Ломовой кайф - Влодавец Леонид Игоревич

Но вот наконец свод стал уходить вверх, и стало возможным сперва постоянно ползти на четвереньках, подобно саночнику в дореволюционных шахтах, а потом даже идти на двух ногах, пригнувшись. Ольгерд остановился и прошептал:

— Мы на месте. За углом, в десяти метрах слева — грот, который находится прямо над самой большой «Конюшней». Справа — небольшой туннельчик, через него можно выйти к «колодцу». Помните, я говорил насчет мощного ручейка, на котором в принципе можно было бы гидротурбинку поставить? Так вот, метрах в двадцати ниже нас этот ручей стекает в «колодец» и падает вниз еще на шестьдесят метров до самого дна, откуда идет туннель до выхода «Ручейный».

— Что ж ты нас через него не повел? — удивился Топорик.

— Потому что пройти этот «колодец» снизу вверх невозможно, — невозмутимо ответил «пан Сусанин». — Практически это водопад, и довольно сильный. А сверху вниз, при крепкой веревке и избытке везения проскочить можно.

— Хорошая информация, — задумчиво произнес Ляпунов. — Насчет «колодца» это ты на случай отхода или рекомендуешь для проникновения в «Конюшни»?

— И то, и то. Хотя, конечно, понимаю, что отходить через «Ручейный» — значит, иметь дело с федералами. А вот проникнуть в «Конюшни», если спуститься до того места, где ручей стекает в «колодец», вполне реально.

— Но долго. Ты ведь говорил, что от ручья до «Конюшен» сорок метров вверх, я правильно говорю? Да еще спускаться двадцать метров к водопаду. Нет, это не пойдет. Какова толщина свода над «большой Конюшней»?

— Полтора-два метра. Хотите проломить сверху?

— Есть такая прикидка…

— Тогда есть место получше. Ближе к левой стенке грота есть глубокая трещина. Она идет углом и почти сквозная. Если хорошо рванете — вывалится примерно треть свода.

— Гражданин Топорик, — сказал Ляпунов, — подготовьте прибор… Всем надеть броники и разгрузки, проверить оружие и противогазы!

Все завозились с экипировкой, стали протирать автоматы и магазины. Топорик в это время вытянул из рюкзака запаянные в полиэтилен детонаторы и катушку с проводом, а Ляпунов — завернутый в целлофан брикет пластита и моток красного детонирующего шнура.

— Так, — сказал Ляпунов, отрезая штурмовым ножом почти половину брикета, а затем разделяя полученный кусок на три равные части, — за угол с нами не ходить. Трещину сами найдем, без провожатых. Отойти в коридорчик, ведущий к «колодцу», залечь и ждать. Если мы раньше времени не взорвемся, значит, придем и взорвем оттуда.

Остаток взрывчатки капитан снова замотал в полиэтилен и убрал в рюкзак. Топорик в это время отрезал от полиэтиленовой обоймы одну секцию с запаянным в нее электродетонатором, а остальные сунул в карман рюкзака.

Милка, Юрка и Ольгерд перебрались в указанное место, а Топорик с капитаном, забрав приготовленный пластит и прочие прибамбасы, отправились за угол, в грот.

Конечно, Таран прекрасно знал, что Ляпунов и Топорик слишком долго учились работать с пластитом и сами по себе не взорвутся, но все-таки ему казалось, будто возятся они там слишком долго. Поэтому он облегченно вздохнул, когда в коридорчике появился капитан, а затем Топорик, отматывающий провод с небольшой катушки.

— Так… — произнес Ляпунов, усаживаясь на пол и вытаскивая из кармана разгрузки маленькую подрывную машинку, похожую на карманный фонарик с динамкой, которые когда-то в обиходе называли «Жу-жу». Топорик откромсал от катушки провод, ободрал верхний слой изоляции, раздвоил проводки и прицепил их к клеммам машинки.

— Инфракрасные очки снять, убрать в футляры. Будем использовать ствольную подсветку. Надеть противогазы и подготовить «черемуху», — велел Ляпунов. — Сразу после взрыва все, кроме Ольгерда, — в грот. Бросаем четыре пакета, добавляем из подствольников осколочными — и вниз.

— Это будет почти четыре метра высоты, — заметил Ольгерд. — А на полу куча камней. Ноги переломаете!

— Твоя трещина, — пояснил капитан, — просто классная. А монолит, который она обвалит, еще лучше. Как кусок пирога, толщиной в два метра. Он так целиком и ляжет, а мы будем прыгать сперва на него, а уж потом на пол. Так что не волнуйся. У тебя будет своя работа — сделать нам хорошую веревочку до дна «колодца». Прыгать будем через водопад, если, конечно, будет кому прыгать… Но ты все-таки тут, наверху, закрепи ее ненадежнее. Ну и рюкзаки оставим под твоей охраной.

— У меня нет оружия, — скромно напомнил спелеолог.

