Врата Европы. История Украины - Сергей Плохий

Польский монарх Казимир III немало потрудился для того, чтобы перенести свои рубежи так далеко на восток. В 1340 году он впервые пытался завладеть Львовом (столицей с 70-х годов XIII века). Галицкие аристократы, во главе которых встал боярин Дмитрий Дедько, позвали на помощь ордынцев и отразили это нападение. Но в 1344 году Казимир выступил во второй поход и захватил западную часть Галичины. Еще через пять лет, когда Дедько уже умер, поляки взяли Львов и все княжество вместе с ним. С Волыни, впрочем, уже в 1350 году их изгнали литовцы при поддержке местных жителей, но Галичине было суждено веками пребывать под властью Польши. Туда перебрались сотни польских шляхтичей – король награждал их за военную службу поместьями. Казимир таким образом вынуждал новых землевладельцев ревностно оборонять его новую провинцию от возможных покушений извне.

Окончательно Польша поглотила эту территорию лишь в 30-х годах XV века с образованием двух воеводств: Руського и Подольского (в 1462 г. Белзское княжество также превратили в воеводство). Примерно в то же время монархия пошла навстречу требованиям знати, как пришлой, так и туземной, и дала ей право на безусловную земельную собственность вне зависимости от службы королю. Вообще, самым значительным последствием инкорпорации Галичины и западного Подолья в Польшу стало распространение на тамошнее боярство привилегий шляхты, среди них и права участия в сеймиках – парламентах воеводств, где обсуждали не только местные, но и общегосударственные проблемы, включая внешнеполитические. Более того, аристократия избирала депутатов (“послов”) на сеймы – в парламент королевства. Защита его юго-восточных границ от вторжений кочевников на протяжении XIV–XVI веков становилась только труднее, зато придавала обитателям фронтира дополнительный вес при дворе.

Такая интеграция Галичины и западного Подолья утвердила в этих регионах польскую модель шляхетской демократии и немецкую модель городского самоуправления, а также открыла дорогу для высшего образования по лекалам, созданным в Италии эпохи Возрождения. Но за это пришлось заплатить слишком высокую, на взгляд многих историков, цену. Самостоятельность канула в Лету, а с ней и боярство, княжеская династия и далеко не последнее место страны в Восточной Европе. Полонизация затронула всю элиту, не только высшую аристократию, в городах ремесленник-русин превращался в нежелательный элемент, православная церковь едва выдерживала конкуренцию с католической.

Великое княжество Литовское предложило иную модель инкорпорации украинской территории в соседнее государство. Литовцы завладели Волынью в ожесточенной борьбе против юго-западных конкурентов. Вскоре они распространили свою власть и на Киевскую землю – та, в отличие от Галицко-Волынской державы, до середины XIV века находилась под более-менее прямым управлением Орды. Литовцы принесли модель, которая позволяла местным элитам сохранить политический вес, положение в обществе и культурные традиции лучше, чем в Польше.

Великое княжество вышло на украинскую сцену в начале XIV века, в правление Гедимина – умелого строителя империи и основателя ее династии. Есть непроверенные сведения о том, что Гедимин ухитрился поставить своего человека князем в Киеве еще в начале столетия. Непосредственно на статусе княжества это, видимо, не сказалось, но вскоре литовские князья при поддержке местных аристократов стали вытеснять монголов в степи. Решающее сражение обычно относят к 1362 году. Тогда дружины Литвы и Руси во главе с Ольгердом, сыном Гедимина, разбили ордынских ханов Северного Причерноморья – на Синих Водах (Синюхе) в центре нынешней Украины. Впоследствии южный фронтир великого княжества сместился к морскому побережью между устьями Днепра и Днестра. Литва стала не только могучей преемницей Киевской Руси, но и госпожой большей части украинских земель.

Когда династия Гедиминовичей утвердилась в главных городах Руси, ее ассимиляция произошла еще быстрее, чем в X столетии у Рюриковичей. Литовцы связывали себя брачными узами с местной знатью, без особых колебаний принимали православие и распространенные у восточных славян имена. В культурной сфере никакой конкуренции Руси составить они не могли, и это облегчило слияние элит. Литовская аристократия, что придерживалась язычества до начала XV века, склонилась перед авторитетом восточного христианства. Государственный аппарат по всему великому княжеству пользовался сниженным регистром церковнославянского языка. Законодательство, оформленное в XVI веке в “Литовские статуты”, в какой-то мере опиралось на “Русскую правду”. Литва оказалась наследницей Руси во всех отношениях, кроме династического. В прежние времена имперские историки нередко называли это государство Литовско-Русским и даже Русско-Литовским.

