Игрушки для куклы (СИ) - Деревянко Юрий

Пожала плечами.

– Ну вот так уж... Подруги уговорили. А я не знала - куда идти.

– Справедливость любишь?

– Может быть... Я ведь из-за одного придурка...

Замолчала на полуслове, но тётя Валя - похоже - всё поняла.

– Вот оно как... Попортили тебя - решила других от этого защищать?

Коротко кивнула.

– Ой... А чего-й то руки у тебя холодные? – удивилась свекровь. Подняла на неё глаза и встретилась взглядом.

– Это... Пластик.

– Мать чесна! Да что ж это?! – всплеснула руками свекровь. – Протез что-ли?

Прикрыла рукой глаза и кивнула.

– И Серёжка знал?

– Всё знал... И всё равно...

– Отцу не говори пока, – буркнула свекровь. – Как бы не ляпнул чего.

– А.. А Вы? – повернулась, прикрывая рот ладонью.

– Раз Серёжка тебя с этим всем не бросил... Видать - хорошая ты.

Осторожно потянувшись рукой - тётя Валя потрогала щёку, но тут же пояснила:

– Извини. Я уж подумала...

Обняла её и шепнула:

– Живая я. Но кожа... Действительно...

– Да что ж с тобой стряслось-то?

– Сгорела на пожаре. Живого места не было. Так что снаружи я вся...

Уткнулась лицом ей в плечо.

– Маме моей только не говорите...

Ощутила на своих волосах её руку и услышала тихий шепот.

– Не плачь, дочка. Поняла я всё. Только... Ладно уж... Живите...

– Я вас обманывала...

– Я валерыну мамку тоже обманывала. Говорила, что не курю. К свадьбе еле бросила.

Поднялась от спасительного плеча и улыбнулась:

– А он знал?

Смахнув слезу, тётя Валя улыбнулась в ответ:

– А думаешь - как мы познакомились? В курилке же и встречались. Он потом тоже бросил, чтобы мне легче было.

* * *

Последнего дня тренировок ожидала со странным чувством. За месяц успела привыкнуть к ребятам, к непосредственному командиру. Хоть и хотелось отдохнуть перед учёбой в институте, но понимала - к следующему году часть ребят успеет уйти из части. Кто-то придёт новый им на смену. Даже после школы это было совсем иначе. Там прощались сразу все. На прощание получила в подарок букет полевых цветов и стальную каску. Старую, но в свежей краске. Настоящую "каску Адриана", какую носили красноармейцы. Дядя Вася хитро улыбался, когда вручал. Даже не решилась спросить - где раздобыли такую реликвию. Неужели на складах хранения есть и такое? Тут же надела её, приложила руку к виску.

– Разрешите идти?

– Идите, курсант. Не подведи нас, – кивнул Василий Федорович.

Добежала бегом до мотоцикла. Запрыгнула в седло. Уже запустив мотор - обернулась и поглядела на здание казармы. Створка ворот медленно отъехала в сторону. Динозаврик Хонька плавно выкатил на улицу и повез привычной дорогой до дома. К собственной семье.

* * *

В доме тихо. Только шуршит шелк, тикают часы, да летает в руке швейная иголка. Будний день и все на работе. Заказ непростой - настоящая реконструкция, в которой клиентка пожелала только ручные швы. И её даже не испугала цена за такую работу. Дорогая китайская ткань, тесьма ручной работы, заказанная из Европы. Права на ошибку нет, поэтому сперва сделала макет платья из дешевой ткани - и примерила на клиентку. Только когда обе пришли к согласию - тогда начала кроить шелк. Работа затягивает, не давая думать о постороннем. А вечером сперва придут с работы родители. Потом появится и Серёжа. И снова будет привычно строгий взгляд через стол. Вот только строгость эта тоже больше не пугает. Просто у неё такой характер. А на следующий день у мужа выходной. И можно пойти куда-нибудь. А можно просто остаться дома. И шить под тихие звуки компьютерной игры, просачивающиеся из наушников. А ещё изредка приходят сообщения от Димы. После фотографий с яхты его тоже потянуло к морю. Галя позирует под пальмами. Мальчики играют у воды. И снова тянет к ним. Но уже есть своя семья. И теперь так и будет...

* * *

– Ну давай, тохтер. Хвались, – требует мама.

– Ты же фото ауф ди яхт видела? – уточнила на всякий случай.

