Заповедник людей - Андрей Стригин

— По ночам по Караби яйле обычно не ходят, — не в тему тряхнул козлиной бородкой Алик.

— Есть альтернатива? — стараясь скрыть насмешку, спрашивает Виктор.

— Ты не смейся, на этом плато всякое бывает… и необъяснимое тоже. Лучше нам где-нибудь заночевать и с рассветом двинуть.

Виктор останавливается, они сейчас на возвышенности, под ними серебрится долина, на которой темнеют воронки пещер. Ветер поднимает задумавшуюся траву, и она бежит словно волна. Кажется, это океан и в нём живёт нечто, кому безразличен человек, которого можно прихлопнуть как надоевшую муху, что бы ни жужжала в тиши чёрной ночи, а можно поиграть как с мышкой. Виктор усмехается этому поэтическому сравнению, и оно его не коробит. С недавних пор он понял, человек против природы даже не муха, а прыщ на теле слона, от которого стоит избавляться. Единственное что спасёт человека — это стать частью природы, быть в её системе. А возможно ли это?

Алик, придерживая Аню за локоть, серьёзен, он взглядом изучает Виктора, он ему непонятен и это вызывает злость и раздражение, но и уважение — странное сочетание. Может он чувствует в нём скрытый потенциал? В любом случае, Алик негласно подчиняется Виктору, это против воли и это бесит.

— Ты прав, — соглашается Виктор, — спускаемся вниз и попробуем найти место для ночлега.

— Нет, там пещеры, — внезапно артачится Алик, — давайте у этих камней.

— Не понял, ты опасаешься пещер, ты ведь спелеолог? — в удивлении округляет глаза Виктор.

— В том-то и дело, что спелеолог, эта местность не очень… в смысле, — он не находит слова, затем, краснея говорит:- Там пещера погибших спелеологов.

— Я знаю, — вздрагивает Виктор, на ум приходят мифы, связанные с этой пещерой, странно и ему становится жутко, поэтому нехотя кивает.

— Ребята, а что это за пещера? — бледнея, спрашивает Аня.

— Обыкновенная, — с неохотой говорит Виктор, — но в ней происходит нечто запредельное… необычные звуки, звяканье навешенного снаряжения, шаги людей. Впрочем… ничего страшного, обычные акустические эффекты… только природа их не ясна.

— Тогда уж лучше здесь, — трясётся бедная женщина. Ей и так прошлось много пережить, ещё какие-то призраки, это будет перебором.

Они находят ещё один тур, сложенный из камней на самой высокой части этой скальной гряды. В его камнях они устраиваются на ночлег, но не спится. Некоторое время просто осматривают окружающую тьму, перебрасываясь короткими фразами, затем глазастый Алик замечает отблеск от далёкого костра.

— Какая-та стоянка, видишь… вроде у Чёрного монастыря, — толкает он Виктора.

— Там люди? — всполошилась Аня.

— Нет… там людей нет, — мрачно выговаривает Виктор.

— Как же так, но кто же костёр разжёг? — не унимается женщина. — Давайте спустимся, а вдруг там что-то запекают на огне? Я такая голодная!

— Лёху твоего там жарят, — с циничной ухмылкой заявляет Виктор, — это лагерь людоедов.

— Ой! — пискнула Аня и вжалась в грудь Алику.

— Звери! — сплёвывает Алик.

— Не наговаривай на зверей, — Виктор достаёт финку, пробует лезвие на остроту, кожа незаметно лопается, выделяется липкая влага. Мужчина слизывает кровь:- Скоро ты вволю наглотаешься крови, — как к живому обращается он к ножу.

— Неужели всё же это правда? — Алик вздыхает, козлиная бородка обвисает, панама сползает на затылок.

— Реальность… но мы её поменяем, — Виктор с силой вонзает финку в землю.

— Неужели придётся убивать? — вопрошает Алик, глубже под пояс, засунув свой нож с кривым лезвием, словно хочет отсрочить надвигающиеся события.

— Обязательно, — ухмыляется Виктор и Алик вздрагивает.

— Ты, наверное, в спецназе служил? — робко глянул на него парень.

— С чего ты взял? — удивляется Виктор.

— Ты так просто говоришь о таких вещах.

— А как о них рассуждать иначе, или они нас или мы их. А в спецназе я не служил, но в армии был, даже пару раз из автомата стрелял, — улыбается Виктор.

— Сюда бы автомат, — вздыхает Алик. Он наконец-то осмелился достать свой нож и с опаской рассматривает острое лезвие, словно увидел его в первый раз и понял, что им можно не только колбасу резать и это открытие повергает в шок.

— А ты служил? — озабоченно спрашивает Виктор.

— Студент я, у меня отсрочка от армии, но подумывал после универа отдать долг, — врёт Алик и неожиданно краснеет. Он сейчас чувствует себя нашкодившим щенком перед матёрым волкодавом.

