Записки летчика-испытателя - Борис Орлов

Поговорили мы с ним, как могли, вспомнили нашу встречу в Будапеште, общих знакомых и расстались теперь уже, наверное, навсегда. Он подарил мне свою книгу о воздушной акробатике, посвященную памяти сына, у меня тоже нашлось, что ему подарить, но самым важным для меня было то, что я смог наконец снять камень со своей души, оказав уважение и сочувствие человеку, когда-то посчитавшему нужным поделиться со мной своим горем.

Вернусь к чемпионату. После окончания соревнований состоялись показательные выступления победителей и призеров чемпионата, а также некоторых других летчиков, подготовивших демонстрационные номера. Лойчиков прекрасно выполнил произвольный комплекс, а Баловень и Овсянкин показали свой "парадный" номер — полет "голова к голове". Этот полет смотрелся хорошо, и его часто включали в программу многих авиашоу, а в 1965 г. Воловень и другой киевский летчик, Михаил Мосейчук, выполнили уникальный трюк — петлю Нестерова в этом строю!

Вадим Овсянкин, начав свою карьеру пилотажника с полета "голова к голове" на параде в Тушино в 1961 г., закончил ее трагически, столкнувшись со своей напарницей Таисией Пересекиной при выполнении такого же номера на авиационном празднике в Минске в 1967 г. Вадим был убит в кабине. Тая сумела приземлиться с разбитым двигателем.

Мы подружились с Вадимом при перегоне самолетов из Краснодара в Ессентуки, хотя познакомились еще на сборах в Запорожье. Хорош был парень! Здоровенный, всегда тщательно и модно одетый, с пышным "тарзаньим" коком, он был неотразим для слабого пола… Ходить с ним по улице было занятно — ни одна девица мимо не пройдет, не оглянувшись на этого молодца!

Спокойный, добродушный, основательный, неторопливый до того, что кого угодно мог вывести из себя, особенно когда надо побыстрее куда-нибудь собраться или что-нибудь быстро сделать. Как-то я спросил его:

— Вадим, наверное, в армии старшина трясся от злобы, увидев тебя? — На что получил ответ:

— Нет, это я трясся от страха, увидев старшину…

Но сердиться на него было невозможно: улыбнется широко и виновато, подойдет, приобнимет за плечи — и все, злость куда-то улетучивается…

Пилотировал Овсянкин так же, как и выглядел, — величественно, красиво, элегантно — и достиг очень хороших результатов: был чемпионом мира по отдельным упражнениям, серебряным призером чемпионата мира 1966 г.

Мы с ним хорошо понимали друг друга, переписывались, и он неоднократно говорил, что тоже хочет стать испытателем, но конкретных шагов в этом направлении не предпринимал.

Время шло, в школу испытателей Вадим уже не подходил по возрасту, и вскоре разговоры об испытательной стезе он прекратил. Работая в Аэрофлоте командиром Ан-24, Вадим продолжал выступать и в соревнованиях, и в показательных полетах. Вот во время одного такого полета и случилась беда… Так не стало моего хорошего друга, доброго и красивого человека, выдающегося пилотажника Вадима Овсянкина.

Закончу воспоминания о столь интересном и важном для меня событии, как чемпионат мира 1962 г., рассказом об эпизоде, произведшем на меня сильнейшее впечатление, оставшееся на годы.

В конце показательных полетов после блестящего пилотажа мастеров своего дела, выполняющих головокружительные фигуры на юрких разноцветных самолетах и грациозных планерах, наступила короткая пауза, стихли и рокот, и завывание поршневых моторов. И вдруг над землей беззвучно скользнула серебристая молния — это пронесся стрелой МиГ-21 и с запоздавшим громом рванул в высоту, крутанув пару "бочек".

И хотя этот полет не демонстрировал особенной квалификации пилота, да и "бочки"-то были не ахти какие красивые, но впечатление от мощи и скорости боевого реактивного самолета было каким-то подавляющим, все, что происходило до этого пролета, как-то помельчало, что ли.

Я предполагал тогда, а сейчас точно знаю, что пилотировать акробатический самолет, особенно на уровне участника чемпионата мира или престижного авиашоу, сложнее и труднее, чем просто пролететь даже на сверхсовременнейшем самолете, но эмоциональное восприятие "бешеной" скорости врезалось в мою память надолго.

Над головой пять метров...

«Над головой пять метров,

А дальше земля…»

Это слова из песни, сочиненной Игорем Егоровым, одним из талантливейших пилотажников мира и человеком необыкновенным. Данная глава не связана с конкретным полетом, в ней я расскажу о двух близких мне людях, замечательных летчиках, Игоре Егорове и Владиславе Лойчикове, во многом разных, в чем-то похожих, но больше всего роднило их то, что они были выдающимися мастерами акробатического пилотажа, мастерами экстра-класса.

Заслуженный мастер спорта СССР, абсолютный чемпион мира 1972 г. Игорь Николаевич Егоров не только превосходно летал, но вообще был человеком разносторонних способностей, За что бы он ни брался все получалось у него хорошо. Сочинял отличные стихи, подбирал под них музыку, вполне профессионально играл на гитаре, пел, плясал, был хорошим гимнастом и акробатом, но, главное, великолепно выполнял акробатический пилотаж.

Мне запомнился его полет на открытии чемпионата мира по высшему пилотажу 1976 г. в Киеве. Кроме него, летали многие летчики, но полет Игоря отличался такой красотой и точностью, что хотелось смотреть и смотреть без конца… Когда летчик пилотирует на очень малой высоте (а Игорь летал у самой земли), невольно замирает дух: не слишком ли низко? Но при наблюдении за полетом Егорова не возникало ни малейшего страха, было видно, что все точно рассчитано, что летчик прекрасно чувствует самолет и его полет оттренирован до малейшей детали.

На том чемпионате Игорь неудачно выполнил первое упражнение, пропустил одну фигуру. При очень сильном составе участников как и всегда на соревнованиях такого ранга наверстать упущенное было практически невозможно, но Игорь это сделал: выиграл все остальные упражнения с таким преимуществом, что занял общее второе место, пропустив вперед только Виктора Лецко!

Мне посчастливилось немало общаться с Егоровым, в основном, в то время, когда он стал работать летчиком-испытателем, и продолжались наши встречи вплоть до его гибели. О нем известно немало, есть и его книга, написанная, по-моему, совсем неплохо, но я хочу рассказать об этом выдающемся летчике то, о чем обычно не пишут, но что может несколько объяснить, как порой складывается человеческая судьба, и от чего она может зависеть.

После того, как Егоров стал абсолютным чемпионом мира, он решил осуществить свое давнишнее желание поступить в школу летчиков-испытателей (ШЛИ). Формальные данные к этому у него имелись: был налет на реактивных самолетах, т. к. он успел полетать на МиГ-15 в военном училище перед тем, как училище расформировали, имел высшее образование, приличный общий налет, ну, а летное мастерство было выше всяких формальных норм и требований, так что в ШЛИ его бы приняли наверняка.