Сын вечности - Адам Сильвера

хотя это я тут могу поджечь кого угодно. Но мне жутко от мысли об инспекторах, которые могут поджидать на лестнице, чтобы обвинить в повреждении общественного имущества и созданию угрозы безопасности пассажирам.

– Не может быть, – говорит Брайтон.

Сердце бросается вскачь. Я готов бежать по пожарной лестнице, но Брайтон улыбается:

– Это Атлас.

– Я слышу, как вы разговариваете. Открывайте, это срочно! – кричит Атлас из-за двери.

Здесь Чароход. Вишенка на торте этого нереального дня.

Брайтон открывает, и Атлас вваливается в квартиру. На нем магоустойчивый жилет, сам Чароход сильно нервничает. Он смотрит через голову Брайтона и замечает меня.

– Ты уже собрался, отлично. Нам нужно идти, за тобой сейчас придут.

– Куда идти, кто придет? – спрашиваю я.

– Заберу тебя на базу.

– Я с ним, – говорит Брайтон.

– Категорически нет.

– Тогда и я с тобой не пойду.

Если Чароходы предлагают убежище, мне нужна защита и для моих близких. Если нет, возможно, нам стоит бежать в страну, где призраков не считают угрозой обществу номер один.

– У тебя есть силы? – спрашивает Атлас у Брайтона.

– Нет. Были бы, я бы вам помог позавчера.

– Что?

– Когда вы сражались с призраком, помнишь? Это я попросил фотку с тобой, – объясняет Брайтон, хотя Атлас в замешательстве склоняет голову. – Ничего, там столько всего произошло, и народу было много. Я ваш фанат! Вы так круто разобрались с работорговцами и спасли ту ясновидицу от отца. У меня есть ваш «Фанко Поп», и…

– Так, оставайся тут и играй в свои игрушки, – обрывает его Атлас. – Эмиль, идем. Твоего брата это не касается.

Я смотрю на Брайтона. Ему решать, хочет он идти со мной или нет. Брайтон протягивает мне кулак, я бью его в ответ, и мы свистим. Мы вместе.

– Не говорите, что я не предупреждал. Времени собираться нет, уходим. – Он выбегает из квартиры, тут же возвращается и запирает дверь. – Там снаружи Кровавый чародей. Есть другой выход?

– Кровавый чародей?

– Другой выход, быстро!

– Пожарная лестница.

Я показываю дорогу, но тут входная дверь слетает с петель, и в квартиру входит Атлас. Еще один. Атласы смотрят друг на друга. На новеньком черная футболка под магоустойчивым жилетом, из-под рукава выглядывает шрам. Тени под глазами темнее, чем я помню.

Второй Атлас смотрит на первого.

– Что за хрень?

– Это самозванец, – говорит первый. – Наверное, в нем кровь оборотня.

– Это в тебе кровь оборотня! – Второй Атлас смотрит на двойника. – У тебя неправильные веснушки. На лбу слишком мало, а на шее совсем нет. – Он улыбается. – А еще ты не сможешь сделать вот так. – Он поднимает руку, и струя сжатого воздуха бьет в грудь первому Атласу, перебрасывая его через диван. – Давайте за мной, – говорит он нам.

За диваном раздается рык, и из-за него встает кто-то другой. Парень, лицо и тело которого растягиваются, съеживаются и меняют кожу. Одежда Чарохода растворяется в светло-сером сиянии, превращаясь в обычную футболку и джинсы. За пару секунд оборотень обзаводится новым лицом – все еще бледным, но длинным, с крючковатым носом и разными глазами: один в два раза больше другого. Я не знаю, настоящее ли это лицо или очередная маска, но желудок сжимается, когда он выхватывает из-за пояса жезл и стреляет в Атласа черным светом.

Атлас откатывается в сторону, черный свет взрывается, оставляя от семейной фотографии только пепел. Я слышал, что жезлы сильны так же, как и небожители, отдавшие для них кровь. Не хотел бы я столкнуться с небожителем, имеющим подобную силу, – или алхимиком, готовым превратить ее в оружие для других. Оборотень кидается к открытому окну, треск и звон бьют по ушам – он уходит по пожарной лестнице.

– Мы пришли отвести вас в убежище, – говорит Атлас.

– Кто «мы»? – спрашиваю я.

– Марибель в машине, а Айрис охраняет вход.

– Это и правда ты! – говорит Брайтон. – Мы встречались позавчера.

– Да, Брайтон, ты хотел сфоткаться, – кивает Атлас и добавляет с усмешкой: – Прямо во время драки.

