Найти бесогона - Евгений Аллард

Сценарист выслушал параноидальный бред о розовых соплях, уставился на меня, и проговорил, как показалось, с восхищением:

– Олег, вы не пишите книги?

Я ощутил неловкость от того, что сценарист воспринял мою чушь всерьёз. И лишь пожал плечами.

– Нет, не пишу. Может быть, ещё постельную сцену вставить стоит. Все-таки показать, что Франко и любовник был неплохой.

Непогода взглянул задумчиво на меня.

– Вы знаете, Дмитрий Сергеевич отрицательно относится к подобным вещам. Но я постараюсь. Спасибо, Олег за ценные советы.

Я вернулся на площадку, и мы сняли, наконец, злополучную сцену, на которой прервались, когда приехал Мельгунов. Верхоланцев почти не вмешивался. Мы сделали пару дублей Миланы, потом меня и главреж устало бросил:

– Ладно, перерыв. Потом другую сцену будем репетировать.

К нему подскочила Лиля и стала шептать ему что-то с таким выражением лица, будто через пять секунд наступит Апокалипсис. Верхоланцев матерно выругался, потом взглянул на меня и буркнул:

– Ты, пианист хренов, сядь за рояль и сбацай что-нибудь.

Я разозлился, издевательские слова оказались последней каплей. Ни слова не говоря, я снял пиджак, зацепив за петельку, забросил за спину и демонстративно направился к выходу из кафе.

– Ты что оглох? – поинтересовался Верхоланцев с долей удивления. – Куда пошёл?

– Я вам не быдло, чтобы меня мордой по столу возить, – огрызнулся я.

Я ждал, что он разразится потоком матерных ругательств, заорёт, чтобы я выметался со студии. Выгонит навсегда. Но вместо этого Верхоланцев произнёс с иронией:

– Звёздная болезнь началась? Ладно, Олег, не обижайся, – добавил он дружелюбно. – У нас пианист заболел, надо снять пару кадров. А ты я вижу, хорошо умеешь на рояле играть. Ну чего уставился. Что мне перед тобой на колени встать?

– А по-человечески нельзя относиться? – буркнул я.

Он подошёл ко мне, приобнял за плечи, отвёл в сторонку. Улыбаясь в усы, тихо спросил:

– Ты за «пидора» обиделся что ли? Олег, ну ты ж мужик, разве такая глупость может тебя задеть? Это шутка была. Ну, извини, я сорвался. Что я тебе скажу, я нашему сценаристу предложил твою роль увеличить, потому что ты вписался в нашу команду. Молодец. Да, бывает, что я ору. Но я ору на всех, потому что всех вас, засранцев, люблю. Давай дуй в гардеробную, чтобы тебе роскошный фрак выдали.

Через полчаса я сидел за роялем, рядом суетились техники, выставили камеру.

– Кирилл, спину снимешь и крупный план рук. Понял? – отдавал приказания Верхоланцев.

Лиля поставила на пюпитр пачку нот, от чего мне стало хреново. Но Верхоланцев, увидев на моем лице растерянность, проронил:

– Играй что хочешь. Не переживай.

Когда начали съёмку, краем глаза я замечал, что Верхоланцев все больше мрачнеет, будто моя игра его раздражала. Я внутренне сжался, ожидая окрика: «Эмиль Гилельс хренов, играть не умеешь, а берёшься».

Но он молчал, лишь отдавал короткие указания Кириллу, который снимал мои пальцы, бегавшие по клавиатуре рояля.

– Стоп. Снято! – наконец, воскликнул Верхоланцев, и добавил: – Молодец, Олег. Сегодня выпишем тебе двойную ставку. Иди отдыхай.

Я спустился вниз и на выходе из павильона столкнулся с длинным, тощим, как швабра, мужиком, одетым в наглухо застёгнутый темно-серый костюм. По его выправке сразу понял, что это мент.

– Господин Верстовский? – спросил он глухим, металлическим голосом. – Виктор Николаевич Звягинцев, старший следователь. Я должен с вами поговорить. По поводу убийства Северцева. Пройдёте.

Звягинцев провёл меня по коридору, и мы оказались в комнатке без окон, где стоял лишь металлический стол и два стула напротив. Около стены скучал здоровенный амбал в полицейском форме, что мне совершенно не понравилось.

– В каких отношениях вы были с господином Северцевым? – ошарашил следователь.

– Да ни в каких. Я видел его только мёртвым, нашёл в гроте тело.

– Как же так? Вы же заменили его в этой роли. Это нам известно.

– Это произошло совершенно случайно! Я приехал в гости к своим друзьям. Гулял по берегу, зашёл в пещеру, нашёл труп. О чем честно сообщил в полицию. Всё!

– Почему вы так сердитесь? – глухо произнёс Звягинцев, пристально изучая меня. – Вы в составе съёмочной группы, погибает актёр, вы занимаете его место.

