Право учить. Работа над ошибками - Вероника Иванова

— Нет...

Впрочем, он и не смог бы такое обещать. Духи видят мир живых одним им известным образом, и нет никакого смысла поручать райгу убийство, скажем, человека с таким-то именем или с такой-то внешностью: он не опознает жертву по признакам, достаточным для людей. Что ж, буду считать, на этот раз мне повезло. И не только мне, но и всем обитателям шекки: у духа нет строго назначенной цели, следовательно, направление движения можно слегка изменить. К примеру, свернуть на перекрёстке направо или налево, а не продолжать тупо тащиться прямо вперёд.

— Ты ведь уже понял, что пойман Проводником в ловушку и вынужден будешь уйти вместе с ним, так и не исполнив клятву? Не знаю, что положено духам-клятвопреступникам, а вот людям, совершившим подобное прегрешение, приходится несладко... Но я могу тебе помочь. При одном условии.

— Я выполню любое... — Дух не стал долго раздумывать, видно, близость Порога изрядно его напугала.

— Сначала выслушай! Я могу предоставить тебе место для жилья. В предмете, предназначенном убивать.

— Я не смогу оставаться там долго... Только живая плоть удержит меня...

— А плоть, некогда бывшая живой? Ты же благополучно держался за свою косточку, не так ли?

— Но какое оружие способно...

— Сейчас увидишь!

Я спустил недовольную кошку на палубу и отправился в закуток кормовой надстройки за длинным, слегка изогнутым свёртком, вызывавшим неизменное любопытство всех, кто его видел. Вернулся, на ходу развязывая шнуры, стягивающие пропитанный жиром чехол. Присел на корточки рядом с Проводником и развёл слои ткани.

— Ну как, нравится?

Муть, висевшая в карих глазах, обуглилась в огне, не слишком ярком, но ясно показывающим удовольствие воина, которому преподнесли драгоценный дар смертоносного клинка. Хотя то, что принёс я, то, что матово мерцало серо-жемчужными боками в лучах солнца, то, что хищно изгибалось, притягивая руку, не было мечом.

Гройгский абордажный лук, прощальный подарок Рэйдена. Не знаю, где он раздобыл эту махину, но, пожалуй, даже эльфийская «радуга» меркла в сравнении с оружием островитян и мореплавателей. Высотой почти до моего подбородка, лёгкий, как и всякая высушенная кость, при этом удивительно гибкий и прочный благодаря хрящевым прожилкам, в прежнем своём воплощении лук был парными рёбрами какой-то глубоководной рыбины, теперь же, отполированный, украшенный резьбой, призванной добавить продольной жёсткости, тщательно сохранённый для вечности, он был готов к бою. И готов убивать, разумеется, ибо для лука нет иного способа существования, нежели отправлять стрелы в цель.

— Он... прекрасен...

Дрожь сладостного предвкушения в голосе. Вот так-то, господа, подкупить можно любого, нужно только предложить то, от чего невозможно отказаться или то, в чём человек не может признаться даже себе самому. Скитания по караванным путям не прошли для меня даром, как и наука купцов иль-Руади. Странно и причудливо устроена жизнь, она наполняет кладовую знаний всяческим барахлом, не стоящим, казалось бы, и медной монеты, но проходит время, иногда очень много времени, и вдруг выясняется, что обладаешь поистине бесценными сокровищами... Нужно только быть терпеливым и суметь дождаться.

— Его плоть некогда была живой, как и твоя. Думаю, в ней тебе удастся остаться надолго.

— Так долго, как пожелаю... — жадно подтвердил дух.

— Но ты должен пообещать, что никогда не причинишь зла тому, кто будет владеть луком и пускать из него стрелы. Такое обещание возможно для тебя?

— Да...

— Тогда дополни свою предыдущую клятву и... Облачайся в новые доспехи!

— Я поклялся убивать всех, кого встречу на своём пути, и не отступлю от клятвы... Но не имея собственной плоти, я не в силах исполнять обещанное, потому тот, кто подарил мне новую плоть, вправе требовать новых клятв... И я клянусь... Честно и преданно служить тому, в чьих руках окажусь... И всегда поражать цель с первого выстрела...

Пальцы дрогнули, неуверенно коснулись повязки. Я помог размотать запятнанную кровью ткань, а обнажившуюся и успевшую зарубцеваться рану дух вскрыл сам, поднеся запястье ко рту и впившись в кожу зубами. Потекла кровь, и я поспешил подставить под тоненькую тёмно-алую струйку бутон позвонка, из которого росли плечи лука.

— Благодарю тебя, вернувшийся...

Ещё один стежок между запястьем и старой костью. Кажется, течение крови останавливается, замирает, словно выбирая, в какую сторону следует двигаться, потом струйка отрывается от раны, падает, ударяясь о костяные узоры, но не расплёскивается, а быстро втягивается и исчезает в некогда живой плоти. А я, дрожа то ли от благоговейного страха, то ли от восторга, смотрю, как серо-розовая сеточка линий покрывает поверхность лука. Волна тепла пробегает по всей длине оружия, от истоков плеч до кончиков рогов, согревая мои пальцы осознанием... Нет, даже не правильности происходящего, а гордостью. Самой настоящей гордостью за себя. За то, что нашёл обходной путь, ведущий туда же, куда стремятся все прочие: к продолжению жизни.

Последний виток шнура вокруг обёрнутого тканью лука. Последний узелок, потянув за хвостик которого, можно в мгновение ока расчехлить оружие. Работа окончена. Ошибка исправлена. Чужая ошибка, разумеется: исправление своих предоставлю кому-нибудь другому, потому что не способен самостоятельно их даже распознавать.

Проводник вздрагивает, открывает глаза и болезненно щурится. Так, глубокий карий цвет вернулся, а вместе с ним и скука обречённости. Нехорошо. Нет, парень, ты даже не представляешь, ЧТО тебе предстоит в будущем... Я тоже не представляю. И сие поистине прекрасно и удивительно!

— Ну что, наговорился?

— О да! Прелюбопытнейшая, кстати, получилась беседа... Знаешь, иногда стоит поболтать прежде, чем браться за оружие.

— Не в случае райга, — хмуро возражают мне, замечают сорванную повязку, снова истекающее кровью запястье, прислушиваются к ощущениям и... Хватают меня здоровой рукой за ворот рубашки: — Что произошло?!

— Ничего невозможного, поверь.

— Где он?!

— Кто?

— Дух! Ты помог ему выбраться из моего тела? Безумец!

— Вообще-то он сам делал выбор и принимал решение. Я всего лишь предложил.

— Что?!

— Поменять место обитания. Он не торопился уходить за Порог, вот и согласился провести остаток отпущенных дней в одной милой вещице... Проще говоря, переселился из твоего тела в другую плоть, тоже когда-то полную жизни.

— Другую плоть?

— Ну да. Рыбью кость. И кажется, ему понравилось новое место.

Проводник разжал пальцы, бессильно откидываясь назад:

— Ты предложил райгу занять истинно мёртвую плоть?