Натюрморт (в сокращении) - Джой Филдинг

— Что это вы ей читаете? — спросила Пэтси, поправляя Кейси подушку. В лицо Кейси пахнуло лавандой.

— «Мидлмарч».

— «Мидлмарч»? Что это такое?

— Название города, где происходит эта история.

— А о чем она?

— О жизни.

Пэтси не то фыркнула, не то усмехнулась.

— Интересная?

— Считается шедевром.

— Толстая книжка, — оценила Пэтси. — Слишком толстая для меня. И шрифт мелкий. Я бы просто ослепла.

— А вы любите крупный шрифт, да? — Кейси представила, как Джанин улыбается.

— Я не очень много читаю, — призналась Пэтси. — И люблю только детективы с убийствами. Там всегда есть над чем посмеяться.

— Вы считаете, что убийство — это смешно?

— Ну, не смешно, хорошо, интересно. Как вот с миссис Маршалл. — Пэтси громко вздохнула. — Вы думаете, ее действительно хотели убить?

— Кто знает. Полиции пришлось исключить всех главных подозреваемых. Теперь, видимо, все ниточки оборвались, — ответила Джанин.

Ты хочешь сказать, полиция прекратила расследование?

— Ладно, простите, что перебила. Читайте дальше.

Кейси почувствовала, как напряглась Джанин: она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать.

— «Почти все мы, кого влечет то или иное поприще, храним в памяти тот утренний или вечерний час, когда мы влезли на табурет, чтобы достать с полки прежде не читанный том, или с открытым ртом слушали рассказы нового собеседника, или за неимением книг просто начали внимать внутреннему голосу, — короче говоря, тот час, с которого началась наша любовь…»

— О чем это?

— Вероятно, о том, как люди начинают любить что-то или кого-то.

— Тогда почему он так прямо и не сказал?

— Она, — поправила Джанин.

— А?

— Не важно.

А я влюбилась в Уоррена в ту же минуту, как только его увидела. Хотя многие безусловно назвали бы это просто физическим влечением. Любовь, сказали бы они, приходит позже, когда получше узнаешь друг друга.

Вот и получилось, что я его не узнала. Не узнала по-настоящему.

Кто этот мужчина, за которого я вышла замуж? Кто такой Уоррен Маршалл? Действительно ли его мать пять раз была замужем? И от нее ли Уоррен унаследовал вкус к роскошной жизни? И все эти прекрасные слова, которые он наговорил обо мне Пэтси, — он действительно так думает?

«Я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значат эти два года с тобой. Ты была отличной женой, Кейси, и лучшей в мире возлюбленной, ты была спутницей жизни, какую только может пожелать мужчина». Он и правда так считает? Или по ночам лежит в постели и вычисляет, каким должен быть его следующий шаг?

— Вы давно дружите с миссис Маршалл?

— С университета.

А я еще в тебе сомневалась! Какая же я после этого подруга?

— Мистер Маршалл сказал, что у вас был общий бизнес?

— Да? А что еще рассказал вам мистер Маршалл?

— Больше ничего.

— Больше ничего, — машинально повторила Джанин. — И как он вам показался? Как он держится?

— Он удивительный. И видно, что они безумно любили друг друга.

— Из чего видно?

— Ну, из того, как он всегда берет ее за руку и шепчет ей что-то. Должно быть, ему тяжело, вам не кажется? Я хочу сказать, вот сейчас ты счастливо женатый мужчина, а через минуту…

— Жизнь полна неприятных сюрпризов, — оборвала ее Джанин.

— А он что, адвокат? — спросила Пэтси.

— Почему вы спрашиваете?

— Почему? Да так, просто так.

— Пытаетесь поддержать разговор — в этом нет необходимости, — холодно произнесла Джанин.

Пэтси замялась:

— Наверно, я пойду.

Кейси знала, что Джанин ей ослепительно улыбнулась.

— Не смею задерживать.

— Ну, приятно было поговорить с вами. — Пэтси явно тянула время. — О, здравствуйте, мистер Маршалл, — вдруг вскрикнула она. — Вы сегодня поздно.

— Я разговаривал с врачами, — объяснил Уоррен, подходя к кровати и целуя Кейси в лоб. — Здравствуй, милая. Как ты себя чувствуешь?

Мне лучше с каждым днем. Не это ли тебя пугает?

— Привет, Джанин. Как дела в Мидлмарче?

— Дела идут, близимся к середине, — ответила Джанин.

— Кейси сегодня прекрасно выглядит, — бодро сказал Уоррен и с улыбкой взглянул на Пэтси.

— Трахея заживает, так что теперь это вопрос времени.

— Времени — для чего? — спросила Джанин.

— Я собираюсь забрать Кейси домой, — пояснил Уоррен.

