Новопотемкинские события - Сергей Карамов

– А-а… это мне записывать? – спросила Анна.

– Что?

– В протокол мне… э-э… записывать «наращивать»?

Горемыков машинально кивнул.

– Тогда… а-а… тогда что наращивать? – не поняла Анна.

Ответ Горемыкова последовал короткий и обобщенный, но непонятный, что свойственно было мэру:

– Всё! Всё!

После напряженной паузы Горемыков совладал с собой, говоря спокойно:

– Итак, в скором времени приедет министр, ясно?

– Это… а-а… записывать, Демил Демидович? – спросила Анна.

– Да, это записывай… Министр к нам приедет, кто именно, не знаю… Не знаю точно этого… Я рапортовал в центр, что строительство идет полным ходом. Да-да, полным ходом оно идет…

– Как? – не выдержал Мокрый. – Его… е… его нет…

– Ты помолчи! А что мне надо было отвечать? Что ничего нет?!.. Да, его в самом деле нет, но примерно за месяц спорткомплекс должен быть построен. Ясно?

Оба зама кивнули, стараясь не смотреть на багрового от злости мэра.

– Срочным порядком надо начинать хотя бы подготовительные работы… Хотя бы подготовительные работы… Ясно? Песок, цемент, металл, стекло подвести туда… Согнать всех рабочих для строительства! Всех студентов, всех школьников в свободное от учебы время! Всех солдат!

– Может, будут работать настоящие рабочие? – предложил Вислоухин.

– Гм, где их взять?

– Да, есть приезжие, таджики, белорусы, они немного хотят…

– Ладно, подумаем… С прорабом Королём потом поговорю.

Мокрый вздохнул и поднял руку, не отрывая взгляда от Горемыкова.

Тот заметил поднятую руку своего зама и усмехнулся:

– Ты чего, как в школе, руку поднял? Чего у тебя?

– Скажите… Де… Демид Демидович, как… как я пони… понимаю, инвестиции поступят для строительства?

– И что дальше?

– Ну, пос… поступят?

– Да.

– И на проведение спортивных игр тоже поступят деньги? – обратился к мэру Вислоухин.

Горемыков погрозил замам пальцем:

– Ну, понял… Без меня деньги не брать, когда поступят!

– А ког… когда они поступят?

– Когда поступят? На днях… Но без меня денег не трогать! Не трогать деньги.

Вислоухин не остался в стороне интересующей всех больше всего денежной темы и делово заметил:

– Но сколько планируется трат, сколько…

Горемыков ему погрозил пальцем:

– Смотри ты у меня!.. Воровать не позволю!

– Это я вор? – обиделся Вислоухин.

– Вот чего не говорил, то не говорил, – раздраженно ответил Горемыков. – Говорят, не пойман – не вор, а вы все думаете иначе.

– Как?

– Иначе, – повторил Горемыков, – перефразируя старую поговорку, думаете таким образом: «Воруй, раз не пойман».

– Обижаете, – почти одновременно пробурчали оба зама.

– Ладно, ладно…. И себя, и вас не обижу!.. Главное – деньги получить, а как тратить сами умеем… Строительство начать надо, ясно?

Раздался телефонный звонок.

– Да? – Горемыков взял трубку, стуча нервно пальцами по столу. – А-а, боец невидимого фронта?

Горемыков засмеялся, выражение его лица стало чуть добрее.

– Ладно, я пошутил, майор Антохин… Всех шпионов поймал или остались еще? Хочешь поговорить?.. Ну, ждем.

Горемыков положил трубку.

– Как же на вас, Демид Демидович, хорошо костюм сидит, – ни с того, ни с сего похвалил костюм мэра Вислоухин.

– Да? Хорош костюмчик?

– Хороший, только цвет мне не нравится, – честно ответил Вислоухин.

– А вот мне и серый цвет, и сам костюм нравится, – Горемыков впился цепкими серыми глазками в своего зама, не отрывая взгляда от него, будто гипнотизируя, – мне ты не нравишься.

Вислоухин пожал плечами, стараясь не смотреть на своего начальника:

– А чего я… я… стараюсь…

– Лучше надо стараться, а то уволю к свиньям собачьим! Так… На чем мы остановились?

– На новых… э-э… вопросах, – подсказала Анна мэру.

Горемыков задумался:

– Так… Майор Антохин сейчас придет, вместе обсудим вопрос безопасности… Осталось обсудить вопросы ЖКХ, предстоящие выборы, подготовку к приезду министра.

– Вы хотели обсудить еще вопрос о телевидении, – напомнила Анна.

– Да-да, но с Миловидовым я встречусь отдельно, – известил всех Горемыков, – будет у нас долгий и сложный разговор…

– А чего опять жилищное хозяйство нам обсуждать? – не понял Вислоухин. – Там и так всё ясно…

– И что же ясно там?

– Цены поднимем снова, чего там обсуждать, – решительно ответил Вислоухин.

