Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов

наклонил голову прощаясь и отъехал к охране, присоединяясь к офицерам и сеньору Бароцци.

— Все гарнизоны и наместники, кроме французских дворян, присоединились к нам сеньор Витале, — доложил он, — они все привезли письма, что передали подконтрольные города князьям, которые перешли к ним по Краковскому пакту, так что здесь нас больше ничего не держит.

— Отлично, тогда общий приказ, мы выступаем домой, ну и тройная премия всем по возвращении, для поднятия духа, — приказал я, вызывая улыбки радости на лицах офицеров, а затем и более громкие крики, когда новость довели до войска.

— Слава Венецианцу! Слава! — мы проезжали вдоль войск и отовсюду я слышал радостные крики.

«Да, ещё бы научиться с королями интриги плести», — я даже и близко не возгордился таким проявлением уважения, польку на душе тяжким камнем лежало незаконченное дело с Ингеборгой, и встречей в Венеции с Агнесс, которой непонятно что было говорить.

Поэтому натянув на лицо улыбку, я махал рукой воинам, но мыслями был уже совершенно в другом месте отсюда.

Глава 7

15 апреля 1200 года от Р.Х., Венеция.

Когда мы находились в двухдневном переходе от города, прискакал гонец от отца, передавший послание, в котором тот просил меня подождать неделю, чтобы город смог организовать достойную встречу героев. Причём очень настоятельно попросил, добавив, что деньги из бюджета города выделены под это большие и будет крайне некрасиво с моей стороны явиться раньше времени. Пришлось его послушаться, показав письмо сеньору Бароцци. Он пожав плечами, сказал, что дать отдых войску будет неплохим решением, тем более мы на своей земле и опасаться нападения не стоит, можно и отдохнуть.

Если бы я знал, что приготовил отец, я бы никогда на это не согласился. Поскольку Венеция встречала нас словно национальных героев. Лепестки роз, чепчики в воздух, всенародные ликования и гуляния, разумеется с бесплатной едой и выпивкой, которую оплатил город. Причём Венеция гуляла три дня чествуя героев, которые даже не думали получить столько внимания к своему дальнему походу. Больше всего «пострадали» мы с сеньором Бароцци, поскольку были военачальниками. Как я не пытался извернуться и увильнуть от пересказа военной кампании, отец был всё время начеку, ловя меня каждый раз, когда я хотел по тихой сбежать от посиделок с уважаемыми людьми города и не только. Поскольку на торжественном приёме во дворце дожа присутствовали послы других государств и даже представитель Папы, который старательно записывал каждое произнесённое мной слово.

Особое недоверие к нашим рассказам возникло, когда мы говорили о сроках, которые понадобились, чтобы захватить огромную часть территорий. По сути шести королевств, если говорить их на европейский манер. Поверить в это многие категорически отказывались, но я не сильно и старался их убедить, как впрочем и не говорил о способах, которые позволили нам это совершить. Так что большинство послов решили, что я сильно привираю, и только брови отца с каждым сказанным словом всё больше хмурились, особенно сильно это произошло, когда сеньор Бароцци в восторженных словах рассказал, что последним элегантным штрихом этой компании было то, что сеньор Витале взял в заложники местных князей и заставил их оплатить всю проведённую нами военную операцию.

Глаза послов, стали походить на блюдца, и тут же посыпались вопросы о размере выплаченного мне выкупа за все захваченные земли. Прозвучавшая сумма в пятьсот тысяч серебряных марок ужаснула их, заставив поглядывать в мою сторону с вожделением в глазах. Послышались предложения рассмотреть возможность женитьбы на девушках знатных родов их государств, на что пришлось их расстроить, напомнив, что я уже помолвлен с дочерью-бастардом короля Франции. Хоть и став по факту незаконно рождённой, Мария не переставала быть дочерью короля, зачатой совестно с герцогиней, так что все их предложения просто меркли перед её родословной, что было мне на руку. Поняв это, послы переключились на отца, предлагая обсудить совместные проекты, куда Венеция смогла бы вложить деньги, это позволило ему немного ослабить контроль, чем я тут же воспользовался и слинял из зала, наконец выбравшись на улицу. Сеньор Бароцци был менее расторопным и его перехватили какие-то дворяне и он с тоской посмотрел на то, как я убегаю прочь.

* * *

Дома меня ждал приём более скромный, все знали мою нелюбовь к торжествам, но вся родня, собралась за столом, не дожидаясь главу дома, поскольку он передал графине точно не ждать его сегодня. Даже те, кто попал к нам из других домов, слушали мой рассказ открыв рты. Мама очень попросила меня об этом, так что пришлось и здесь потратить время на совместный ужин и затянувшийся до ночи пересказ с кратким описанием происходивших событий. Когда наконец я закончил, отовсюду раздалось рукоплескание и восторженные перешёптывания, и тут мой взгляд остановился на герцогине, которая выглядела мягко говоря неважно. Показав на неё глазами маме, в ответ та лишь тяжело вздохнула и развела руками.

Пришлось мне кланяясь, направиться к ней, и подхватив под локоть, увести Агнесс в свою комнату. Оказавшись там, она бросилась ко мне на грудь и разрыдалась.

— Так, Агнесс, — я гладил её по голове, — вы тоже получили письмо?

Она лишь кивнула, не перестав рыдать.

— Ещё не всё кончено, я этим займусь, — заверил её я, — вы ведь понимаете, что Филипп обманул не только вас, но и меня?

Снова кивок.

— Поэтому просто наберитесь сил, и ещё немного подождите, у меня есть план, как их рассорить.

Она отняла красное, заплаканное лицо от моей груди и с надеждой посмотрела в глаза.

— Правда? Но надеюсь он не пострадает?

— Физически конечно нет, — твёрдо заверил я её, на что женщина упала на пол, встав передо мной на колени, и схватившись за руку, стала её целовать.

— Так ваше сиятельство, прекратите! — я сам опустился на пол, чтобы она не унижалась, — это и мой просчёт тоже, что не предусмотрел влияния этой ведьмы на короля. Не плачьте, мы вместе пройдём через это испытание. Я отправлю Людовика в Париж, вы же с Марией продолжите гостить здесь у меня, я не хочу, чтобы она вас могла достать во Франции, если вы захотите вернуться к родным. Вам ведь здесь