— Да? Ты думаешь, уже можно?

— Думаю, лучшее для нее сейчас — это родной дом.

— А как же все эти трубки? — удивилась Джанин.

— Это мелочи.

Мелочи?

— Мелочи?

— Врачи здесь сделали все что могли, и к тому же в больнице ограничено количество мест. Вопрос только в том, отправится ли Кейси в реабилитационную клинику или домой.

Не давай ему увезти меня домой, Джанин, пожалуйста! Он хочет со мной покончить!

— Но ей требуется круглосуточное наблюдение.

— Все будет. Я уже нанял домработницу и договорился с физиотерапевтом, чтобы тот приходил три раза в неделю.

— И еще со мной, — вставила Пэтси.

— С вами? — переспросила Джанин.

— Кейси нужен самый лучший уход, — кивнул Уоррен.

— Что ж, — заключила Джанин. — Ты все предусмотрел. И когда предполагается великое переселение?

— Как только оформят все бумаги. Видит бог, я готов забрать жену домой хоть завтра.

Уоррен наклонился ближе, и Кейси почувствовала, как он сверлит ее глазами.

— Это же прекрасно, Кейси. Скоро ты вернешься домой.

К десяти утра все было готово к переезду.

— Сегодня у вас большой день, — приторно-приветливым тоном сказал один из студентов-практикантов, помогавших врачам; с ней все так говорили, как с трехлетним недоумком. — Наверное, ждете не дождетесь, когда выберетесь отсюда?

Нет. Я не хочу отсюда уезжать. Прошу вас, не позволяйте меня забирать.

Все утро в палате толпился народ: приходили прощаться медсестры и нянечки, забегали студенты, заглядывали врачи. Словно я уже умерла.

— Так, я думаю, все. Можно ехать. — Вдруг объявил Уоррен, входя в палату.

— Вы будете держать нас в курсе? — спросил доктор Кийт.

А в полицию кто-нибудь позвонил? Знает ли детектив Спинетти, что меня выписывают?

— Конечно, — заверил его Уоррен. — Вы первый услышите о малейшем улучшении ее состояния.

— Все-таки имейте в виду, что в Винневуде при больнице Ланкено есть прекрасный реабилитационный центр…

— Я уверен, это не понадобится, но спасибо вам. Спасибо вам всем, — сказал Уоррен. — Вы были так добры к Кейси и ко мне. Нет слов выразить, как я вам благодарен.

Кейси услышала, что кто-то даже начал всхлипывать.

— Но теперь пришла моя очередь заботиться о Кейси, — продолжал Уоррен. — Будем надеяться, что в следующую нашу встречу моя жена сможет поблагодарить каждого из вас сама.

— Будем надеяться, — эхом откликнулись все.

Послышался скрип каталки.

— Ну, вперед, — сказал Уоррен.

— Осторожнее голову, — предупредил кто-то.

Сильные руки подхватили Кейси, переложили ее с кровати, которая за последние три месяца стала ей домом, на узкую каталку и выкатили из палаты.

— Принести вам чего-нибудь, мистер Маршалл? — спросила Пэтси. — Я могу попросить домработницу сварить свежего кофе.

— Хорошо бы джина с тоником.

— Значит, джина с тоником.

— Налейте и себе тоже. День был суматошный, мы оба заслужили отдых.

— Да? Спасибо, мистер Маршалл. Я сейчас.

— Пэтси… мы же договорились обходиться без формальностей. Называй меня Уоррен.

Удовлетворенный вздох.

— Я сейчас, Уоррен.

— Джин в шкафчике над баром, — кинул он ей вслед. — А тоник должен быть в холодильнике.

— Я найду. — Шаги Пэтси затихли на лестнице.

— А тебе, милая? — спросил Уоррен, заботливо кладя руку Кейси на лоб. — Хотел бы я принести чего-нибудь и тебе. Ты в порядке? Ты хоть понимаешь, где ты?

От его прикосновения сердце Кейси забилось чаще, как и всегда. Только раньше им двигала страсть, а теперь — страх.

— Должно быть, ты устала, — продолжал он. — Дорога, вся эта суета. Но теперь тебе наверняка уютно и спокойно. Ты в своем доме. Нравится тебе новая кровать? Надеюсь, удобная — стоит целое состояние. А когда ты поправишься, мы продадим этот мавзолей и купим все новое, как ты мечтала. Яркие, чистые цвета. Хорошая идея?

Идея-то неплоха, размышляла Кейси, не понимая, почему ее муж так мило с ней разговаривает. В комнате есть еще кто-нибудь?

— Я перебрался в спальню твоих родителей, — продолжал он. — Она не связана у меня с неприятными воспоминаниями, так что я временно обосновался там.

Ты перебрался в родительскую спальню?