Власть женщины - Барбара Брэдфорд

– Прошу прощения, я совсем ненадолго, и не говорите обо мне, пока меня не будет.

Мужчины снова рассмеялись, и Дерек сказал:

– Обещаю тебе, девочка!

Как только они остались одни, прежде чем начать разговор, Майлс поднялся и подвинул свое кресло ближе к Дереку.

– Я хочу спросить у тебя кое-что, пока мама не вернулась из кухни.

Дерек удивленно посмотрел на внука, пытаясь догадаться, что у того на уме.

– Выкладывай, Майлс. Я тебя слушаю. Что тебя беспокоит? Я вижу, что дело серьезное, по крайней мере об этом говорит выражение твоего лица.

– Да, я серьезно обеспокоен. Дело касается Гидеона.

– Да? – Дерек выпрямился и стал серьезным.

– Я знаю, что ты видел Гидеона, когда он три недели назад прилетал по делам в Лос-Анджелес, и хотел спросить, как он тебе показался. То есть… – Майлс подумал и продолжил: – Я имею в виду, ты не заметил ничего необычного в его настроении или поведении?

Дерек ответил не задумываясь:

– Он показался мне таким, как всегда. Но к чему ты ведешь?

– Я виделся с ним на прошлой неделе, когда на пару дней летал в Лондон, и, честно говоря, он был просто на себя не похож.

– Нет, Майлс, я ничего такого не заметил. Хотя нет, пожалуй, я не прав. Он и вправду был рассеян во второй вечер, когда мы встретились за ужином. Я даже спросил его, не случилось ли чего. И сейчас припоминаю, похоже, он был расстроен или даже встревожен. Словно витал где-то…

– Когда я с ним виделся, он был явно расстроен, даже мрачен, – обеспокоенно сказал Майлс.

– Он всегда был довольно угрюмым, Майлс, даже когда был ребенком, – напомнил Дерек. – Хотя вы очень похожи внешне, характеры у вас совсем разные.

– Я знаю. Но сейчас он вообще не похож на себя. Разве ты этого не заметил? – продолжал настаивать Майлс.

Дерек отрицательно покачал головой.

– Нет, и Блер тоже не заметила ничего особенного. По крайней мере, мне она ничего не сказала. Пожалуй, Гидеон действительно был рассеян, как будто его мысли были далеко. Теперь мне кажется, что он напряженно решал какую-то проблему. Но не более того. – Дерек нахмурился. – Скажи, а почему ты не хотел, чтобы наш разговор слышала Стиви?

– Ты же знаешь, она все принимает близко к сердцу. И сразу начинает волноваться.

– Это так, но Стиви справляется со всем, что на нее сваливается. И блестяще выходит из любого положения.

– Правда. Но мне не хотелось заводить разговор о Гидеоне сегодня, в День Благодарения. Ты же знаешь, это мамин любимый праздник. Я не хочу его портить.

Дерек кивнул.

– Я знаю, что это любимый праздник Стиви. И вся наша семья в этот день собирается, как солдаты при сигнале общего сбора. Всегда. Я съел столько индейки за эти годы, что не хватит воображения представить, а ведь это не самая любимая моя еда. Я предпочел бы утку, фазана или куропатку. Но она никогда не слушает меня, по крайней мере, когда речь идет о ее священной индейке.

Улыбаясь в ответ на эту страстную, хорошо сыгранную тираду, Майлс пытался решить вопрос, стоит ли говорить с Дереком о старшем брате. Многолетняя привычка не скрывать своих проблем от человека, который много лет заменял ему отца, взяла верх. Он тихо спросил:

– Скажи, мама говорила с тобой о Найгеле?

– Нет. Но мы с Блер почти и не видели ее в Нью-Йорке. Мы всего пару дней назад вернулись из Лос-Анджелеса, а Стиви была слишком занята предпраздничной торговлей в «Джардин». А что, ты считаешь, что у Найгела есть какие-то проблемы?

– Нет, я ничего об этом не знаю, но мама несколько раз говорила, что он будто что-то замышляет. – Майлс поколебался и добавил: – Похоже на интриги или вроде того.

– А, понятно. – Последовала драматическая пауза, затем Дерек спросил: – Борьба за корону?

– Да, что-то вроде этого.

Лицо Дерека стало задумчивым. Помолчав, он тихо спросил:

– А ты сам веришь, что он может действовать за ее спиной, Майлс?

– Я? Ну я не знаю.

– Зато я хорошо знаю Стиви. Она никогда не отличалась болезненным воображением. Стиви – большая реалистка, и вряд ли она станет выдумывать заговоры. Поэтому, если она решила, что он что-то замышляет, значит, так оно и есть. Хотя, если говорить откровенно, я не понимаю, зачем ему это нужно. В конце концов, ведь фирма в один прекрасный день будет принадлежать ему.

– Может быть, он стремится приблизить этот день.

– Да, но зачем?

– Мне тоже это непонятно, Дерек. Актер вздохнул.

– Честолюбие. Жадность. Жажда власти. Сколько кровавых преступлений, предательств вызвали эти страсти. Вспомни английские королевские династии Плантагенетов и Тюдоров. – Дерек покачал головой. Его красивое лицо стало печальным. – Должен тебе признаться, Майлс, Найгел всегда был для меня загадкой. Я никогда не понимал его до конца, даже когда он был ребенком. Да и подростком он был очень непростым. Но то, что происходит сейчас, это ведь совсем особая история, правда?

– Да, конечно. Признаться, я ничего не понимаю. Глядя на огонь в камине, Дерек на несколько мгновений погрузился в прошлое. Затем он неожиданно спросил:

– А как у Найгела дела в семье? Все в порядке? С Тамарой никаких проблем?

– Насколько я знаю, никаких. Она замечательный человек. Ему удивительно повезло, что у него есть Тамара и двое чудных ребятишек.

– А сам он это понимает, Майлс? Майлс пожал плечами:

– Кто знает.

Дерек снова погрузился в размышления.

Через некоторое время Майлс нарушил молчание:

– Кстати, о Гидеоне. Я подумал, может быть, он так переживает из-за Марго. Но тогда почему так страдает он, ведь они разошлись по его инициативе?

– Возможно, теперь он понял свою ошибку и страдает от того, что потерял любимую женщину? – предположил Дерек, глядя Майлсу в глаза.

– Возможно. Но в последнее время у них все шло довольно плохо. Думаю, она стала его раздражать. Марго обожает светскую жизнь, а Гидеон любит уединение. Он слишком серьезен, слишком увлечен своей работой. – Майлс вздохнул. – О господи, я не знаю… Ну кто может знать, что на самом деле думает или чувствует Гидеон! Это выше моих сил!

– А ты пытался поговорить с ним?

Майлс невесело рассмеялся.

– Ну конечно же, я пытался! В последний раз, когда я пытался, он чуть не заехал мне по морде.

– Может быть, у него сейчас депрессия, которая бывает частенько у молодых людей, – предположил Дерек. – Поиски себя или смысла жизни. Но, вероятнее всего, это связано с женщиной. Это самая распространенная причина того, что мужчина без видимых оснований выглядит озабоченным или раздраженным.

– Наверное, ты прав, Дерек.

Через несколько секунд в дверной арке появилась Хлоя.

– Цып-цып! – весело позвала она. – Уже почти половина четвертого, и наш обед наконец готов! Мама зовет всех в столовую. Она сказала, немедленно!