Кукловод - Геннадий Марченко

Клёст набрал номер генерала, и вкратце объяснил ситуацию. Тот в ответ покряхтел, затем буркнул:

— Да, нужно узнать, как произошла утечка информации, виновных наказать. А эту журналистку мы предупредим, чтобы не совала свой нос, куда не надо. Так что ни о чем не волнуйтесь.

Ну вот и славненько. А то он уже представил свою физиономию на первой полосе «Приволжских вестей» и соответствующий заголовок:

«Экстрасенс ищет педофилов и серийных убийц!»

Знакомые просто засмеют.

Дом номер 16 на улице Героев Октября он нашел без особых проблем. Это оказалось монументальное здание красного кирпича, возведенное в конце XIX или начале ХХ века. Здесь размещалось несколько контор, но вывеска салона магии «Карма» выделялась среди прочих своей неординарностью. На голубом фоне с золотыми звездами был нарисован ослепительно белый единорог. Что он символизировал — для Алексея осталось загадкой, но внимание он привлекал.

Посетителей приветствовал мелодичный звон висящего над дверью колокольчика и миловидное создание за конторкой в образе миниатюрной блондинки. Ее ярко накрашенный рот при виде вошедшего расплылся в ослепительной улыбке. Алексей прикинул, сколько она денег оставила в стоматологическом кабинете, и про себя вздохнул. Если хочешь узнать о доходах человека — посмотри ему в рот. С его доходами от продажи картин разве что на световые пломбы можно рассчитывать. А может, тоже открыть какой-нибудь салон, типа «Последний привет с того света»? Будет пересказывать родственникам предсмертные видения покойников.

— Здравствуйте, вы записаны?

Клёст вернулся в реальный мир.

— Да, на девятнадцать часов.

— Вы Клёст, верно? Присаживайтесь, я сообщу провидице о вас.

Она исчезла за дверью с позолоченной ручкой, а Алексей примостился на краешке кожаного кресла. Прямо напротив него стоял аквариум литров на пятьдесят, в котором плавала одинокая золотая рыбка. Она замерла, вперившись в посетителя выпученными глазами, словно собралась устроить с ним сеанс телепатической связи. Алексей показал рыбке язык, и в этот момент в дверном проеме показалась секретарша.

— Проходите, Линда готова вас принять.

Чувствуя легкий озноб, он перешагнул порог, и оказался в темном помещении, наполненным шедшей словно отовсюду тихой, успокаивающей музыкой. Единственным источником света здесь был странного вида светильник в виде перекрученных канатов, установленный в центре небольшого круглого стола. Помимо светильника, на нем покоился также хрустальный шар размером с голову младенца. Остальная часть комнаты была погружена во мрак. Людей видно не было.

— Здравствуйте, — на всякий случай поздоровался Алексей.

В дальнем углу комнаты обозначилось легкое движение, и навстречу ему выплыло нечто огромное и бесформенное. При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось женщиной неопределенного возраста, скрывавшегося за густо наложенной косметикой. В ее ушах мерно покачивались тяжелые серьги, шею обвивали несколько рядов бус, запястья и пальцы также скрывались под массивными украшениями. Наверное, это и была пресловутая провидица Линда.

— Вижу, над вами нависла страшная опасность, — произнесла хозяйка салона низким, грудным голосом, должным, наверное, вводить посетителей в священный трепет. — Кто-то очень сильный хочет причинить вам зло.

— И кто же это? — сипло спросил Алексей. Ему захотелось прокашляться, но он почему-то не рискнул сделать этого в присутствии Линды.

— Образ его неясен. Я вижу туман, а в нем чье-то лицо. Оно искажено то ли улыбкой, то ли гримасой ярости.

— А поточнее нельзя?

Алексей поневоле поддался чарам провидицы, вперившей в него темные, как ночь, глаза. В глубине души он понимал, что все происходящее просится на полотно, подпись под которым должна гласить «Развод лоха». Наверное, сидящая перед ужом загипнотизированная им лягушка также понимает, что ее сейчас будут есть, но не может пошевелиться.

— Попробуем посмотреть через магический шар, — сказала Линда. — Садитесь за стол, кладите на шар руки…

Она села напротив, и тоже вцепилась в хрустальную сферу. Ее длинные ярко-красные ногти коснулись пальцев Алексея, отчего тот непроизвольно вздрогнул. Линда закрыла глаза и стала мерно раскачиваться из стороны в сторону, издавая мычащие звуки. Все это напомнило Алексею шаманские ритуалы, виденные им в какой-то научно-популярной программе. Тем не менее, ее раскачивания постепенно ввели Клеста в состояние легкого транса. Происходящее стало казаться ему частью чьего-то сна, в котором он оказался по чистой случайности…

— Что-то вижу… — Линда замерла, ее дыхание стало прерывистым, а ногти судорожно царапнули сферу. — Вас и того человека что-то связывает. Вижу тонкую красную линию, очень похоже на родственные узы. Но точнее не могу сказать, что-то не дает мне увидеть дальше. И этот человек… Он близко, очень близко. Он смотрит на меня, его глаза… его глаза становятся моими глазами. Нет, только не это!..