– А как же! – довольно подтверждает мама со своей стороны связи. – Подруги только говорят - не ты это. Слишком - говорят - красивая. Аж не похожа.

– Ну не верят - и ладно. Дело хозяйнячье. Ты-то знаешь, что это я.

– Да я-то знаю. А всё одно - приехала бы, похвалилась. Или тебе пока лучше в такую даль не кататься?

– Мам, в какую даль?

– Ну мало ли? Как-никак месяц после свадьбы прошел. Должно быть уже ясно.

– Мам, ну давай не будем про это... Зато мне предохраняться теперь не надо.

– Что - совсем никак не можешь?

– Совсем... – подтвердила грустным голосом.

– Трауриг... – соглашается мама. – А у Подтёлковых уже трое...

– Людка же - вроде - только недавно вторым ходила!

– А ты больше по морям шастай. И не такое прозеваешь, – усмехается мама. – Хоть бы приехала когда на каникулах. А то я тебя только на фотках и вижу.

– Мутер, а ты забыла - как я обычно уезжала?

– Забыла. Ты в последние разы так лихо ускакивала, что мы с тобой и пособачиться не успевали.

– А то тебе пособачиться не с кем? Бабка Орешиха - небось - до сих пор всему кварталу жизни не даёт?

– Вспомнила! Бабка Орешиха ещё по осени своё отскандалила. Ей - между делом - уже за девяносто было.

– Ой... А ты не говорила...

– Чего б хорошего сказать... Да и мы с ней детей не крестили. Только вот правда - скучнее без неё стало.

– Мутер, вот потому я в город и зафинтилила. Что из всех развлечений - одна бабка Орешиха с её бурчанием.

– Вот хоть тебя и хвалят, а всё одно - как была ты в поле ветер, в жопе дым - так и осталась. Много в городе наразвлекалась?

– Тебе фоток ещё накидать?

– Которых?

– Из театра, из музея. Лето кончится - опять с Серёжей на танцы пойдём. Чем я плохо живу?

– Ладно, уела. Только не надейся - я к тебе не перееду.

– А я и не зову.

– Так вот родную мать и не зовёшь?

Стараясь говорить как можно мягче, ответила:

– А куда ты от подруг уедешь? А работу бросишь? И внуки - извини - тут тебя не ждут.

– А чего ж тогда Серёга на тебе женился, если детей не будет? Скрыла?

– Нет. Он знал.

– Любит значит... – тихо делает вывод мама. Но тут же меняет тон. – Красивую легко любить. А начнёшь стареть...

– Мутер, он вообще-то тоже не помолодеет. Думаешь - папа от тебя из за этого ушел?

– Решила уесть?

– Ну так ты ж и сейчас ещё на старушку не тянешь. Даже в очках, когда вяжешь.

– Можно подумать - у тебя характер золотой.

– И не серебряный. Но пока меня не грызут - и я не грызу. Что делаешь-то сейчас?

– Что делаю. Вяжу. Ты мне зубы не заговаривай.

– А я шью.

– Что-то машинку не слышно.

Поймала себя на том, что машинку и правда не было бы слышно в телефоне. Но ответила совершенно честно:

– А я смётываю пока. У меня опять заказ на платье.

– Тохтер, ты же - вроде - в полиции. Какие заказы? Врёшь небось - швеёй зарабатываешь.

– Мутер, а ты же, вроде, в поселковой администрации. Или тоже врёшь?

– Я для души вяжу. Творчество между прочим. А самой столько не надо. Художники тоже картины продают.

– Думаешь - у меня не творчество? Погляди.

Маме улетает фотография клиентки в бальном платье эпохи рококо. После нескольких секунд молчания в ухе раздаётся уважительно:

– Это ты такое сшила?

– Вчера заказ отдала.

– Тохтер... Майн респект...

* * *

– Димка! Я тут!

Подбежала, подхватила на руки Стёпика, державшегося за Димину руку. Забрала у Гали чемодан. Навьюченный сумками Дима шагнул из тамбура вагона на перрон и оглядел с удивлением.

– А чего ты в форме?

– Боялась, что иначе на перрон не пустят. Загорели-то как!

– А ты как на море и не была, – замечает Галя.

– Галь! – недовольно одёргивает её Дима. Но настроение слишком хорошее, чтобы обращать внимание на Галину случайную "шпильку".

– Да ладно. Как отдохнули-то?

– Не хуже тебя. А Ванечка ходить начал. – сообщает Галя.