– Ты знаешь мое имя?

– Ну, мы кое-что посмотрели, когда запись завирусилась. Крутые видосы у тебя.

– Ни фига себе, – говорит Брайтон, и я понимаю, что он еле сдерживается, чтобы не спросить, какой ролик нравится Атласу больше всего.

Атлас хлопает в ладоши.

– Если за вами охотится оборотень, то другие Кровавые чародеи уже наготове. Сюда вы вернуться не сможете, так что у вас есть минута, чтобы собрать все ценное.

Я стою на месте, а Брайтон кидается в нашу комнату.

Я не могу поверить, что самозванец был Кровавым чародеем – призраком с кровью оборотня. Наверное, он хотел зазвать меня к ним. Хотя нет, тогда он пришел бы в своем собственном облике. Значит, он хотел меня обмануть и похитить. И кто знает, что случилось бы с Брайтоном, если бы мы пошли за ним. Может быть, его тоже сделали бы призраком или держали в заложниках, пока я не согласился бы стать Кровавым чародеем. Или что похуже.

Брайтон возвращается с одним из чемоданов, приготовленных для завтрашнего отъезда, и сумкой. Пока он засовывает в нее ноут и зарядки, вываливается рукав худи.

– Вроде все.

А что будет с остальными нашими вещами? А что, если сюда ворвутся инспекторы?

Дико думать, сколько денег выброшено на коллекционные фигурки, игры и книги и как мало это все значит, когда под угрозой наша безопасность. Атлас выходит из квартиры и спускается по лестнице, Брайтон следует за ним, как вторая тень. Я выхожу последним и закрываю дверь. Сбегаю вниз, вспоминая, как выходил поиграть и погулять с друзьями. Теперь я убегаю из дома вместе с братом и одним из самых могущественных Чароходов.

Дверь охраняет невысокая молодая темнокожая женщина с коротким ярко-зеленым ежиком на голове, одетая в магоустойчивый жилет. Айрис Симон-Чамберс, маленькая, но могущественная предводительница Чароходов.

– Почему так долго?

– Помешал Кровавый оборотень, – поясняет Атлас. – Он сбежал.

Не успеваю я представиться, как замечаю на улице толпу. Они держат с полдюжины плакатов, но я вижу только два:

«Уходите, Чароходы! Здесь Огнекрылый!»

«Сгорите в пламени феникса!»

– Все будет хорошо, – говорит Айрис.

Я чувствую себя знаменитостью, когда выхожу из дома под охраной Айрис и Атласа. Я никогда не хотел славы, это мечта Брайтона. Я человек за кадром, меня вполне устраивает анонимность.

Кто-то в толпе начинает скандировать «Огнекрылый!», кто-то просит сфотографироваться, кто-то выкрикивает гадости. Не знаю, как можно ощущать себя в опасности, находясь под защитой Айрис, которая одной рукой поднимает машину и чья кожа непробиваема для чар, и Атласа, который может подвесить в воздухе кого угодно, – но мне очень неуютно.

Сигналит машина, Марибель Люцеро выпрыгивает из джипа и орет, чтобы мы поторопились. Мы идем к автомобилю, и тут из канализационного люка с ловкостью водяной змеи выползает существо, которое я хотел бы никогда не видеть. Со светлых волос и одежды капает вода, пахнет от него гнилью. Темно-зеленые вены змеятся по бледной коже. В глазах вспыхивает кольцо затмения, потом оно исчезает, сменяясь желтыми зрачками-щелками. Я чуть не спотыкаюсь, пытаясь убежать от Стэнтона, Кровавого чародея. В жилах его течет кровь василиска, а его лицо регулярно появляется в разделе «Разыскивается». Стэнтон открывает рот и выпускает струю, пахнущую звериным трупом. Кровь приливает к голове, все расплывается, мы падаем на колени. Сердце бьется все медленнее. Я просто добыча. Стэнтон хватает меня за горло и тащит по улице.

Сразиться со Стэнтоном я не смог бы даже в лучшей форме, так что сейчас я только и делаю, что пинаю воздух и бью его по запястью. Не представляю, куда он меня тащит. Я пытаюсь вызвать огонь, но ничего не получается. Я уже готов сдаться, как вдруг Стэнтон вопит от боли и отпускает меня. Он вытаскивает нож из живота и бросает его на землю, зажимая рану. Сквозь туман я вижу, как к Стэнтону плывет Марибель. Подойдя к нему, она яростно пинает его в грудь, пока тот не