– Молодец! Четко и ясно! – похвалил своего зама Горемыков. – Сразу видно, что бывший офицер.

– А… а где… где… нача… начальник Рэ…. Рэ….-пытался спросить Мокрый, заикаясь, но потом остановился, думая, что опять оборвет его Горемыков.

Горемыков недовольно глянул на Мокрого, разозлившись:

– Не можешь четко и внятно говорить, так молчи уж. Начальник РЭУ Писаренко приедет завтра, тогда с ним поговорю.

– А сейчас его вызвать нельзя?

– Гм, ну и заявочки, – усмехнулся Горемыков, – чего его из Египта мне вызывать?

Оба зама громко вздохнули, видимо, представляя себе теплое море, солнце, пляж в Египте и массу красивых молодых девушек в купальниках.

– Да, море и пляж нам только снятся, – насмешливо произнес Горемыков, почти прочитав мысли замов, – нам остается здесь чужую пыль глотать!

После короткой паузы Горемыков продолжал:

– Да, еще один неприятный вопрос о коррупции. Ясно? О коррупции.

– Его мы обсудили на прошлом собрании, кажется, – осторожно упомянул Вислоухин.

– Обсуждать-то обсуждали, да он никуда от нас не делся, – с сожалением в голосе произнес Горемыков. – Центр меня этим вопросом донимает. Москва! Откровенно говоря, чего от нас хотят? Наплодили по всей стране чиновников, потом вопят: коррупция, взятки, караул! Я, честно говоря, не завидую бизнесменам, – куда ни приди, платить и там, и сям…

Конечно, мы-то не коррупционеры…

– Извините, Демид Демидович, – остановила мэра Анна, – а это писать?

– Нет… Когда писать тебе, я скажу… Итак, надо нам кого-то посадить, памятуя о коррупции, и сразу рапортовать в Москву: мы боремся!

– А… а… кого… заса… посадить? – еле выговорил Мокрый.

– Не тебя же, – хохотнул Горемыков, – это надо поручить майору Антохину, который зайдет сейчас ко мне. У нас же есть врачи, берущие взятки, так? Врачи-рвачи… Водители, не выдающие билетов пассажирам… Педагоги, берущие взятки от родителей учеников… Продавщицы, обвешивающие покупателей…

– Вполне, – поддержал предложение мэра Вислоухин, – но еще зарплату нам бы поднять раз в двадцать!

– Ну, ты и фантазер! – усмехнулся Горемыков. – Кто ж тебе зарплату поднимет в двадцать раз? Да на наших местах всё равно брать будут.

– А это… а-а… мне записывать? – спросила Анна.

– Что?.. Ты чего, спятила? – удивился Горемыков. – Мы тут о взятках, коррупции, а ты всё записывать вздумала?!. Спятила?

– Нет…

.-Еще такое услышу – уволю без выплаты зарплаты к свиньям собачьим! Так… Скоро выборы мэра Новопотемкино, то есть меня… Гм, надо готовить выборные участки, подготовить охрану их, составить списки избирателей.

– А иностранные наблюдатели?

– Мне они лично не нужны, – откровенно произнес Горемыков, далее тихо повторяя известные три слова улиц и коммунальных квартир. – Они нам не нужны! Чего они от нас хотят? Мы сами в своей суверенной стране создаем тот порядок, который и хотим… Я же со своими советами не лезу в Бонн или Вашингтон! Не лезу туда со своими советами. Да, слышал, что эти недовольные снова хотят выйти на улицы?

– Да.

– Сейчас придет майор Антохин, всё с ним обсужу… Никаких рук, сломанных носов по телевизору не показывали, откуда узнали об этом?

Мокрый дипломатично помалкивал.

Вислоухин промямлил:

– Народ говорит…

– Какой народ? – обозлился Горемыков. – А мы тогда кто?

– Мы…

– Да, мы тогда кто? Мы не народ? Не люди?

– Люди, – согласился Вислоухин, – но другие…

– Чего?

– Другого сорта, – пояснил Вислоухин, – есть люди высшего сорта, есть низкого сорта, как и товары.

– Гм, интересно излагаешь! – одобрил Горемыков мысль зама: ему польстило упоминание о нем, как о человеке высшего сорта. – Но все сплетни нужно прекращать в моем городе! Народ сейчас газеты не читает, только телевизор смотрит, а там мы, чиновники, каждый день себя только и видим. Миловидов, конечно, старается, но нужно, чтоб еще больше нас показывали! Каждый день и каждый час! По любому поводу! По любому!.. Тогда нашему народу ничего объяснять не надо, никаких вопросов тогда он задавать не будет.

– Это… это почему? – не понял Мокрый.

– А потому, что меня каждый день крутят по ящику, – объяснял Горемыков, – то я на улице с народом говорю, то я в магазинах спрашиваю у продавца: «Почему цены на все продукты опять повысились?», то я в самолете… Народ ко мне уже привык, он без меня никак не может жить! Вот раньше худо как-то жили, а при мне лучше стали, я зарплаты чуток прибавил.