Андриеш - Буков Емилиан Нестерович

Глядь! Пред ним не деревцо,

А костлявая старуха,

Тело скрючено и сухо,

Пасть от уха и до уха,

Закопченное лицо —

Как печеное яйцо.

Изумился пастушок

И пустился наутек

От столетней этой злючки.

Но бурьяны и колючки

Выросли стеной вокруг,

И пропал цветущий луг,

И старуха, как паук,

Выпустить его не хочет

Из своих костлявых рук,

И хохочет,

И бормочет,

И колдует,

И морочит:

— Не спеши, любезный друг!

Погоди, пастух, постой-ка,

Я Стригойка-Згрипцоройка,

Я больна, слаба, стара,

На покой давно пора!

У меня, у старушонки,

Нет здоровья, нет силенки,

И водицы ни ведра

Не могу себе с утра

Донести я до избенки.

Мне не выйти со двора,

Не поднять мне топора,

Чтоб для печки, для костра,

Наколоть немного щепок.

Ты же молод, строен, крепок,

Угоди мне три разочка,—

Отпущу, дружок, тогда!

А поленишься — беда!

Я Балаура, сыночка,

Мигом призову сюда,

Он сожрет тебя — и точка.

Не оставит и следа.

А теперь входи, мой милый,

В эту скромную избу!..

И она рукою хилой

Хлопнула себя по лбу.

Вмиг убогая постройка

Показалась у бугра:

Кровля ветхая остра,

Стены — сучья да кора,

А Стригойка-Згрипцоройка

Заскрипела, словно сойка:

— Эй вы, слуги, повара!

Будет вам головомойка!

Выбегайте из дверей,

Собирайте поскорей

Из отборной снеди гнусной

Пастушку обед превкусный!

Тут лягушки-попрыгушки

С колпаками на макушке,

Змеи, в руку толщиной,

Жабы, в стог величиной,

Кто с шумовкой, кто с мутовкой,

Прискакали, приползли,

В печке пламя развели

И с отменною сноровкой

Из клопов, мокриц, жуков,

Сколопендр и пауков,

И навозных червяков

Стали жирный и приятный

Стряпать суп невероятный.

Вот несут в зеленых лапах

Жабы полный котелок…

И такой зловонный запах

Андриеша обволок!

А Стригойка-Згрипцоройка

Приговаривает бойко:

— Не стесняйся, мальчик, ешь,

Угощайся, Андриеш!

А не хватит, мой молодчик,

Сварим снова котелочек!

Но седой карге в ответ

Говорит пастух неробкий:

— Ни за что на свете, нет!

Не хочу твоей похлебки!

Не держи меня, пусти!

А старуха, словно кошка,

Расшипелась: — Не шути!

Ведь отсюда нет пути!

Отдохни у нас немножко,

В нашем доме погости!

— Не могу я ждать ни дня!

Бабка, выпусти меня!

Прохлаждаться не могу,

К Фэт-Фрумосу я бегу!

— Ты кончай-ка, друг любезный,

Разговор свой бесполезный! —

Злобно, яростно и глухо

Заскрипела тут старуха,

— Нет уж, друг мой дорогой,

Ты отсюда ни ногой,

Брось подобные заботы,

Много у меня работы,

Ни к чему дорога в даль,

Ты остался с носом:

Ты увидишься едва ль

С мерзким Фэт-Фрумосом!

Здесь тебе найдется койка,

Одеяло — чистый шелк!..

И Стригойка-Згрипцоройка

Андриеша в спину — толк!

Пастушок, взмахнув руками,

Очутился в темной яме…

Над землей погасла зорька.

Андриеш заплакал горько,

Сидя на холодном дне,

Окружен глубокой ямой:

«Не ходить бы, право, мне

По дороге легкой самой!

Солнце полночи сильней,

Мысли на заре ясней.

Рано утром старушонка

Разбудила пастушонка:

— Полно спать, вставать пора!

Мой дружок румянолицый,

Принеси-ка мне водицы,

Ну, хотя бы два ведра!

— Два ведерка из реки?

Право слово, пустяки!

Андриеш с ведром в руке

Под гору сбежал к реке,

Что текла невдалеке.

Но карга своей клюкой

Зачертила над рекой,

И волна плеснула к тучам,

Измельчась дождем падучим

На поверхности земной.

А коварная старуха

Стала жаловаться глухо:

— Стой, бездельник озорной!

Ты смеешься надо мной,

Разленился спозаранку,

Нерадивый пастушок!

Так ступай туда, в лесок,

Принеси дровец вязанку!

— Дров достаточно в лесу,

Я немедля принесу!

Захватил чабан топор

И пустился в ближний бор,

Что синел за склоном голым.

Но карга, взмахнув подолом,

Юбкою закрыла лес,

И мгновенно лес исчез.

Бродит мальчик вдоль полянки,—

Не собрать ему вязанки!

Вместо леса — темнота

И дровишек ни прута.

А злорадная старуха

На ухо жужжит, как муха:

— Стой, бездельник озорной!

Ты смеешься надо мной,

Разленился ты с рассвета,

Нерадивый пастушок!

Так ступай же на лужок

И нарви мне три букета!

Андриеш взглянул вокруг,

Видит — расцветает луг,

Как живой, благоуханный,

Деревенский, домотканый

Удивительный ковер.

И куда ни кинешь взор —

Георгины да тюльпаны,

Да махровый мак багряный,

И таких больших цветов

Не найти нигде на свете —

Будет вмиг букет готов,

А за ним — другой и третий!

Но едва наш пастушок

На колено опустился,

Чтоб сорвать хотя б цветок,—

Тот в колючку превратился!

Андриеш бродил с тоской

По лужайке день-деньской,

Но пионы и гвоздики

Превращались под рукой

В терн густой, в колючник дикий…

Вот и ночь уже близка —

Ноют пальцы пастушка,

И сочатся кровью ранки;

Не сорвал он на полянке

Ни единого цветка,

А не то что три букета…

Засмеялась, видя это,

Крючконосая карга

И кричит ему:

— Ага!

Стой, проказник!

Безобразник!

Ты себе устроил праздник

И смеешься надо мной,

Одинокой и больной,

Над моею сединой!

Разленился ты, лукавый,

Нерадивый пастушок.

Вот примчится мой сынок,

Змей Балаур семиглавый,

Он сожрет тебя тогда

И проглотит с потрохами,

Не оставит и следа!

А пока — ступай сюда,

Посиди, как прежде, в яме,

Можешь до зари поспать!

Пролетела ночь опять,

Утро сызнова настало,

И внезапно что-то там

Наверху загрохотало.

И раздался лязг металла,

Непонятный шум и гам,

Словно кандалы да цепи

Протащили по кустам

Через рощи, через степи.

Змей скрежещет и топочет,

Все сожрать в округе хочет,

Заливает все дурной

Ядовитою слюной.

Ночь настала наверху,

Стало страшно пастуху

Без защиты в черной яме:

Застит солнце змей крылами,

Гадок, мерзок, шелудив!

Пастушок ни мертв, ни жив:

Неужель в чужой сторонке

Из-за злобной старушонки

Суждено ему пропасть

И попасть злодею в пасть?

Мальчик понял: это он,

Омерзительный Дракон,

Семиглавый и стоногий,

Напрямую, без дороги,

Возвращается домой.

— Здравствуй, сын хороший мой!

Завопила Згрипцоройка, —

Ты скорей подвал открой-ка!

Я старалась, как могла,

Вкусный завтрак припасла!