Тьма сгущается - Саймон Кларк

– Между прочим, где наш сын и наследник?

– Собирает рюкзак. Как ты думаешь, Абрамсы знают, что их ждет?

Ричард ухмыльнулся:

– У них своих четверо. Привычные. Кристин поправила Эми шапочку.

– Не хочешь принести себе попить?

– Сейчас! – Девочка нажала на педали и молнией пронеслась по дорожке, во весь голос выкрикивая:

– Супердвигатель!

Возвращая Ричарду пиво, Кристин чмокнула его в нос.

– А как наш маленький любовник?

– Пока жив, – улыбнулся он. – Но если ты собираешься гонять его, как прошлой ночью, он скоро придет в негодность.

– Подумаешь. Не беда. Сменю на новую модель, помоложе.

– Успокоила! – рассмеялся муж. – Ладно, я, пожалуй, рискну парой сосисок.

Он принялся рядком раскладывать бледные сосиски на решетке жаровни.

– А мясо еще на кухне?

– В холодильнике, там, где ты его оставил. Как ты полагаешь, вырезка, вымоченная в красном вине и политая соусом из пармезанского сыра, – съедобна?

– Ну, дорогая, если ты собираешься мерять дорогу жизни рядом со мной, – продекламировал он, подражая Хемфри Богарту, – будь готова к опасностям и приключениям.

– Особенно если ты прихватишь в дорогу свою жаровню, – согласилась жена.

Эми заколотила в кухонную дверь.

– Супердвигатель!

– Эми! Ты напугала меня до смерти! – Марк принялся вытирать пролившийся фруктовый сок. – Нельзя так пугать людей!

– Откроешь мне пакетик? – ласково попросила сестренка.

– Сама откроешь. Я собираю рюкзак.

– Ну, пожалуйста! – она тихонько пообещала: – Тогда не скажу маме, что ты пролил сок!

– Ну ладно, ябеда. Тебе апельсин или клубнику?

– Клубнику, пожалуйста. Марк, а ты знаешь, что у нас на чердаке живет человек?

– Да ну? – буркнул Марк, скрывая свое любопытство. – Мне надо укладывать рюкзак. Я отправляюсь в поход!

– Он сказал, его зовут Майкл. Он приехал из страны, которая называется Настурция.

– Вот еще! Настурция – это не страна, а цветок! Эми насупилась, потом ее личико прояснилось:

– Да нет! Я все перепутала. Он сказал не настурция, а Турция!

На столе красовались помидоры, салат, оливки и плавленый сыр в оливковом масле. Рядом стояли глубокие тарелки с чипсами и салатами. Ричард приканчивал уже вторую банку пива, закусывал горячими сосисками, булькающими растопленным жиром, и чувствовал себя... (он поискал подходящее слово) Отлично? Замечательно? Роскошно? Как сыр в масле? Профессиональный писатель в нем перебирал слова и выражения в поисках самого подходящего описания того теплого приятного чувства, которое пропитывало его с головы до пят сладким сиропом.

Эйфория! Да, эйфория. Он сверился со своим внутренним толковым словарем. Эйфория: приподнятое, восторженное настроение. Точь-в-точь подходит. Напевая про себя, он потянулся за следующей сосиской. Жир капнул на раскаленные угли, вспыхнул желтыми огоньками. Последний глоток пива из жестянки. “Еще баночку – и хватит. А не то к двум часам ты будешь пьян в лежку, а это никуда не годится”. Он хихикнул.

– Что тебя развеселило, сердце мое? – поинтересовалась Кристин.

Он одобрительно присвистнул. Жена успела переодеться в шорты и белую блузку, почти прозрачную на спине, но с кружевной кокеткой спереди, делающей ее вполне приличной для дневного времени.

– Просто радуюсь жизни, – отозвался он, ухмыляясь.

– Приятно слышать, – улыбнулась в ответ Кристин. – Как сосиски?

– Почти готовы. Зови Эми и Марка.

Эми уже подбегала к ним.

– Мама! Папа! У меня от пузыриков глазки писают!

Кристин вытерла ей глаза салфеткой.

– Не пей так быстро, тогда глазки не будут слезиться.

– ЕДА! – Ричард вздрогнул от раздавшегося за спиной крика. – ДАЙТЕ МНЕ ПОЕСТЬ!

Глава 15

Человек на чердаке

– ЕДА! ДАЙТЕ МНЕ ПОЕСТЬ!

Ричард, оборачиваясь, заставил себя улыбнуться.

– Джо! Что привело тебя в нашу глухомань?

– Хотел повидаться с любимой сестричкой, Дикки.

– Привет, Джо, – воскликнула Кристин с неподдельной радостью. – Возьми себе пива. Оно там, в ведерке.

– Со льда! Зубы Господни! Умеете же вы жить!

– Я не слыхал, как ты подъехал, – заметил Ричард.

– А я оставил машину за воротами. Я на минутку.

“Ура-а-а!” – беззвучно возликовал Ричард. Кристин улыбнулась:

– Но уж сосиску-другую ты можешь перехватить?

– Ну, давай!

– Садись со мной, дядя Джо, – предложила Эми. – Тут сидит Марк, но он возится наверху. Мальчишки, Мальчишки, подвиньтесь, уступите место дяде Джо.

Пока Эми и Кристин суетились, усаживая мистера Отвислую Губу, Ричард со вздохом подложил на решетку еще сосисок.

Пуговицы на рубашке Джо (именно такие рубашки следует носить с вечерним костюмом) стойко выдерживали напор стянутого брюшка. “Рано или поздно, – мрачно подумал Ричард, – пуговица отскочит и какой-нибудь бедняга останется без глаза”. Джо, едва усевшись, разразился потоком слов, как будто принимал участие в соревновании, кто за двадцать минут произнесет самую длинную речь. Время от времени он поправлял короткими пальцами жирную челку. Если в его болтовню вторгалась миллисекундная пауза, толстая нижняя губа немедленно оттопыривалась. Ричард заметил, как жадно поглядывает шурин на накрытый стол. Глазки Джо были того же цвета, что и у младшей сестры, но всегда казались покрытыми масляной пленкой и тусклыми. Глаза Кристин блестели, как Драгоценные камни.

– Побольше горчицы, дружок Дикки, – потребовал Джо, осушая жестянку и сминая ее в кулаке.

– Возьми еще, – Кристин вытащила из ведерка новую банку пива.

– Осторожно! – Ричард с размаху вогнал вилку в сосиску. – Он за рулем.

– Ничего, – толстый палец Джо подцепил кольцо открывачки. – Это же не пиво, а кошачья моча.

Эми захихикала.

– Господи, – еле слышно пробормотал Ричард.

– Я прихватил с собой то предложение. Хочешь посмотреть?

– От египетского бизнесмена?

– Угу. Он даже прислал факс с указанием, как найти его дом в этом долбаном Казбахе.

– Поездка обойдется нам дороговато, – вставил Ричард, укладывая сосиску на хлеб. – Если его так заинтересовала Солнечная Поляна, мог бы и сам приехать.

– Ты же знаешь этих египтян, – ухмыльнулся Джо. – Может, его мамаша не пускает.

Пока Эми и Кристин смеялись шутке, Ричард подложил на сосиску порцию горчицы, достаточную, чтобы расплавить вольфрам.

– Держи, Джо. Если захочешь еще горчицы, только скажи.

Джо надкусил бутерброд.

– Не пожалел, собачий сын. Знаешь, Кристин, со временем из него может выйти неплохая домохозяйка. Ричард крикнул, обернувшись к дому: