Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов

Она с испугом закачала головой.

— Господи, нет конечно! Ваша матушка просто образец гостеприимства!

— Вот и отлично, тогда перестаньте плакать, это плохо отразится на малышке, она же чувствует ваше состояние. Если хотите, я поговорю с епископом, чтобы пришёл вас поддержать.

— Нет спасибо, — она покачала головой, — ваши слова Витале уже облегчение для моей терзающейся души. Филипп написал лишь, что решил воссоединиться со своей настоящей супругой и просит не показываться ему больше на глаза.

— Давайте с вами поспорим, — я взял её руки в свои, — что он лично приедет за вами, когда эта ситуация разрешится?

— Вы так уверены? — герцогиня подняла на меня красные от слёз глаза.

— Дорогая, не вздумайте с ним ни о чём спорить! — в дверь вошла мама, которая услышала только слово «спор».

— Графиня? — Агнесс перевела на неё удивлённый взгляд, — почему?

Мама опустилась к нам и положила свои руки на наши.

— Он всегда выигрывает, поэтому с ним спорить не стоит.

— Тогда я согласна! — вскрикнула от радости Агнесс. — Да, Витале! Давайте поспорим с вами, что Филипп приедет за мной лично!

Недоумевающая графиня разбила наш спор, и Агнесс, поблагодарив меня, с сияющими глазами от радости, побежала к дочери и пасынку.

— Что ты наобещал бедняжке? — тихо спросила меня Контесса.

— Приструнить одну змею и надавать другому кобелю по яйцам, чтобы думал головой, а не тем, что ниже пояса, — я задумчиво посмотрел вслед ушедшей.

— Витале! — она дала лёгкий подзатыльник, — ну что за выражения при маме!

— Простите графиня, — хмыкнул я, — но мне простительно, я почти год провёл в обществе солдат.

Она покачала головой.

— Если бы ты знал, что происходило здесь всё это время. Люди ждали каждый твой караван, чтобы узнать новости. Ты взбаламутил такое болото, что не приведи господь. Европа стоит на ушах из-за твоих выходок. Отец не успевает принимать послов отовсюду с просьбами прояснить, чем это ты занимаешься вдали от дома. Святейший отец тебе ещё ничего не писал?

— Писал, как же, — я пожал плечами, — благодарил за выполненные поручения и пополнение подчинённых Риму епархий Польши, правда недоумевал, что я так долго там делаю, но это уже так, без огонька, упомянуто было вскользь.

— Думаю, ему ещё не дали весь расклад происходящего, — нахмурилась она, — так что держись.

— А чего там с послами? — полюбопытствовал я.

— Спросишь лучше сам у Энрико, мне он скользь упоминал пару раз, что от тебя одна головная боль, — улыбнулась она, взлохматив мне волосы, — уж очень ты кипучую деятельность там развернул.

— Да, скукота, — отмахнулся я, — завтра пойду на верфи, посмотрю как там мой кораблик поживает.

— Кстати, стены собора возводятся с такой потрясающей скоростью, — она подтянулась и поцеловала меня в две щеки, — что моё сердце не нарадуется этому, хотя завистники кругом говорят, что они обрушатся, если так быстро их строить.

— Кто конкретно? Надо с ними обязательно об этом поспорить, — хмыкнул я, вызвав у неё смех.

Я поднялся на ноги, и поднял маму.

— Ого! Какой ты стал сильный! — изумилась она, оперившись на мою руку, — так быстро оправился от травм, а ведь недавно казалось, что даже не сможешь больше ходить.

— Всё благодаря молитвам матушка! — заверил её я, заставив перекреститься и вознести молитву господу.

«Ну и каждодневным выматывающим тренировкам конечно, — дополнил я про себя».

— Ладно, заболтала я тебя, — она пошла к двери, — завтра с утра тебя наверняка будет не застать, поэтому ложись спать раньше.

— Хорошо, — я поцеловал её в щёку на прощание, пожелав спокойной ночи.

— Сеньор Витале! — следом за уходом мамы в комнату ворвался метеор, опустившийся на колени передо мной, прикоснувшись щекой к руке.

— Роксана, — улыбнулся я служанке, — помой меня, приготовь чистое и я лягу сегодня пораньше.

— Я так рада вас видеть! — она подняла на меня сияющий взгляд, — каждый вечер молила бога, чтобы с вами ничего плохого не случилось.

— Наверно это и сработало, — хмыкнул я.

Когда принесли большое деревянное корыто, и девушка стала обмывать меня, тря жёсткой мочалкой, сделанной из плетёной пеньки, я стал замечать, что она старательно отводит взгляд, от моего паха, хотя раньше это никогда её не смущало.

— Что произошло? — обратился я напрямик.

— Вы о чём сеньор Витале?! — девушка вздрогнула и напряглась, ещё больше уверив меня в правильности выдвинутого предположения.

— Так, давай сократим путь между твоим враньём, получением за это плетей когда я всё равно разузнаю в чём дело, и ты просто мне расскажешь, чего ты вдруг стала так реагировать на мужской орган. И это всё, напомни мне, после скольких лет рабства у арабов?

Роксана покраснела, начиная от ушей, заканчивая шеей.

— Мне предложили выйти замуж, — прошептала она, — я хотела сказать вам об этом позже, поскольку вы только сегодня вернулись.

— О? Кто же счастливец? — удивился я, отгоняя её от себя, и забирая мочалку, натирая тело мылом, которое варили для меня лично.

— Сын сапожника, недалеко от улицы, где заканчивается дворец вашей семьи.

— Да? Симпатичный? — продолжал смущать я её, — видела уже его голым?!

— Сеньор Витале!! — она схватилась за щёки, которые уже полыхали пунцовым цветом, — как можно о таком спрашивать девушку?!

— Ты передумала возвращаться? — я облился самостоятельно водой, и протянув руку, получил в неё большое полотенце.

— Если вы позволите, я бы хотела остаться и выйти замуж, я люблю Маттео, — тихо призналась она.

— На свадьбу даже не вздумай звать, не приду, — сразу открестился я от подобной чести, — открой вон тот ящик в столе.

Девушка сняла со своей шеи ключ, и открыла ящик, вытащив оттуда по моей указке небольшую шкатулку.

— Да, а теперь вон тот верхний, где у меня деньги хранятся, ну сама знаешь.

Она послушно открыла его, и отсчитала оттуда сто золотых матапанов, как я и сказал.

— Ну вот, это твоё приданое от меня, забирай и завтра получишь расчёт, — остановил я её, когда она хотела передать деньги