Три принца - Джойс Данвилл

– Я знаю, – продолжал он, – потому что Адель говорила также и со мной.

– С вами? – вырвалось у Верити.

– Почему бы и нет? Я же упоминал, что мы старые знакомые.

– Они говорила с вами о деньгах?

– Исключительно. Она их, правда, не просила. Она была очень озабочена тем, что ничего не получила в этом месяце. Жаль, – холодно добавил Барт, – что эта пара не способна уладить свои дела, не обращаясь к вам с просьбой сделать это за них.

– Если вы думаете, что я транжира, то вы сильно ошибаетесь. Я не знала, что мой брат в столь сложной ситуации, до тех пор, пока Адель не рассказала мне. И я… я сразу же написала адвокату.

Барт многозначительно пожал плечами:

– Как я и говорил – улаживаете их дела.

Верити решила не обращать на это внимания и сказала жестко:

– Прошу прощения, что Адель вас побеспокоила, ей следовало обратиться ко мне.

– Что ж, она сделала это, – усмехнулся Барт.

– Но она говорила и с вами тоже?

– Я не осуждаю ее за это. Когда имеешь определенный уровень жизни, трудно принять что-то меньшее. Кроме того, – он сказал это умышленно, – вы их некоторое время не видели и не можете знать их положения. – На этом он остановился, но Верити знала, что он имел в виду эпизод с Питером. – Вы говорите, что писали в Англию? – закончил он.

– Да.

– Хорошо, но до тех пор, пока вопрос не улажен, мы, конечно, не повторим этого. – Барт указал на стол.

– Я справлюсь с этим… – по-детски начала Верити, притворяясь, будто он имел в виду беспорядок в кабинете, но замолчала под его рассерженным, хмурым взглядом.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, мисс Тайлер, вы знаете, что я говорю о вашем идиотском голодании. Вы должны обещать мне, что больше никогда этого не сделаете.

– А если нет?

– Тогда мы проведем здесь ночь. В конце концов в нашем магазине достаточно кроватей. – Сейчас у него появилась улыбка, которая всегда приводила Верити в бешенство.

Она опустила глаза.

– Я хорошо понимаю, что вы имеете в виду, – наконец сказала она, – но это вас не касается.

– Обморок на полу, заставляющий раньше закончить работу, меня, как хозяина, касается! – огрызнулся Барт.

– Ну конечно, бизнес, всегда бизнес…

– Почему бы и нет? – Он многозначительно улыбнулся. – Что же еще? Но, пока не придет этот перевод, вы должны принять деньги от меня и отдать их вашему брату.

– Нет.

– Не бойтесь, я вычту это из вашего жалованья.

– Нет.

– Тогда я сам предложу их Адель.

– Нет. – На этот раз Верити произнесла это слово с болью.

– Как вам будет угодно, – пожал он плечами.

– Вы правда вычтете это из жалованья? – спросила она.

– Только если вы этого захотите.

– Тогда спасибо, – сказала Верити.

Барт встал, подошел к сейфу и, открыв его, достал несколько крупных банкнот. Но, вернувшись, он не отдал их ей сразу. Он сел и быстро взглянул на деньги через свои длинные пальцы – не считал, а просто взглянул. Его глаза притягивали взгляд Верити. Наконец он протянул ей деньги.

– Здесь есть отдельная сумма, – сухо проговорил он, – для вас. Не отдавайте ее Адель и не повторяйте подобного спектакля, а то я могу быть не столь снисходителен, как сегодня.

– Снисходителен? – тихо спросила Верити.

– Вот именно. Иначе вам действительно придется просить меня.

– «Пожалуйста, мистер Принц», так? Он сидел и смотрел, как она уходит.

Глава шестая

Теперь Верити ощущала неловкость, даже боль из-за того, что все сказанное Бартом о Питере оказалось правдой.

После второго письма, которое еще гласило, что «он видел ее лицо, куда бы ни посмотрел», но уже не говорил о «волшебстве», письма продолжали поступать, до тех пор, пока в последнем письме ее «образ» не исчез, так же как и «волшебство».

Успокоившись, Верити все-таки чувствовала раздражение из-за того, как прав был брат Питера. Верити восприняла этот эпизод своей жизни как обычное недоразумение, особенно когда письма стали приходить снова, без упоминания о ней, но полные едва скрываемого волнения о новом увлечении Питера – Кассандре.

«Если говорить о совпадениях, – писал Питер, – то в этом суетном городе единственный выход познакомиться с кем-то – случайная встреча. Я наконец нашел знаменитую Кассандру. Я говорю «наконец», потому что я о ней так много слышал. Помнишь, Верити, я сказал, что ты похожа на нее?

Все действительно произошло случайно. Я прищемил палец дверью машины – о нет, ничего страшного! – и был доставлен в амбулаторию, и лечила меня Кассандра! О, что за девушка!»

Потом Верити получила еще одно письмо:

«Ты встречала ее, не так ли? Говорят, она была подружкой Мэтью, но, как заметила Кассандра, это не то, что ты подумала. Мой старший брат, должно быть, глупец. Она чудесна. Ей, так же как и мне, нравится наше совместное времяпрепровождение. Я думаю, она милая девушка, но почему-то немного боится самой себя. Надеюсь, что не сделаю ее еще более робкой…»

К концу недели от Питера пришло еще одно письмо:

«Верити! Я влюбился в Кассандру. Раньше я никогда так себя не чувствовал, и уверен, она чувствует то же самое ко мне. Возможно, это не очень приятно для старины Мэтью, но тот, кто не может удержать такую девушку, как Кассандра, не заслуживает никакого сочувствия. Что касается меня, то я свободен. (О, Питер!) В любом случае, старушка, я хотел бы, чтобы ты знала…»

– Старушка!

Верити подняла глаза – в двери стояла Присцилла. Она смотрела, как Верити читает письмо, и таинственно улыбалась. Застигнутая врасплох, Верити сложила письмо и сказала:

– Кажется, ты все знаешь.

– Так всегда с Питером, – проговорила Присцилла ничего не выражающим голосом. – Одно увлечение следует за другим. Это уже стало привычкой. Мне очень жаль, если ты чувствуешь себя обиженной, Верити, но надеюсь, что это не так.

– Это не так, – подтвердила Верити.

– Однажды все это изменится, – продолжала Присцилла. – Питер станет другим. Он остепенится. – В ее тоне было что-то, чего Верити не могла понять. Уже несколько раз Присцилла ставила ее в тупик, говоря о Питере. Казалось, она заботится о нем, как сестра. Но Присцилла могла бы стать больше, чем его сестрой. И, может быть, однажды Питер влюбится, несмотря ни на что, и тогда женится на своей Присцилле, поскольку Верити не верила утверждению Барта о том, что Питер – единственный из братьев, кто не имеет обязательств.

– Это, – Присцилла сделала паузу, – лишь очередное увлечение, то, о чем пишет Питер? – Теперь ее голос был слегка напряжен, а брови нахмурены.

– Нет. Это новая страсть Питера – Кассандра.

– Кассандра? – Присцилла, собиравшаяся уходить, вздрогнула. Она выглядела действительно огорченной. – Конечно, ведь они оба в Мельбурне, – вспомнила она. – Но как они познакомились?