мне, так это звучит вполне серьезно.

— Они излишне серьезно относятся к своим медалям.

Порция смутно припоминала, что слышала отголоски той истории сразу после Олимпийских игр, но тогда у нее как раз случился первый выкидыш, и она как-то совсем не интересовалась подробностями. Однако сейчас, начитавшись бесконечных сплетен и просмотрев целую пачку фотографий тех моделей, с которыми он когда-то встречался, Порция почувствовала, как в ней разгорается любопытство. А еще легкое возбуждение.

Но как же очаровательный парень, к которому она привыкла, не походил на того дамского угодника, о котором судачили журналисты… Что ж, это лишь очередное напоминание, что ей нужно держать себя в руках и не стоит ни на кого сейчас заглядываться… Да и в любом случае она бесконечно далека от тех шведских красоток, что ему нравятся и готовы купаться в фонтанах голышом, с одной лишь олимпийской медалью на шее…

Ладно, в любом случае все это не имеет к ней ни малейшего отношения. Она просто согласилась немного ему помочь и читала все это только для того, чтобы лучше представить себе общую картину.

— Кстати, — начала она, — только не пойми меня неправильно, но…

— Что?

— Ну, просто… — Порция принялась ковыряться вилкой в пироге.

— Да?

Чувствуя себя настоящей идиоткой, она отложила вилку и посмотрела прямо на Купера.

— Ты же понимаешь, что эта история работает против тебя? Я про ту с олимпийской медалью, моделями и вечеринкой…

— Я не встречаюсь с кучей моделей и не устраиваю бесшабашные вечеринки, — устало выдохнул Купер. — Да и никогда этим особо не занимался. Просто журналистам нравятся плохие парни, вот они и выставляют меня в таком свете.

— Возможно. — Тогда откуда взялись все эти фотографии? — Но только то, что подходит сноубордисту и даже генеральному директору «Флайта», совсем не подходит организатору твоего проекта с отелем. Тебе нужно создать совсем иной образ.

Купер пристально на нее посмотрел:

— Ты права. Именно поэтому ты мне и нужна.

— Я не это имела в виду. — Неужели он совсем не понимает намеков? — Я могу организовать вечеринку. Угощение, список гостей, обстановка — с этим я справлюсь, но, если ты заявишься в обнимку с очередной моделью, все это будет лишь напрасной тратой времени.

— Я тебя правильно понял? Ты считаешь, что я не в состоянии даже одни выходные провести с застегнутой ширинкой? Ты правда считаешь, что я готов поставить под удар все дело, только чтобы насладиться обществом какой-нибудь смазливой красотки?

— Ну, твоя репутация говорит сама за себя, и ты никогда не мог долго бороться с искушением. — Порция снова взяла его за руку. — Честно говоря, если ты хочешь, чтобы все получилось, одних выходных мало, теперь тебе придется… — Порция не сразу нашла подходящие слова, — хорошо себя вести. — С каких это пор она стала говорить, как его мамочка? — Целый месяц. Никаких скандалов и моделей. До голосования. Все должно быть тихо и гладко. Хорошо?

— Ты серьезно? Не одни выходные, а целый месяц? — Купер так старательно нахмурился, что Порция сразу же поняла: он издевается. — Даже не знаю, получится ли у меня. Ни моделей, ни скандалов…

— Смейся сколько хочешь, но мне нет смысла за все это браться, если ты собираешься в последнюю секунду все испортить.

— По-твоему, я совсем не в состоянии держать себя в руках? — спросил Купер, пристально на нее посмотрев, и Порция в очередной раз невольно им залюбовалась. Как же он красив! Не той классической красотой, какой по праву мог гордиться Далтон, а более грубой, но при этом и невыносимо притягательной. Горбинка на когда-то сломанном носу, крошечный шрам под правым глазом и чуть больше — на щеке. Живое, яркое лицо, загар, заработанный тяжелым трудом на опасных склонах. Покоряя эти склоны, оставившие на нем неизгладимый след, Купер, вероятно, пытался найти настоящего себя. И похоже, ему это удалось.

Глядя на это лицо, Порция словно читала книгу, погружалась в историю целеустремленной борьбы и опасных приключений, и ей вдруг безумно захотелось протянуть руку и погладить эти прекрасные шрамы.

Черт, она же буквально пожирает его глазами! Да при этом еще и навалилась на него всем телом! Так нельзя, о чем она вообще думает?

Желая хоть немного отдалиться от него, Порция вернулась на свое место.

— Ладно, я постараюсь, — пообещал Купер.

— Я серьезно. Может, фанаты и без ума от твоих выходок, но члены совета директоров воспринимают их лишь как очередные свидетельства твоей незрелости.

— Слушай, я вполне в состоянии ходить с застегнутой ширинкой, вся та история с моделью и олимпийской медалью…

— Лишь часть твоего образа плохого парня. Я все понимаю.

— Нет, ничего ты не понимаешь. — Глубоко вздохнув, Купер провел рукой по волосам. — Раньше я специально откалывал подобные номера. Стремился что-то доказать Холлистеру и ему подобным. Это незрелая глупость, но тогда мне было всего двадцать два. И я уже давным-давно не встречаюсь с моделями, все это в прошлом.

Несколько секунд Порция безмолвно разглядывала впервые выглянувшего из-под маски очаровательного плейбоя Купера.

Как же хорошо она его понимала! Сама она еще в раннем детстве научилась смешиваться с окружающими и не высовываться.

— Извини. Я не хотела говорить так, словно сужу тебя свысока.

— Слушай… — Купер еще раз вздохнул. — Именно за этим я тебя и позвал. Я сам виноват, что создал себе такую репутацию, просто я хочу, чтобы ты поняла: на самом деле я не такой. Уже. Я заслужил огромную честь, но не сумел ее оценить.