— На всякий случай оставлю тебе «Ф-1». Лучшее орудие быстрого самоубийства. Для верности, когда сдернешь кольцо и отпустишь рычаг, приложи гранату к моему рюкзаку. Там еще полкило пластита осталось.

Все натянули маски, проверили герметичность, надели шлемы. Юрка заметил, что Ляпунов, надев противогаз, достал из рюкзака еще один чехол с этим «средством защиты» и прицепил к разгрузке. Таран сразу догадался, что «носителем информации», за которым они сюда пришли, будет вовсе не дискета или компакт-диск, а человек, для которого капитан и приготовил дополнительный противогаз.

Ляпунов взял у Топорика подрывную машинку и стал нажимать на рычаг динамки. Жу-жу-жу-жу! Пи-и-и! Загорелась красная неонка, и капитан мягко надавил на кнопку с надписью «Fire!».

ШТУРМ «ИШАЧЬИХ КОНЮШЕН»

Из-за угла во тьму плеснула красно-оранжевая вспышка. Бу-бух! — грохот взрыва раскатился по подземным коридорам, воздушная волна пронеслась над прижавшимися к полу «мамонтами», несколько камешков, подхваченных ею, залетело и в коридорчик, брякнуло по шлемам, но никого не поранило. Сразу после этого раздался еще один удар, но не от взрыва, а от тяжкого падения каменной глыбы — шарах-бу-бух! И уже после этого долетело несколько испуганных, болезненных, даже истерических воплей.

— Вперед! — скрежетнула мембрана противогаза. Ляпунов первым вскочил на ноги и помчался к гроту, освещая дорогу фарой, укрепленной на шлеме. За ним ринулись Топорик, Милка и Таран с включенными фонариками на стволах автоматов. Уже на бегу они готовили к броску пакеты с «черемухой».

Там, в гроте, все было четко по Ляпунову: огромная глыба, действительно чем-то похожая на чудовищный кусок круглого пирога или торта, рухнула вниз в «большую Конюшню». Конечно, никаких коней или ишаков тут не было, но люди были. Здесь у Ахмеда оказался не штаб, а лазарет. На длинных, грубо сколоченных нарах в два яруса лежали смуглые и даже чернокожие, но явно побледневшие от недостатка света и малокровия, обросшие бородами люди в грязных, окровавленных бинтах. Сколько их было вначале — неизвестно, но глыба, рухнувшая почти на середину верхнего яруса нар, раздавила не менее половины и наверху, и внизу. Немалое число людей, особенно на верхнем ярусе, попали под относительно мелкие камни, вполне способные, однако, размозжить голову или раздавить грудную клетку. Лишь немногие из тех, кто находился в «большой Конюшне» и остался жив, успели оправиться от шока. Только двое или трое смогли вскочить на ноги, а прочие лишь истошно выли и визжали нечто нечленораздельное. Конечно, сопротивляться тут было некому.

Понимание всего этого пришло потом. После нажатия на спусковой крючок пулю уже не остановишь. Пакеты с «черемухой» полетели вниз, и желто-оранжевое облако, подсвеченное фарой Ляпунова и наствольными фонариками остальных, стало расплываться по подземному залу. Кашель, хрипы, визг врезались в уши даже через резину.

— Отставить подствольники! — проревел мембраной Ляпунов и первым сиганул с двухметровой высоты на неровную, скошенную поверхность глыбы, а потом на пол пещеры. Топорик тут же повторил этот двойной прыжок, и Милка следом. Таран тоже не подкачал.

Странно, ионитовые фильтры противогаза нормально держали «черемуху», но все-таки тухлый запах воистину «духовского» лазарета все же пропустили. Ясно, что нюхни эту вонь без противогаза — и вовсе рвоты не удержишь. Гной, стухшая кровь, моча с фекалиями — параши для ходячих тут же стояли, а неходячие, как видно, просто под себя делали.

Выход из «большой Конюшни» имелся только один — не считая того, что проломили взрывом, — через некое подобие двери, завешенное не то буркой, не то просто бараньей шкурой. Ляпунов для страховки стреканул в эту овчину короткой очередью, отбросил ее в сторону стволом автомата, а Топорик молниеносно, несмотря на свои габариты, проскочил через эту «дверь» — скорее короткий коридорчик — до угла и швырнул туда, за угол, не высовываясь, «РГД-5». Бух! — пол тряхнуло, осколки искрами прочиркали по стенам. Капитан подскочил к другому углу, выставил подствольник, дернул. Шарах! — осколки шуршанули по стенам. Ляпунов и Топорик одновременно выпрыгнули из-за укрытий и прострочили коридор длинными очередями в обе стороны. Милка и Таран, составлявшие, так сказать, второй эшелон, выбежали следом: Милка вправо, за Топориком, а Юрка влево за Ляпуновым. По пути Юрке пришлось перепрыгивать через два трупа, однако он, только мимоходом поглядев на убитых, понял, что это были все те же ходячие пациенты лазарета, которые уцелели при обвале и взрыве, а потом успели выбежать в коридор еще до того, как «мамонты» попрыгали вниз.