Вечный кардинал - Иван Афанасьев

Стемнело. Пребывание на лесной поляне оборачивалось серьезным испытанием, требующим немало сил. Юрий палил небольшой костерок, прогревая шалаш. Закрытый со всех сторон самой сильной защитой, он продолжал контролировать окружающее пространство. Все было спокойно. Понемногу он заснул, чутко, внимательно присматриваясь к происходящему. Снилась ему Земля: весенняя сибирская тайга, хмурые волны зимней Балтики, желтое марево над раскаленными песками пустыни, караван верблюдов на узкой горной тропе.

Стоп. Сознание подало сигнал тревоги, немедленно его разбудивший. Из него вытягивали его память, пользуясь его снами. Кондрахин даже не мог утверждать, что его сны — результат воздействия чужой воли. По своему опыту он знал, что ментальное воздействие во сне неизбежно оставляет след-образ в сознании спящего. Но, он проверил, следов чужого воздействия его сознание не хранило.

Кондрахин сам пользовался таким приемом — ментальная связь на очень низком уровне, когда его собеседник не осознает задаваемого уму вопроса, отвечая бессознательно. Похоже, ведун проделал с ним то же самое. Продолжая удерживать защиту, Юрий настроился на Остога. Ученик ведуна спал, но, почувствовав касание чужого сознания, сразу начал просыпаться. Юрий разорвал контакт, успев извлечь из сознания ученика образ Радомысла. Сразу же он протянул нить своего сознания к самому ведуну.

На короткое мгновение он почувствовал его сознание, но ведун сразу закрылся. Этого мгновения хватило, чтобы запомнить мысленный образ Радомысла, только узнать о нем Юрий ничего не успел. Закрыв свое сознание, он принялся медитировать, чтобы восполнить недостаток сна. На посветлевшем небе еще виднелись звезды, а утренний холодок все смелее заползал в шалаш.

Проснувшись, Юрий изумленно потряс головой. Будучи в состоянии медитации, он самым невероятным образом заснул. Такое могло случиться только с зелеными новичками в ментальном искусстве, к которым он себя давно уже не относил. Может, и здесь проявились козни Радомысла, но скорее, виной случившемуся была просто усталость. Ментальные поединки с ведуном измотали Юрия. В отличие от поединков физических здесь трата сил напрямую зависела от результата поединка.

Победитель почти не терял ментальных сил, побежденный или сведший поединок вничью ощущал огромную усталость. Вспомнилось, что он свел вничью несколько поединков с Тегле-гадом, потом боролся с неизвестным мастером, сумевшим его ослепить. И эту схватку он, скорее, свел вничью, чем выиграл. Теперь вот Радомысл, который, пожалуй, поединок у Кондрахина выиграл. Ведун сумел узнать о нем самое существенное, сохранив в тайне свои способности.

Сновидений своих Юрий не помнил, но зато, проснувшись, он с закрытыми глазами увидел карту местности: со всеми лесными тропинками, приметными точками, реками, переправами и деревнями. Никто, кроме ведуна, не мог отправить эту карту в его сознание. И он осознавал, что на той карте было незримо отмечено одно место — Увилбене Лас. Там его ждали, ждал не Радомысл, но более сильный ведун. До Увилбене Ласа — помнится, это место упоминал и историк Глузман — напрямик на юго-запад было километров сорок.

Вот и нужное место. Холм, заросший сосняком. Заходящее солнце отсвечивает от рыжей опавшей хвои. На небольшой поляне стоит деревянный истукан — человек с птичьей головой. Между деревьями торжественным шагом, под мерный ритм бубна в сторону Кондрахина направлялись несколько человек. Юрий ждал их на краю поляны, благоразумно не приближаясь к истукану. Ментальное наблюдение показало, что весь холм был закрыт от постороннего наблюдения, а ведуны своего сознания не закрывали. Это было знакомство, ибо Юрий тоже снял всю защиту. Он одновременно разглядывал выходящих на поляну ведунов и обычным зрением, и астральным взглядом.

Первым шел высокий, лысый, босой старик. Длинную белую рубаху сжимал на талии сплетенный из лыка ремешок. В руке старик держал высокий посох и сосуд с медом. То был Ростиг, знаток древней мудрости, способный путешествовать душой в дальние края и в иные миры. За ним следовал юноша в коротких сапогах и военной форме без знаков различия. Его юный возраст не вводил в заблуждение Кондрахина, оценившую его яркую, ровную энергетическую оболочку. Дабота, самый сильный из ведунов Увилбене Ласа. Самый сильный — но далеко не самый искусный. Дабота нес бубен и ритмично ударял в него. Соприкоснувшись с его сознанием, Юрий оторопел: Дабота находился в состоянии наведенного транса. Им полностью управлял следующий за ним Белогор, средних лет бородач в обычной одежде местного крестьянина.

Белогор имел чин гриваса, и остальные ведуны, состоящие в общине, подчинялись ему. Слушались его не только по обычаю. Белогор владел немалым искусством подчинения себе людей, как обычными средствами, так и силой ментального воздействия. Слово Белогора на Совете было решающим. Следующей за ним на поляну вышла молодая женщина. Прихваченные золотым обручем русые волосы, нитка янтаря в вырезе платья, быстрый лукавый взгляд в сторону Юрия. Ярилка-искусница, мастерица сложных наговоров, заклятий, целительница, капризная и своевольная. Ярилка несла в руке несколько кисточек, размахивая ими в такт ударам бубна.

За ней на поляну вышел последний из ведунов — Вельг. Глядя на его энергетическую оболочку, слабую и подвижную, Кондрахин вспомнил темпераменты Гиппократа. Меланхолик… Желто-розовая энергетическая оболочка Вельга была достаточно плотной только вокруг головы. Да и роль в сообществе ведунов Вельг выполнял особую — ментальным прощупыванием отыскивал опасности, несомые внешним миром. Он единственный из всех знал в подробностях, чем живут села и города обычного мира, какие повороты делает международная политика.

Вельг, укутанный в длинный темный плащ, нес на вытянутых руках небольшой ящичек, из которого поднимались струйки дыма. Уже зная, что сейчас произойдет, Кондрахин спокойно ждал. Вслед за ведунами на поляне появились несколько их помощников. Двое из них, подойдя к Кондрахину, поклонились и принялись споро его раздевать. Выстроившиеся полукругом за спиной деревянного истукана ведуны с неподвижными лицами смотрели на эту процедуру.

Впрочем, когда с Юрия сняли трусы, и он приподнял ногу, переступая через них, в лице Ярилки явственно отразилось некоторое оживление. В ее мыслях ничего не изменилось, но энергетическая оболочка молодой женщины стала темнее. Вельг протянул помощникам ящик. Перед Кондрахиным воткнули в землю копье, а затем к его древку привязали ременную петлю. Дымящийся ящик засунули в ременную петлю, и теперь дым из ящика поднимался прямо к ноздрям обнаженного пришельца. Помощник раздул огонь посильнее и отошел в сторону.