Игрушки для куклы (СИ) - Деревянко Юрий

– Вперёд!

На ровном месте повторила свой личный рекорд для стометровки. Стреляющая на ходу танкетка осталась позади и перевела огонь выше. Хотя стреляет и холостыми, но... Думать некогда. Прыжком оказалась в окне. Всё кажется происходящим как-то неестественно медленно. Холостой выстрел достаётся роботу-мишени, держащемуся за спиной заложника. Этот трюк проделывала под присмотром дядьки Олеся. Картонный заложник цел. Упала. Перекатилась, продолжая стрелять короткими очередями. Ещё двое роботов-целей сообщают о поражении. Они специально сделаны не быстрее обычных людей. И просто не успевают среагировать и ответить. Боевой робот выскакивает в коридор первым. Уходит налево. Метнулась направо, выбила новенькую, хотя и предельно дешевую дверь. Короткий осмотр комнаты. Чисто. Следующая дверь. На роботах-целях маски. Этого шлем опознаёт, как командира, поэтому - выстрел по ногам.

– Комната 103, задержан командир группы. Ранен. Прошу помощи.

Робот честно сопротивляется и орёт, как живой.

– Б72, помощь пока невозможна. Эвакуируйте своими силами.

– Прошу машину к окну 4.

Сила бронекостюма больше. Так что связала пойманного морским узлом, налепила на "раненую" ногу пластырь.

– 40 секунд, – обещает связь.

Придавила связанного коленом и взяла дверь на прицел.

– Вы имеете право молчать, если Вас не спрашивают.

Таймер телефона отсчитывает обещанные секунды. На 36-й секунде услышала, как у окна остановилась бронемашина. Обняла "командира", как родного - прикрывая от прощального выстрела его "коллег". Сиганула в окно. Приземлилась и тут же прыжком нырнула в открытый десантный люк. На "командира" тут же направились ещё несколько стволов. Можно уйти с машиной, но такой команды не было. А ещё есть азарт. Поэтому выскочила в начавший закрываться люк и снова запрыгнула в окно.

* * *

Василий Фёдорович расхаживает перед строем, заложив руки за спину.

– Поздравляю с успешным окончанием учений. И ещё - объявляю всем устный выговор.

– За что?! – не выдерживает кто-то из задней шеренги.

– Разговорчики! Курова, ко мне.

Вышла строевым шагом. Командир части оглядывает с ног до головы. Немного неудобно от того, что успела переодеться в свою красноармейскую.

– Курова, нале-во. Три рода войск собрали на одном полигоне и кто ловит командира террористов? Доблестная полиция! Наша красавица Надя!

– Разрешите сказать в оправдание! – попросила слово.

– Говори.

– Во-первых - на штурм вместе с роботами командование операции послало только меня.

– Так. Ладно. Давай во-вторых.

– Я хоть и временно, но прикомандирована к ВДВ.

Дядя Вася поворачивается к строю.

– Учитесь, салаги! Нашей Наде - ура!

* * *

Глава 7

– Ну и где тебя носило, красотка? – интересуется мама у разувающейся у дверей Нади.

– На дополнительных занятиях, – усталым голосом отвечает она.

– Что это за дополнительные занятия, что ты домой ночевать не приходила? Не успела замуж выйти - и уже...

Понял, что пора защищать супругу от мамы и вступил в разговор.

– Мам, ну дай Наде хоть переодеться. Сейчас сама всё расскажет.

– Ну совсем уж всё рассказывать нельзя, – выпрямляется супруга.

– Что так? Женские тайны? – не унимается мама.

– Военные тайны, – поправляет Надя серьёзным голосом. – На учениях была. Только моей маме не говорите, а то она совсем изведётся.

– А мы тут - значит - не изведёмся? – тут же возмущается мама.

– С Надей ничего не случится.

– А ты тоже - хорош муженёк. Жена где-то там на войну таскается, а ты и ни сном, ни духом?

– Мне тоже с ней воевать пойти?

– Да тебя и не возьмут ещё, – хмыкает подключившийся к разговору папа. Мама подбоченивается.

– Девчонку насквозь больную взяли, а моего сына значит - не возьмут? Что за армия теперь такая пошла?

– Тёть Валь, ну это дополнительные занятия от института. Я же не кадровый военный. Но в полиции я уже достигла максимума, который мне могут дать, – оправдывается Надя. Папа хмыкает:

– Это ты что же - на недостижимую высоту поднялась?

