Ответственность государства за причинение вреда - Юрий Андреев

В ст. 40 Конституции Японии 1947 г. указывается, что в случае оправдания судом после ареста или задержания каждый может в соответствии с законом предъявить иск о возмещении ущерба.[170]

Российский законодатель не сразу пришел к современному пониманию гражданско-правовой ответственности государства по деликтным обязательствам. Нужны были годы кропотливой работы ученых и правоприменительных органов, чтобы прийти к выводу о необходимости более полной (цивилизованной) юридической защиты имущественных прав граждан и юридических лиц от незаконных действий (бездействия) органов публичной власти.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г.[171] не содержал прямых норм об ответственности государства за действия (бездействие) государственных органов (учреждений). Согласно ст. 406 этого Кодекса «учреждение отвечало за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностного лица, лишь в случаях, особо указанных законом, если притом неправильность действий должностного лица признавалась надлежащим судебным или административным органом». Учреждение освобождалось от ответственности, если потерпевший своевременно не обжаловал неправильного действия.

Статья 407 ГК РСФСР 1922 г. предусматривала 3 условия ответственности государственных учреждений за вред, причиненный неправильными действиями должностных лиц: 1) связанность действий должностных лиц с возложенными на них государственной службой; 2) наличие дополнительных (специальных) законов, предусматривающих такую ответственность; 3) предварительное признание судебным (административным) органом (по жалобе потерпевших) таких действий незаконными.

Статья 407-а, внесенная в ГК РСФСР 6 апреля 1928 г.,[172] предусмотрела дополнительное условие, ограничивающее право потерпевших лиц на возмещение причиненного им государственными учреждениями вреда: передача потерпевшим имущества (денежных средств) государственному учреждению или должностному лицу в случаях, предусмотренных этой статьей. Как было отмечено в этой статье, «учреждение отвечает за служебные действия должностных лиц, совершенные последними в пределах их компетенции, и допущенные ими по службе упущения, признанные подлежащим судебным или административным органом неправильными, незаконными или преступными в тех случаях, когда потерпевший сдал имущество (в частности, денежные суммы) учреждению или должностному лицу во исполнение требований закона или судебного решения, приговора, определения, либо основанного на них или на правилах внутреннего распорядка государственного учреждения распоряжения должностного лица. Учреждение отвечает на тех же основаниях в тех случаях, когда имущество (в частности, денежные суммы) было сдано в пользу потерпевшего». Иными словами, ст. 407-а ГК РСФСР 1922 г. существенным образом сузила правовые основания ответственности государственных организаций (учреждений) по деликтным обязательствам в сфере административного управления, доведя эти основания до случаев передачи потерпевшим какого-либо имущества государству (учреждениям).

Судебная и арбитражная практика 1924–1926 гг. шла по пути признания незаконными административных распоряжений должностных лиц, их действий в сфере административной деятельности государственных учреждений.[173]

Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 10 июня 1943 г. № 11М6У «О судебной практике по искам из причинения вреда» разъяснил судам, что по правилам ст. 407 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик подлежат разрешению иски, предъявленные к государственным учреждениям, о возмещении за вред, причиненный неправильными действиями должностных лиц в области административного управления. Ответственность за убытки, причиненные действиями должностных лиц при выполнении ими хозяйственных или технических функций данного учреждения, определяется по общим правилам ст. 403 ГК РСФСР[174] и соответствующих статей ГК других союзных республик.[175]

Некоторые комментаторы разъясняли ст. 407 ГК РСФСР 1922 г. в широком смысле слова: как ответственность не только государственного учреждения за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностного лица в случаях, указанных законом, но и как ответственность государства за властные действия его должностных лиц.[176]

В 50-60-х годах XX в. в советской юридической литературе появились обоснования того, что под термином «учреждение», упомянутым в ст. 407 ГК РСФСР, понимается всякий государственный орган. Так, выдающийся советский цивилист Е. А. Флейшиц по этому поводу писала: «Ст. 407 ГК РСФСР распространяется единственно на акты власти, осуществляемые государственными учреждениями, причем под учреждениями следует понимать все государственные органы…»[177] А. Н. Савицкая обоснованно предлагала не ограничивать ответственность государственных органов случаями, предусмотренными особыми законодательными актами.[178]

А. Л. Маковский отмечает, что «заслуга» ст. 407 ГК РСФСР состоит в том, что благодаря этой статье была юридически закреплена именно гражданско-правовая ответственность государственных органов за акты власти.[179]

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г.[180] предусматривал норму, согласно которой государственные учреждения отвечают за вред, причиненный гражданам неправильными служебными действиями их должностных лиц в области административного управления, на общих основаниях (ст. 444, 445), если иное не предусмотрено специальным законом (ст. 446). Согласно ст. 445, 446 комментируемого Кодекса вред, причиненный личности и имуществу гражданина, а также вред, причиненный организации, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Причинивший вред освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению лишь в случаях, предусмотренных законом.

Иными словами, ответственность государственных учреждений устанавливалась за вред, причиненный гражданам в сфере административного управления, и вина государственных органов в его причинении презюмировалась. Ответственность за причинение вреда юридическим лицам должна была конкретизироваться специальным порядком, предусмотренным законом. Изложенные положения соответствовали требованиям Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.[181]

В ст. 447 ГК РСФСР 1964 г. указывалось, что за вред, причиненный гражданам неправильными служебными действиями должностных лиц, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, соответствующие государственные органы несут имущественную ответственность в случаях и в пределах, специально предусмотренных законом.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда»[182] разъясняло судам, что изложенные нормы не применяются ни тогда, когда вред причинен работниками государственных учреждений, не являющимися должностными лицами (например, шоферами, истопниками и т. п.), ни тогда, когда его причинили должностные лица действиями, вытекающими из области административного (властного) управления (например, при совершении технических операций) (п. 4).

Конституция СССР 1977 г.[183] закрепила правовую норму согласно которой граждане СССР получили право на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей (ст. 58). Однако, по справедливому замечанию многих цивилистов, в конституционном порядке не был решен вопрос о субъекте ответственности за такое причинение вреда. Как обоснованно отмечалось в юридической литературе, содержание этой статьи создавало у исследователей Конституции СССР впечатление, что ответственными могут быть либо сами организации, либо их должностные лица. Положительной стороной ст. 58 Конституции СССР явилось то, что эта статья не предусматривала принятия специального дополнительного закона об основаниях и пределах ответственности правоохранительных органов и суда за вред, причиненный гражданам.[184]

18 мая 1981 г. во исполнение конституционных норм Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей», утвердивший Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а также Инструкцию по применению этого Положения.[185] Эти нормативные правовые акты впервые указали на государство как на непосредственный субъект такой ответственности, однако не предусматривали ответственность государства за вред, причиняемый юридическим лицам, а также ответственность государства за вред, вызванный незаконными действиями органов власти в результате принятия ими незаконных нормативных правовых актов.