Зверь по имени Кот - Виталий Гладкий

— Здравствуйте. Да… в общем, да, свободен.

— Ты кто: каменщик, плотник, маляр?..

— Как вам сказать… — Тинг замялся.

— Понял. Можешь не отвечать. Подсобным рабочим в бригаду пойдешь? Ты парень крепкий, сразу видно. Нам такие нужны.

— Пойду.

— А почему не спрашиваешь про оплату? — спросил мужик, закуривая. Тинг смущенно пожал плечами, будто" извиняясь. — Ладно, ладно, не сумлевайся, не обидим. Сговоримся. Главное, нам жить есть где. Хозяин вагончик привез, так шо теперь у нас как в гостинице… ха-ха… Тебя как зовут?

— М-м… Андрей…

— А меня Миколай Павлович. Я бугор, то есть, бригадир. Документы у тебя имеются какие-нибудь?

— Документов нет…

— То есть, как это — нет? — насторожился Миколай Павлович.

— Украли, — краснея, соврал Тинг. — Все украли — деньги, документы…

Эту версию он придумал, что называется, по ходу пьесы. Тинг заметил, что господа, нанимающие строителей очень внимательно проверяли бумаги своих будущих рабочих.

— Это плохо, — задумчиво сказал бригадир.

— Я знаю…

— А сам ты откуда родом?

— Из Припяти.

Почему название этого города (или местности?) неожиданно всплыло в голове Тинга, он не знал. Это было сродни озарению. Случайность, которую можно наблюдать воочию, когда крутится барабан лото с многочисленными шарами. Остановка, щелчок, и один из шаров падает в корзину. «Ваш номер выиграл!»

Неожиданно для себя Тинг и впрямь получил выигрышный номер.

— Земляк! — воскликнул обрадованный Миколай Павлович. — Ух ты! Давно я наших не встречал. Думал, шо все вымерли. Клята радиация…

— Да-это точно…

Так Тинг оказался в дружной бригаде строителей-украинцев. Почти все они были согнаны с насиженных мест чернобыльской трагедией и с той поры их уделом стали скитания в поисках заработка и лучшей доли. Не многие смогли прижиться на новых местах — в основном те, кто получили квартиры. Остальным достались лишь обещания от родного правительства и полная свобода ехать на все четыре стороны, хоть в Бразилию.

Работа была тяжелой, от зари до зари. Тинг таскал раствор, подносил кирпичи, мастерил опалубку, убирал строительный мусор. Бригадир не мог нарадоваться своей нечаянной «находке». Тинг был работником безотказным, обладал очень большой силой и отличался вежливостью и приветливым нравом. Правда, он немного сторонился остальных, но мудрый Миколай Павлович понимал, что это происходит не от себялюбия, а из-за того, что Тинг был новым человеком в коллективе.

Когда приезжал хозяин, Тинг становился напряженным и очень настороженным, несмотря на то, что хозяину ~ молодому человеку с холеной барской физиономией и уже солидным брюшком — не было никакого дела до какого-то там работяги. Он разговаривал только с бригадиром, а остальные для него просто не существовали. Но все равно Тинг чего-то боялся. Он словно предчувствовал что-то нехорошее.

Нужно сказать, что бытовые условия строителей и впрямь оказались неплохими. Просторный вагончик был оборудован новой мебелью, в нем находилась кухня и даже душевая. Постели меняли раз в две недели. Этим делом занималась женщина преклонных лет; ее скромный старый домик, казавшийся на фоне огромных коттеджей собачьей будкой, находился неподалеку. Хозяин платил ей какие-то копейки, и женщина исподняла обязанности дворника и прачки.

Так прошло почти два месяца. За это время, несмотря на тяжелую физическую работу, Тинг посвежел, загорел и даже немного поправился. Иногда ему казалось, что работой он словно промывает какие-то очень важные для жизнедеятельности организма каналы внутри себя, и присущая ему некоторая ущербность (самое странное — он понимал это!) выходит из него через поры кожи вместе с потом.

Иногда ему становилось очень тоскливо, особенно по ночам, когда наступало полнолуние. Тогда Тинг выходил во двор и долго сидел там на бревнах, неотрывно глядя на звездное небо.

В такие моменты его распахнутая душа впитывала в себя и Луну, и планеты, и галактики, и Тингу чудилось, что он сам растворяется в космической бездне без остатка. Это его пугало, он вздрагивал, тряс головой, чтобы прогнать наваждение, и тогда откуда-то издалека, возможно, из космической бездны, начинал слышаться чей-то очень знакомый голос: «Тинг, ты де? Тинг, ты меня слышишь? Тинг, вернись, вернись, вернись…»

События круто развернулись и вмиг изменили спокойное и размеренное течение новой жизни Тинга, когда он получил первые свои деньги, заработанные на строительстве. Хозяин расщедрился и дал бригаде аванс перед каким-то церковным праздником. «Наш благодетель неожиданно стал очень набожным, — смеялся Миколай Павлович. — Одной рукой делает гадости людям, а другой крестится и на церковь бабки кидает, шоб замолить грехи. А их у него — ой-ей…»

Он откуда-то знал о делах своего работодателя, но помалкивал. Впрочем, коллектив у Миколая Павловича подобрался не любопытный. Мужики, которым довелось поработать на многих местных нуворишей, исповедовали принцип: «Меньше знаешь — дольше живешь».

Тинг решил сходить в магазин. Это был его первый выход «в свет» за два месяца. До этого он даже за ворота не выглядывал. Продукты покупал завхоз бригады, дядька Семен, он же и повар, а за сигаретами Тингу ходить не нужно было, так как он не курил.

Тинг решил немного прибарахлиться, потому что его роба уже представляла собой жалкое зрелище, да и сменного белья у него не было. К тому же, близилась осень, а Тинг не имел никакой теплой одежды.

Поселковый промтоварный магазин не отличался изобилием товаров. В нем было лишь самое необходимое. Дело в том, что из числа малообеспеченных аборигенов в поселке остались единицы, а богатые «новые», коттеджи и дачи которых постепенно сжирали жалкие домишки местных жителей, отоваривались в дорогих городских бутиках и супермаркетах.

Тинг купил три рубахи, пуловер, две пары трусов, носки, вязаную шапочку, пять носовых платков, новые ботинки, недорогой спортивный костюм и небольшой рюкзак, чтобы сложить в него все это добро. А когда уже намеревался заплатить за покупки и уйти, то заметил в дальнем конце магазина, где находился отдел одежды, прочную и недорогую куртку на ватине. Он зашел в примерочную и вскоре убедился, что куртка сидит на нем как влитая.

— Берем? — спросила улыбчивая продавщица, которой явно хотелось пококетничать с Тингом.

Похоже, она была разведена, и ей очень недоставало мужского общества, ведь в поселке остались лишь одни старики, а богатые с простым народом не общались. Поэтому Тинг, несмотря на свой непрезентабельный вид, показался ей очень даже приличным кавалером, с которым не грех закрутить и любовную интрижку. Продавщица знала, что он шабашник; ей было известно, у кого Тинг работает, и даже его имя.

— Берем, — ответил Тинг и тоже улыбнулся.

— А обмыть? Чтобы подольше все носилось.

— Извините, не пью.

— Да ну! — удивилась продавщица. — Не может быть!

— Правда.

— Вот за что я люблю хохлов, так это за их трезвость.

— Так ведь мы работаем. Когда же пить?

— Наши мужики находят время. Они без водки не могут уснуть — как дети малые без соски. Мой бывший — паразит! — каждый день приходил на рогах. Работа была хорошая, деньги большие платили — все пропивал. Выгнала его к чертовой матери. Зачем мне нужно это вечно пьяное замызганное чмо?

— Сочувствую…

— И это все? — Продавщица посмотрела на Тинга лукаво, с вызовом.

— Нет, не все. Мне еще расплатиться с вами нужно.

— Я не об этом…

Тинг смущенно потупился и не ответил. Быстро отсчитав нужную сумму, он собрал вещи в рюкзак и откланялся.

— Эй, погоди! — окликнула его продавщица, когда он уже шел к выходу.

Тинг обернулся. Она смотрела на него уже серьезно, без улыбки.

— Ты скажи своим, пусть поберегутся… если у них документы не в порядке.

— Извините, я не понял…

— А что тут понимать? — пожала плечами продавщица. — Завтра всех поселковых шабашников менты будут шмонать. Если у вас с пропиской проблемы, то вам лучше где-нибудь пересидеть денек.

— Откуда вам это известно?

— Кума звонила. Ее мужик в райотделе милиции работает. Она всегда меня предупреждает, если у них рейд. Думает, что я тут химичу… — Продавщица скупо улыбнулась. — Это было давно и неправда, во времена всеобщего дефицита. Сейчас у меня под прилавком лишь термос с чаем и пакет с бутербродами.

— Понял. Спасибо вам.

— Вот когда все у вас там отшумит, тогда придешь вечерком ко мне в гости и отблагодаришь. Лично. Уговор?

Тинг невольно улыбнулся. Продавщица перла напролом, как танк. Она понравилась Тингу, и только отсутствие опыта общения с женщинами (как он считал, потому что у него в памяти на этот счет не было никаких воспоминаний) не позволяло ему ответить прямо и без обиняков на ее недвусмысленное предложение. В этот момент он вдруг почувствовал, что в нем просыпается мужское естество, и на его лице появился румянец.