– У меня обучение по спецпрограмме, – пожимает Надя плечами. – Дайте уже переодеться.

– А чего это ты - особенная что ли? – с подозрением продолжает интересоваться мама. Потянул её за плечи, оттаскивая от супруги.

– Вот именно. Особенная и самая лучшая.

– Ты же - вроде - больная.

– В одном потеряла, в другом - приобрела, – выглядывает Надя из двери, куда успела просочиться мимо атакующей мамы. Нырнул в комнату следом за ней, закрыл дверь. Уселся на диван. Надя расстёгивает ремень, стаскивает через голову гимнастёрку. Сбрасывает галифе. И остаётся в простом белье, но даже в нём она выглядит уж очень привлекательно. Не удержался, вскочил с дивана и обнял её сзади.

– Я по тебе соскучился.

– Я по тебе тоже, – шепчет она. – Дай - хоть майку накину. А то вдруг заглянут.

Замечание резонное, поэтому развёл руки, отпуская чуть прохладную талию. Поглядел, как женушка заканчивает переодеваться. Наконец - она с улыбкой усаживается рядом на диван.

– Я о тебе думала, – шепчет она.

– А что ещё делала?

– Воевала понарошку. С парашютом прыгала.

– Тоже понарошку?

– Нет, это по настоящему. У меня теперь четыре прыжка. Сказали - ещё в этом месяце будет.

– Снова пропадёшь на несколько дней?

– Ты сердишься?

– Немножко. Ну то есть - я понимаю, что ты и правда особенная, но...

Надя осторожно обнимает за шею и совсем тихо шепчет на ухо:

– Серёженька, ну я тоже не думала, что это всё будет так сложно. Но у меня почему-то всё получается. И чем больше у меня получается - тем больше от меня ждут. Я уже не знаю - хорошо это или плохо.

Поцеловал её в щеку и шепнул:

– Раз получается - значит хорошо. Значит - и у нас с тобой всё получится.

За спиной скрипнула дверь.

– Твоя мама заглянула, – шепчет Надя.

– Пусть видит, – ответил ей так же тихо.

* * *

– Всё шьёшь? – строго интересуется свекровь.

– Шью, – подтвердила очевидное, поправляя ткань.

– А на учения ещё поедешь?

– Да. Только пока не учения будут, а просто учёба.

– Загоняют они тебя... – недовольно бурчит тётя Валя. Обернулась на неё. Как обычно - губы поджаты, но смотрит уже будто с жалостью.

– Тёть Валь, ну я не жалуюсь. А на учениях даже интересно. Почти как игра. Я в детстве с мальчишками в войнушку иногда играла.

– То-то смотрю - у тебя и стрижка малость под пацанку. Отпускать не пробовала?

– Раньше длиннее отпускала, а теперь... – поймала пальцами кончики волос у щеки и посмотрела на них.

– А теперь не получается. Да с длинными и неудобно было бы.

– А чего серьги не носишь? Не любишь?

– Да как-то... Среди шпаны жила - там лучше не носить. А рукопашкой занялась - боялась, что зацепятся. Да с этой причёской их всё равно не видно.

– А я уж хотела тебе материны отдать... – хмыкает свекровь. Разглаживая ткань, смутилась:

– Ну... Может как-нибудь надену... Пусть лежат - чтобы я знала, где.

– Ладно. Надумаешь - спросишь. Так что у тебя со здоровьем-то? Вроде с виду...

– Тёть Валь, ну я потом расскажу. Просто... Ну есть мне нельзя и детей не могу иметь. Не хочу сейчас об этом...

– Ты хоть не из этих... Не после пластики?

– Что?! Не-не! Тёть Валь, да как Вы только...

– Да. Не похожа ты на них. Те - говорят - наоборот. Девок из себя старательно строят. Но интересы у тебя... Так что ты уж не обижайся, но...

– Да я понимаю. Как-то я правда - всё с железками, да с железками... Мы и с Серёжей на этом сошлись. Но у меня...

– Профдеформация? – выдаёт свекровь умное слово. Потратила пару секунд, чтобы уточнить значение - и кивнула.

– В полиции ведь надо всё уметь. Нам и первую помощь преподают, и водить надо всё.

– Не женская у тебя специальность. Чего понесло?