На поводке за счастьем - Аня Дарк

выплатить тебе новогоднюю премию, — нет, всё же он был слишком близко, я ощущала его запах и казалось, что наши тела разделяют жалкие миллиметры. — Но до нее еще больше месяца, — его голос стал загадочным и томным. — Я буду внимательно следить за твоей работой и поведением, — на последнем слове шеф прочистил горло, а мой ступор вдруг сменился невыносимым жаром. — И определю размер премии по совокупности этих показателей.

У меня закружилась голова от недостатка кислорода, а кожа горела огнем. Красная, как рак, я подскочила, ударившись спиной о грудь Виктора Михайловича и кажется приложила его затылком по лицу. Но это было неважно. Мне было жизненно необходимо увеличить расстояние между нами и сделать полноценный вдох. Иначе просто потеряла бы сознание.

— Ты дура, Филатова? — проорал он схватившись за нос. — Идиотка… — прошипел от боли.

— Соблюдайте дистанцию, Виктор Михайлович, — задыхаясь, возмущенно ответила я.

— Какую на хрен дистанцию? Мы не на дороге! — гремел он, шмыгая носом.

— И не в баре, чтобы… Чтобы…

— Чтобы что, Филатова? — грозно перебил он. — Я тебя и пальцем не тронул, — сказал он с пренебрежением, будто и сам избегал контакта со мной. — А ты мне чуть нос не сломала! Дикая!

— Так поэтому и чуть не сломала. Нечего подходить так близко! — уже тверже защищалась я. — Если у Вас всё, то я пойду, — не дожидаясь ответа, я направилась к двери.

Но вот облом. Дернув ручку, я поняла, что дверь закрыта на ключ. Проклятье! Как я не заметила этого сразу.

— Откройте дверь! Немедленно, — запаниковала я.

— А то что? — он приближался медленно, словно хищник, загнавший добычу в тупик.

— Откройте! Чертову! Дверь! — уже не стесняясь, кричала я, чувствуя, как страх сжимает на горле свои липкие щупальца.

— Не ори! Истеричка! — пробасил шеф, подойдя совсем близко. — Подумай над своим поведением, — завел свою руку мне за спину, обжигая меня касанием. — Начальству нужно подчиняться, а не избивать его. И тогда, — сквозь шум в ушах я услышала щелчок замка, — У тебя всё будет в шоколаде, — его губы скривились в нахальной улыбке, а темный взгляд опустился к моей груди.

Я пулей вылетела из его кабинета. Сердце, как одурелое, колотило по грудной клетке. Руки и ноги тряслись, как у запойного алкоголика, а кожа горела огнем. В наш кабинет я влетела разъяренной фурией и тут же принялась писать заявление, смахивая прилипшие к мокрому лбу пряди волос.

— Переспала бы уже с ним разок, — выплюнула мне Виолетта. — Он бы давно забыл о тебе и не трогал. Не думаю, что ты сгодишься в качестве постоянной любовницы, — с непрекрытой ненавистью сказала она.

— А кто сгодится? Ты? — зло ответила я. — Ну так и иди, успокой своего ненаглядного!

Она явно не ожидала такого ответа, потому как, растерявшись, начала глотать воздух, открывая и закрывая рот, пока я гневно дописывала начатое. Затем подскачила, как ужаленная, и рванула снова в логово к зверю.

— Что это? — невозмутимо спросил Виктор Михайлович, на секунду переключив свой внимательный взгляд с докуметов на принесённый мною лист бумаги, будто это не он пять минут назад орал от ярости.

— Заявление, — твердо сказала я.

— Я вижу, — холодно ответил он и на моих глазах порвал его. — Прекрати истерику и не трать рабочее время на ерунду. У тебя что, дел мало? — снова начал закипать он.

— Я не хочу больше здесь работать, — стиснув зубы прошипела я.

— Тогда я уволю тебя по статье. Пойдешь полы мыть в магазине, — равнодушно сказал он.

— Вы не посмеете.

— Ты же посмела, — поднял наконец он на меня тяжелый взгляд.

— Потому что Вы…

— Лера! — снова заорал он. — Иди работай! Ты всё неверно поняла. Надумала себе того, чего и в помине нет. Как женщина ты меня не интересуешь, — ровным тоном закончил он.

Я постояла еще немного, сверля взглядом его макушку, опущенную в кипу бумаг. Должна признать, последние слова немного остудили мой пыл. Если это правда, то я бы поработала здесь, пока не найду новую работу. Может я и правда так зациклилась на своём страхе стать привлекательной для мужчин, что неправильно всё поняла? Он ведь в самом деле не трогал меня. Подумала, что до конца нелели еще останусь на этом рабочем месте, посмотрю на обстановку и решу, что делать дальше.

12

Валерия

Домой я вернулась, как выжатый лимон. Силы на нуле, настроение давно ушло в минус.

— Привет, моя сладкая булочка, — я рухнула на пол, обеими руками наглаживая Виту, мою Витаминку. — Ты не против, если мы сегодня пропустим прогулку? — жалобно спросила я, зарывшись пальцами в мягкую шерсть за ушами собаки, притягивая ее нос к своему. — По глазам вижу, что против, но я очень тебя прошу. Обещаю, завтра встать пораньше, чтобы дольше погулять, — торговалась я, пока Вита заботливо намывала моё лицо и шею языком.

Не переодеваясь, я сразу взяла в руки рулетку, пристегнула ее к ошнейнику на шее собаки, и мы пошли на улицу. В туалет-то всё равно нужно было сходить. Пока мы шли мимо кустиков рядом с домом, я вдруг поняла, что неудержимо сильно хочу торт. Сходили с Витой в магазинчик за углом, и вот уже настроение начало подниматься.

Как бы Вита не уговаривала меня, мы всё же вернулись домой. Я заварила чай и уселась перед телевизором. Взяла в руки телефон и ответила неугомонным друзьям-собачникам, которые успели нас потерять. Не стала говорить причину. Просто сказала, что устала и нет настроения. И ведь не врала. Так и было. Включила первую попавшуюся романтическую комедию с Дженнифер Энистон и, не разрезая на куски, ложкой начала есть торт.

— Завтра всё сгоним, обещаю, — ответила я на испепеляющий взгляд любимых глаз.

Вита удобно устроилась рядом, положив на меня голову, и негодующе подскакивала каждый раз, когда меня накрывало хохотом.

— Прости-прости, — извинялась я перед ней, поглаживая шёрстку, а потом снова давилась смехом.

В голове было совершенно пусто, лишь иногда там мелькали необремененные интеллектом шутки и смешные моменты. После просмотра фильма я приняла ванну. Горячая вода расслабила не только тело, но и душу, поэтому сон настиг меня быстро и всеобъятно. А на утро я даже удивилась бодрости и приливу сил, не смотря на то, что было всего пять утра.

Раннее утро прекрасно и ужасно одновременно. Пока большинство людей досматривали самые сладкие сны в тёплых и уютных кроватях, я уже морозила свою задницу на улице. Хотя с другой стороны, то самое большинство не видело нежной предрассветной дымки, пустынных, чистых и красивых улиц и