Цезарь Каскабель - Жюль Верн

Как сказал Ро-Но, шинук — язык Западной Америки, язык самых различных народностей вплоть до самой Аляски.

Благодаря раннему приходу тепла снег полностью растаял, хотя порой он держится до конца апреля. Таким образом путешествие протекало вполне благополучно. Стараясь не переутомлять упряжку, господин Каскабель все же предусмотрительно подстегивал лошадей, уж очень ему не терпелось быстрее оказаться за пределами Колумбии. Температура понемногу повышалась, что стало заметно по появившимся комарам, вскоре просто невыносимым. Очень трудно оказалось защитить от них «Прекрасную Колесницу», даже если по вечерам в ней не зажигали света.

— Проклятое зверье! — не выдержал как-то господин Каскабель после бесполезной борьбы с надоедливыми насекомыми.

— Хотелось бы знать, для чего создан этот мерзкий гнус? — поинтересовался Сандр.

— Он создан… чтобы пить нашу кровь… — изрек Клу.

— А также кровь англичан! — добавил господин Каскабель. — Итак, ребята, я категорически запрещаю их убивать! Для господ англичашек комаров никогда не будет слишком много, вот что меня утешает!

На протяжении этой части пути охота чрезвычайно удалась. Дикие животные показывались чаще обычного, особенно олени из горных лесов, спускавшиеся напиться чистой воды Фрейзера. Жан стрелял, не удаляясь от фургона, но мать все равно беспокоилась, считая сына весьма неосторожным. Трудно сказать, кто оказался расторопнее и ловчее — юный охотник или его спаниель Ваграм, ни на минуту не оставлявший хозяина. Несколько раз Сандр ходил с ними на охоту и был счастлив получить боевое крещение под руководством старшего брата.

Жан на своем счету имел всего несколько оленей, когда ему улыбнулось счастье и он подстрелил бизона. В то утро он избежал реальной опасности, так как подраненный первым выстрелом зверь бросился на него, но вторая пуля, посланная точно в голову, остановила животное в тот самый миг, когда казалось, что Жан вот-вот будет опрокинут, раздавлен и растоптан. Конечно, он не стал вдаваться в подробности. Все произошло в нескольких сотнях шагов от берега Фрейзера, поэтому пришлось распрягать лошадей, чтобы притащить огромную тушу, походившую из-за густой гривы на льва.

Известна польза этого жвачного животного для индейцев прерий, без колебаний идущих на него с копьем и стрелами. Шкура бизона — это стены вигвама, постель и одежда для всей семьи. Среди «платьев от бизона» есть и такие, что продаются за двадцать пиастров[78]. Мясо, разрезая на длинные ломтики, индейцы высушивают на солнце и получают таким образом великолепный запас на случай голода.

Если европейцы, как правило, употребляют в пищу только язык бизона — а это и в самом деле деликатес, — то труппа Каскабеля оказалась не столь разборчива. Ничто не могло смутить желудки юных обжор. Впрочем, Корнелия так искусно жарила, варила и тушила, что мясо бизона нашли просто превосходным и посвятили ему не одну трапезу. К сожалению, получились довольно скромные порции языка, но, по общему мнению, никто никогда не пробовал ничего более вкусного.

В течение первых двух недель путешествия по Колумбии не произошло ничего достойного упоминания. Однако погода стала портиться, и уже не за горами был сезон проливных дождей, которые могут помешать продвижению на север или по меньшей мере замедлить его.

Кроме того, Фрейзер грозил выйти из берегов вследствие сильного паводка, а разлив поставил бы «Прекрасную Колесницу» в крайне трудное, если не сказать опасное, положение.

По счастью, когда начались дожди и уровень воды быстро поднялся, река все-таки осталась в русле. Равнина, таким образом, избежала наводнения, которое обычно заливало ее до границы леса на склонах долины. Фургон, конечно, продвигался с большим трудом, поскольку колеса увязали в размытой почве; но под его водонепроницаемой и крепкой крышей семья Каскабель нашла надежное убежище, уже не раз спасавшее ее от бурь и непогоды.

Глава VII

СКВОЗЬ КАРИБУ

Почтенный Каскабель, почему вы не посетили эти края Британской Колумбии на несколько лет раньше! Почему дороги вашей бродячей жизни не привели вас сюда тогда, когда золото буквально валялось под ногами, и нужно было только наклониться, чтобы завладеть им! Почему Жан рассказывал отцу об этом необыкновенном периоде в прошедшем времени, а не в настоящем!

— Вот Карибу, отец, — сказал Жан в тот день, — а знаешь ли ты, что такое Карибу?

— Даже не догадываюсь, — ответил господин Каскабель. — Может, зверь? На двух лапах или четырех?

— Зверь? — крикнула Наполеона. — Большой? Злой? Кусается?

— Вовсе это не животное[79], — возразил Жан. — Так называется страна, страна золота, колумбийское Эльдорадо. Сколько в ней таилось богатств, и сколько людей она обогатила!

— И сколько разорила, представляю себе! — заметил господин Каскабель.

— Да, папа, я думаю даже, гораздо больше. И все же здесь были артели золотоискателей, получавшие до двух тысяч золотых марок в день. В одной из долин Карибу, в долине Уильям-Крик, золото черпали горстями![80]

Однако, как ни замечательно богата была золотоносная долина, слишком много людей нагрянуло сюда поживиться. И вследствие необыкновенного наплыва искателей счастья и всякого сброда, который тянется за ними, жизнь стала крайне тяжелой, не говоря уж о чрезмерной дороговизне всего и вся. Продукты вздорожали так, что за фунт хлеба просили доллар. В нездоровой среде распространились заразные болезни. Большую часть людей в Карибу ожидала нужда, а затем смерть. Разве не то же самое произошло несколькими годами ранее в Австралии и Калифорнии?

— Папа, — заключила Наполеона, — было бы очень мило найти на дороге большой кусок золота!

— Ну и что ты с ним сделаешь, малышка?

— Что сделает? — ответила за дочку Корнелия. — Конечно, отдаст своей мамочке, которая знает, как быстро обменять его на звонкую монету!

— Хорошо, поищем, — согласился Клу, — и, конечно, найдем, если только…

— Если только не найдем, это ты хотел сказать? — продолжил Жан. — А ведь именно так и случится, бедняжка Клу, и наша кубышка пуста… совсем пуста!

— Ну, хорошо! — крикнул Сандр. — Поживем — увидим!

Стоп, ребята! — повысил голос господин Каскабель. — Запрещаю обогащаться таким способом! Золото, найденное на английской территории… Тьфу! Пойдем, пойдем быстрее, не останавливаясь и не нагибаясь ни за чем, вплоть до самородка, будь он величиной даже с башку Клу! А добравшись до границы, пусть там и не будет таблички со словами: «Вытирайте ноги, пожалуйста», — тщательно вытрем их, дети, чтобы не унести с земли Колумбии и пылинки!