Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Харальд Хорф

толстый тулуп Сеченов поёжился. Январь выдался на редкость студёным, неожиданно ледяная погода стоит даже в Москве, а в Подмосковье термометры кое-где и вовсе заиндевели на отметке в минус сорок.

Собравшаяся для испытаний боевых роботов правительственная комиссия, наглухо укутанная в такие же массивные тулупы, толстенные валенки и меховые шапки-ушанки, состояла из представителей сразу нескольких наркоматов. Главными заинтересованными лицами выступали представители потенциального заказчика — наркомата обороны, по этой причине армейских офицеров на наблюдательном пункте было больше прочих. Незадолго до испытаний ходили слухи, что на испытаниях будет присутствовать лично товарищ Сталин, но, говорят, его охрана заявила категорический протест, и вождь народов отменил запланированную поездку.

Однако и без Верховного главнокомандующего состав комиссии был более чем внушителен. Все были наслышаны о невероятных показателях, продемонстрированных боевыми роботами в ходе цеховых испытаний, и правительственная комиссия ожидала увидеть сейчас едва ли не чудеса военного дела. Для этих целей военные доставили на полигон пять танков Т-34, это новейшая модель танка, революция в танкостроении. Говорят, сам Сталин назвал её «ласточкой советских бронетанковых войск», настолько он остался доволен этой боевой машиной. Неудивительно, что сегодня военные хотят увидеть решительное превосходство боевых роботов над новейшими танками, иначе убедить их проголосовать за роботов вряд ли окажется возможным.

— Танки на исходных позициях, товарищ председатель Совета народных комиссаров! — доложил Молотову офицер в папахе и шинели с петлицами командарма второго ранга, руководящий военными, доставившими на полигон тридцатьчетвёрки.

— Хорошо, товарищ командарм, — ответил Молотов и обернулся к Сеченову: — Вы можете начинать, товарищ Сеченов!

Сеченов покрутил рукоятку полевого телефона и снял холодную, как лёд, трубку:

— Слушаю, Дмитрий Сергеевич! — В трубке зазвучал голос Челомея.

— Запускайте роботов, Аркадий Михайлович! — Сеченов не стал вешать трубку и посмотрел в узкое окно, не отрывая её от уха.

По предложению военных, испытания боевых роботов будут проходить в три этапа: непосредственно ходовые испытания, боевые стрельбы и учебный бой роботов против танков и пехоты. Сейчас начался первый этап, в котором боевые роботы должны продемонстрировать свои способности по передвижению на местности и преодолению различных преград и препятствий. Теоретически никаких сложностей на данном этапе возникнуть не должно, и даже необычно низкая для Подмосковья температура не станет для роботов помехой. Но несмотря на это, сильное волнение испытывал каждый из когорты Сеченова, и вдвойне это волнение объяснялось тем, что успех испытаний давал шанс не только развить проект, но и вытащить из застенков НКВД Вавилова и Королёва.

— Роботы пошли! — сообщил Челомей, и Сеченов прильнул к окулярам стационарного бинокля.

Многочисленная комиссия последовала его примеру, и сразу несколько военных подняли трубки своих полевых телефонов, устанавливая связь с действующими в поле офицерами танковых и пехотных подразделений. Спустя несколько секунд командарм произнёс:

— Вижу роботов! В количестве двух штук! Приближаются к полосе препятствий!

— Это прототипы тяжёлой техники, — объяснил Сеченов. — Всего роботов пять: два тяжёлых, один на колёсном ходу, второй на лапах. И три лёгких, имитирующих пехоту. С этого расстояния они будут напоминать металлических собак. Поставить их на две ноги всего лишь за месяц было невозможно, но в этом и смысла не имелось. Четвероногая машина имеет на порядок большую эффективность в сравнении с человекообразной конструкцией.

— Сейчас увидим, — ответил командарм. Тон военного был нейтрален, но не нёс в себе предубеждённого скепсиса, и Сеченов отметил про себя, что это не самое плохое начало. Однозначно лучше, чем был у Молотова в тот памятный визит самой первой комиссии в их институтскую лабораторию.

Двигающихся по полосе препятствий тяжёлых роботов стало видно в стационарный бинокль, и Сеченов подкрутил верньер окуляров, наводя резкость. Роботы шли один за другим, как и было оговорено. Первым двигалась колёсная модель. Трёхосная платформа длиною с танк имела втрое более массивные стальные колёса и при этом была на метр ниже Т-34. В основном потому, что не имела отсеков для экипажа, а техническое зонирование не требовало столь ёмких пространств. Расположенная на платформе конструкция не превышала в высоту 50 см и несла на себе две уменьшенные вдвое танковые башни с пушками калибром в три дюйма, аналогичными орудию Т-34.

Конструкция второго тяжёлого робота была более экзотической: широкая приземистая платформа размещалась на двух массивных птичьих лапах, была закрыта броней, выставленной под углами, максимально оптимальными для рикошета вражеских снарядов, и имела всего одно орудие. Крупное, длинное и сложносоставное, почти ничем не похожее на танковую пушку. Судя по взглядам военных, внимательно разглядывающих в оптические приборы обоих роботов, и та и другая машина вызвала у них определённый интерес.

— Скорость мне нравится, — задумчиво произнёс командарм, не отрываясь от перископа. — Сколько там?

— Сорок четыре километра в час, товарищ командарм! — немедленно доложил один из офицеров с телефоном в руках. — Наблюдатели сочли по мерным вешкам, выставленным вдоль полосы препятствий!

— Сорок четыре по пересечённой местности? — повторил командарм. — Очень хорошо!

— Это не предел, — объяснил Сеченов. — Я бы сказал, это минимум, доступный нам прямо сейчас. При полноценной реализации проекта скорость можно гарантированно поднять вдвое у колёсной модели, и втрое — у ходячей.

— Хм… — протянул командарм, невольно покосившись на Сеченова. — Звучит неправдоподобно. Но если это действительно так, ни у кого в мире нет ничего подобного даже близко. — Он вернулся к перископу. — А ведь хорошо идут, стервецы!

Роботы и впрямь преодолевали препятствия легко и без видимых усилий. Крупные колёса первой модели не увязали в снегу и за счёт независимых систем креплений запросто переезжали метровые преграды и поднимались по крутым уклонам, незначительно сбавляя ход. Модель на лапах и вовсе перешагивала, запрыгивала или перепрыгивала препятствия, не сбрасывая скорости, вследствие чего вырвалась вперёд. Лёд, заполненные снегом рвы, узкие мосты, канавы, пни и прочее обе машины миновали запросто и углубились в рощу.

Насколько хорошо роботы идут по лесу, было видно не так отчётливо, но среди деревьев были заранее размещены наблюдатели с полевыми телефонами, и военные получали от них доклады непосредственно по ходу продвижения машин среди деревьев.

— Колёсный танк едет по кочкам как по дороге! — сообщал офицер, поддерживающий телефонную связь с лесом. — Там, где он не может проехать, он достаёт пилу и очень быстро спиливает дерево. Это задерживает робота на минуту.

— По минуте на каждое дерево? — с сомнением прищурился командарм.

— Мы посчитали, что ломать деревья — это вандализм, — вздохнул Сеченов. — К тому же полноценная модель будет значительно мощней. Она сможет ломать деревья, аналогичные по толщине тем, которые может ломать ваш танк. Но те деревья, которые танк сломать не сможет, станут для него преградой. Робот же имеет возможность их спилить.

— Спорный подход! — заявил кто-то из