– Вы что обвиняете меня, что я его убил, потому что хотел роль получить? Чушь! Я даже не актёр, я – журналист. Приехал отдохнуть. Случайно оказался на съёмочной площадке, они искали актёра на замену. Я подошёл, рост и вес у меня такой же, как у Северцева.

– Откуда вы знаете вес Северцева?

– Потому что размер у меня одинаковый, его костюмы мне идеально подошли, даже перешивать не пришлось.

– Удивительно, не правда ли? – следователь откинулся на спинку стула, не сводя с меня глаз. – Вы случайно приезжаете в город. Случайно попадаете на место преступления. И случайно получаете роль убитого актёра. Не слишком много случайностей?

Безумно захотелось долбануть придурка по башке стулом, и стоило огромного труда взять себя в руки.

– А в каких отношениях вы с Миланой Рябининой?

Я озадаченно взглянул на него:

– Ни в каких.

– Вот как. Очень красивая женщина. Вы её партнёр. По нашим данным у неё с Северцевым была связь. Двое мужчин, одна женщина.

Я подумал, что следователь начитался Агату Кристи и разыгрывает передо мной пьесу «Мышеловка».

– Вы забыли о муже Миланы. У него как раз и был мотив убить Северцева, – саркастически проронил я. – А я тут совсем ни при чем. Я появился в городе после убийства Северцева, и даже не подозревал о том, что он снимается здесь. Послушайте. Вы что разыгрываете карту – поскольку я нашёл тело, обвинить меня в убийстве? Чушь собачья!

– И почему вы так нервничаете? – в голосе следователя звучало нескрываемое ехидство.

– Это говорит о моей вине? В следующий раз, когда найду мертвеца, никогда в жизни в полицию не позвоню. Вместо того чтобы заниматься поисками убийцы, дурью маетесь.

– Нам лучше знать, чем заниматься. Распишитесь в протоколе. И никуда не уезжайте из города до конца следствия.

– Это почему? Когда моя командировка закончится, я уеду. Или я арестован? Я – подозреваемый?

– Вы ценный свидетель, – сказал Звягинцев.

Я поёжился от его ледяного взгляда. Вляпался я в эту историю основательно.

Глава 7

– Милана, я люблю тебя.

Эти слова вырвались так неожиданно, что я испугался, а Милана с усмешкой изрекла:

– И на что только мужчина не идёт, чтобы затащить женщину в постель. Даже признается в любви.

– Ты не веришь? – я нежно сжал её руку. – Могу доказать. Милана. Вижу, ты очень несчастна со своим мужем. А я дам тебе то, в чем ты нуждаешься. Хочу признаться – я не студент театрального вуза, а журналист. Уже давно состоявшийся, семь лет работаю в журнале. Пишу статьи на паранормальные темы. И неплохо зарабатываю. Конечно, ты не будешь жить, как королева, но я сделаю для тебя всё, что в моих силах.

– Я не верю ни одному твоему слову, – она лукаво улыбнулась. – Ладно, я дам тебе то, чего ты хочешь. Пошли.

Она схватила меня за руку, потащила куда-то по узким проходам с тусклыми лампочками. Мы оказались в широком арочном коридоре из стекла на металлическом каркасе. Я подошёл ближе и замер от удивления. За прозрачной стеной со дна океана вырастали башни, искажённые толщей морской воды. С ярко горевшими окнами и неоновыми вывесками на фасадах. Потрясающее зрелище.

– Впечатляет? – воскликнула звонко Милана. – Мы все время находились здесь, только окна закрыты щитами.

– А когда их открывают?

– Когда сюда приезжают избранные гости. Идём.

Мы прошли по стеклянному арочному переходу, миновали улицу, застроенную деревянными двухэтажными домами. Остановились около входа.

Распахнулись двери, мы оказались в холле, наверх вела широкая лестница. Милана поманила меня за собой. Мы начали подниматься по скрипучим ступенькам. Вышли в коридор с широкими окнами, из которых открывался великолепный вид на океан – на изрезанных морской водой каменистых террасах росли светящиеся водоросли розового, красного, ярко-голубого цвета, полипы, причудливо ветвящиеся кораллы, резвились экзотические рыбки. Милана подвела меня к дверям с изящными вставками из резного дерева, набрала код. Из коридора прошли в крошечную спальню, освещённую мягким розовым светом. Милана мгновенно разделась, и расположилась на широкой кровати во всей красе обнажённых прелестей.

– Ну что ты стоишь? – усмехнулась она. – Быстрее. Иначе наше исчезновение заметят.

Я сбросил одежду, оказался рядом, впился в её мгновенно распухшие губы, ощущая их сладкий вкус. Погрузился в пьянящий аромат её духов – густой, насыщенный тон ванили, свежесть лимона и мяты. Она застонала, словно от боли, когда я овладел ею, прижала к себе. Мне стоило невыносимого труда сдержать себя. Я замирал на мгновение, чтобы не дать бушевавшей страсти вырваться раньше времени. Мы слились воедино, дыша в такт. Милана тяжело дышала, все громче стонала.