Виктор прекрасно понимает его, но, ни словом, ни жестом это не показывает:- Считай, что уже служишь, — неожиданно произносит он и у Алика холодеет в груди, но и вспыхивает какая-та непонятная радость, появляется смысл в этой новой жизни. Он решительно надевает панаму, козлиная бородка энергично вздрагивает:- Я готов, — отвечает он.

— У твоих ребят оружие есть? — интересуется Виктор.

— Только ножи, у кого перочинные, у кого настоящие.

— Это тоже неплохо. Мне вот, на первых порах пришлось из бутылки нож делать.

— Таким не убьёшь, — уверенно говорит Алик.

— Любым можно, — строго говорит мужчина и, подтверждая его слова, Аня всхлипывает, вспоминая главаря зеков, которого именно таким ножом пронзил Виктор.

— А меня вот, за аморалку выгнали, — грустно говорит Аня, — успела только три курса закончить.

— За аморалку? — слегка отодвинулся от неё Алик.

— Ну да… профессору не дала… вот получила по заслугам… дура, — самокритично заявляет Аня, — была бы уже экономистом.

— Сюда бы эту старую сволочь, за яйца подвесил бы, — разъяряется Алик.

— Он совсем не старый, очень даже молодой… а теоремы Виета не знает, — злорадно хмыкает Аня.

— Во истину, страна загадок, — Виктор напряжённо смотрит на далёкий мерцающий огонёк.

— Ничего загадочного, у него родственники в министерстве, — непринуждённо пожимает плечами Аня. — А потом в фирму к Дмитрию Леонидовичу устроилась, администратором по устройству банкетов.

— Твоя идея с надувным пароходом? — Виктор оборачивается к ней и слегка улыбается.

— Моя.

— Смотри, сколько народу спасла.

— Как-то не задумывалась.

— Им тебе памятник при жизни надо ставить, а не людоедам отдавать.

— Не ценят, — скривилась женщина и мастерски сплёвывает.

— А что по поводу Идара Сергеевича скажешь? — допытывается Виктор.

— Тёмная лошадка, знаю лишь то, что служил в ФСБ или в ГРУ, по каким-то причинам уволили со службы, а Дима подобрал его, сделал начальником охранного отделения.

— На свою голову, — с иронией перебивает Виктор женщину.

— Это точно, — кивает Аня, но добавляет, — но выжили мы благодаря ему.

— Но только он всех вас использует для своих целей, иначе не стал с зеками договариваться, — уверенно говорит Виктор.

— Мне кажется, он союз с ними заключил, — встрепенулся Алик.

— Он совершил ошибку, — угрюмо произносит Виктор, — а нам дополнительная головная боль. Определённо, необходимо объединятся иначе — съедят, даже не в переносном смысле. Надо на плато искать другие группы людей и к морю, там скалы, можно неплохое укрепление соорудить.

— Павел Сергеевич вроде видел дымок за дальними сопками, может там ещё одна экспедиция, — вспоминает Алик.

— Почему туда не пошли?

— Так это, ещё до потопа было, а потом не до того было.

— Значит, люди на плато есть. Надо всех найти, причём раньше, чем их найдёт Идар. В народе сила и спасение, — в обманчиво мягком голосе Виктора появляется тембр с металлической окраской.

— Павел Сергеевич давно хотел к морю выйти, но голуби появились, решили прежде мясом запастись.

— На Голубянке много голубей, — уверенно говорит Виктор.

— В последний раз там лишь скворцы были, — сникает Алик.

— На Караби яйлу начинает прилетать птицы, я видел, как стаи кружились над скалами, слева от моей стоянки. Туда сложно пройти, но на лодке можно. Мне кажется, там и морские котики обосновались, по крайне мере касатки туда часто заплывают.

— Да где же лодку найдём? — вздыхает Алик.

— У меня есть, резиновая, многоместная, — Виктор ошарашивает этим заявлением Алика.

— Блин… здорово. На рыбалку можно будет выходить. У нас спиннинги есть, хотели порыбачить на здешних озёрах, но рыбы мало, исключительно лягушки.

— И даже крючки имеются? — осторожно спрашивает Виктор, вспоминая свой самодельный крючок из шпенька, с которого рыба в большей мере срывается.

— С запасом, — обыденным тоном отвечает Алик.

— Тогда вам сам бог велел к морю идти.

— Думаю, завтра и пойдём, — кивает Алик.

— Я бы от рыбы не отказалась, — сладко зевает Аня, уютно пристроившись на плече у Алика.

— Счастливая, а нас с Ниной от неё воротит. Ладно, давайте пробовать спать, подъём на восходе, — Виктор вытягивается во всю длину, переворачивается на спину, смотрит на далёкие звёзды — это единственное, что не поменялось в этом мире. Сон комкает все впечатления, тревога не спеша уползает вглубь сознания, становится тепло и хорошо. Под утро резко холодает, порыв ветра сбивает каменную крошку с камней и со злостью швыряет на спящих людей. Виктор вскакивает на ноги, толкает Алика и Аню. Они матерятся со сна как сапожники, но достаточно быстро поднимаются, с беспокойством озираются, действительность безжалостно гонит обрывки сна и заполняет сознание тревогой.