Линда резко выпрямилась, словно в нее вогнали стальной лом. Кривая усмешка перекосила лицо, превратив его в гримасу, в которой одновременно сквозили превосходство и ненависть. Перед Алексеем теперь был совершенно другой человек, лишь отдаленно напоминающий эпатажную прорицательницу.

— Вот мы и снова свиделись, Клёст. Вижу, ты не очень-то и рад встрече…

Голос Линды тоже претерпел изменения, став более грубым, мужеподобным. Алексей невольно подобрался, словно сидевшее напротив существо (другое определение не шло ему на ум) могло внезапно наброситься на него. Между тем пальцы провидицы коснулись его пальцев, по телу Клеста пробежала судорога, и он невольно отдернул руки.

— Что, не нравится? Не пугайся, это всего лишь пальцы, они не причинят тебе вреда. Хотя этими коготками вполне можно не только оставить шрамы на коже, но и выколоть твои замечательные, карие глаза. Ах, как долго я мечтал заглянуть в них, увидеть, что там прячется, в глубине этих глаз. Ты напряжен. Но я не причиню тебе зла. Ведь наша игра еще не окончена, правда?

Провидица снова сделал попытку коснуться своими пальцами его руки, но Алексей отпрянул еще дальше. Линда, казалось, удовлетворенно кивнула.

— Признайся, эта напыщенная гадалка не так уж и проста, верно? Она ведь сумела увидеть что-то. Может, поделишься со мной откровениями? Не хочешь… Что ж, твое право.

В это момент лицо Линды неуловимым образом изменилось, глаза вспыхнули дьявольским огнем, верхняя губа приподнялась, обнажив крепкие, белые зубы.

— Знал бы ты, Клёст, как долго я вынашивал планы мести. Хотя, признаться, многим я уже отомстил. Но не всем. Как ты догадываешься, к тебе я также неравнодушен. Но знаешь, чувства мои в отношении тебя неоднозначны. Я бы с удовольствием убил тебя, убивал бы медленно, наслаждаясь твоими муками. И в то же время я бы рыдал. Так же, как рыдал, когда мать шагнула из окна, и лежала на грязном асфальте в растекающейся луже крови…

В голове Алексея что-то перемкнуло, и в памяти явственно всплыла картина похорон матери, на которые его отпустили из части. Замполит, помнится, вызвал его к себе и, печально глядя куда-то поверх его головы, с казарменной прямотой сказал:

«Мужайся, Клёст. С родины твоей позвонили, сказали, что ты теперь сирота».

Тогда до него не сразу дошел смысл фразы. Какая родина, какой сирота, почему?.. И только через несколько секунд он осознал, ЧТО именно хотел сказать этим замполит.

Два дня пути до дома из расположенной под Челябинском части прошли словно в бреду. Переступив порог родной квартиры, он увидел расступившихся при его появлении соседей и родных. Обитый красным гроб стоял на столе в зале. Одна из соседок в этот момент как раз живописала, как мать на ее глазах выбросилась из окна седьмого этажа. Она умерла мгновенно, ее череп раскололся едва ли не пополам при ударе об асфальт.

Кое-как, сунув солидную взятку, уговорили священника отпеть грешницу. После похорон родственники быстренько помянули покойницу и разъехались по домам. С ним осталась только тетка, которая гладила его, пьяного и плачущего, по голове, и уверяла, что теперь мать счастлива, встретившись на небесах с отцом. Тогда он, помнится, так и уснул у нее в объятиях.

— Возможно, я и по сей день пребывал бы в одном, не очень приятном заведении, — между тем вещала Линда. — Но я сделал все, что бы сбежать оттуда, и посмотреть на женщину, предавшую меня. И наказать… Я смотрел на траурную процессию, и по щекам моим текли слезы.

Алексею почудилось, что глаза ведуньи и впрямь увлажнились, но если это и случилось, то всего лишь на мгновение.

— Я был рад оттого, что все-таки расплатился, и в то же время печаль рвала мое сердце… А еще я глядел на тебя, и решал, достаточно ли твое страдание, чтобы утешить мое самолюбие, но никак не покореженную судьбу, ибо время нельзя повернуть вспять. Позже, когда я узнал, что ты обладаешь даром, то понял, что мы с тобой все-таки одной крови. К сожалению, меня успели отловить и упрятать в такое заведение, из которого нормальному человеку выбраться было бы не под силу. Но я-то ведь ненормальный… Я порвал с жизнью отшельника, и вернулся, чтобы сыграть с тобой в одну очень занимательную игру. Что-то вроде шахмат. Мат будет означать твою смерть. Потому что двое таких, как ты — для мира слишком много.