Великое княжество Литовское и Польша не просто прибрали к рукам большинство украинских земель, но и задали их развитию новые направления. Эти государства, как отмечалось выше, имели совсем разные стратегии по отношению к той элите и тому обществу, что попали в их подданство. Но в обоих случаях мы видим становление одного и того же процесса – упадка автономии украинских княжеств. К концу XV столетия на политической карте страны их уже не останется. Так завершится эпоха, которую открыли в X веке правители Киевской Руси.

Раздел II

Восток и Запад: встреча на Днепре

Глава 7

Люблинская уния

Во второй половине XIV века почти все украинские земли вошли в состав Польши и Великого княжества Литовского. С этого времени политика этих государств и отношения между ними стали в той или иной степени определять судьбу региона. Огромное значение для экономического, общественного и культурного развития Украины имел ряд соглашений, заключенных Польшей и Литвой в течение двух столетий.

В 1385 году в городке Крево (теперь белорусском) Ягайло – сын Ольгерда, тридцати с лишним лет от роду, “божьей милостью великий князь литовский, Руси господин и дедич природный” – подписал грамоту, которая фактически служила брачным контрактом с представителями польской королевы Ядвиги, которой не исполнилось и двенадцати. В обмен на польский трон Ягайло согласился принять католичество. Он обещал привести в новую веру родственников и остальных вельмож, а также ограничить суверенитет великого княжества – Польша и Литва должны были войти в союз. Год спустя Ягайло короновался Владиславом II, а в 1387 году объединенные польско-литовские силы выгнали из Галицкой земли венгров и вернули ее под управление Польши.

После Кревской унии интеграцию двух государств укрепило несколько новых договоров. Точку в процессе объединения поставила в 1569 году Люблинская уния – именно тогда на свет появилась Речь Посполитая. Внутреннюю границу значительно передвинули, и почти все украинские земли перешли к Польскому королевству (Короне), тогда как белорусские остались у Великого княжества Литовского. Таким образом, слияние Польши с Литвой означало политико-административное разделение двух восточнославянских народов – это стало одним из важнейших последствий Люблинской унии, положило начало формированию современной территории Украины и Белоруссии и соответствующей картины мира у местных элит.

С точки зрения аристократа-русина, подданного Великого княжества Литовского, Кревская уния с Польшей принесла одни невзгоды. Она лишила Русь былого влияния на Ягайло – тот не только покинул родные земли, но и стал католиком. Его братья, среди которых часть уже была православными, тоже должны были перейти в “латинство”. Надежды местных иерархов на введение христианства византийского обряда в последнем языческом государстве Европы не оправдались.

Еще хуже на политическом положении Руси сказалась Городельская уния 1413 года. Историки обычно считают ее династическим союзом тех же двух государств, переизданием Кревской унии. Ее заключили Ягайло, теперь уже в качестве короля Польши, и Витовт, его двоюродный брат и новый великий князь. Литовская знать получила многие права польской шляхты, включая безусловную собственность на землю. Полсотни аристократических фамилий королевства предложили разделить свои гербы с таким же числом семейств из великого княжества. Но с одной оговоркой: своими на этом пиршестве были только католики, православных же обнесли. Элита литовской Руси впервые ощутила на себе открытую дискриминацию на государственном уровне. Оставив ее без новых привилегий, великий князь закрыл ей доступ к выгодным должностям в собственном окружении. Беда не приходит одна: немного раньше Витовт урезал автономию Руси, заменив наместниками волынского и некоторых других наследственных князей.

Возможность ответить ударом на удар представилась православным вельможам после смерти Витовта в 1430 году. Борьба за литовский трон довольно скоро вылилась в междоусобную войну. Волынская знать и ее сородичи из соседних земель поддерживали Свидригайла. Его соперник Сигизмунд (Жигимонт) распространил в 1434 году на православную элиту великого княжества права, данные католикам согласно Городельской унии, и таким образом переманил Русь на свою сторону. Князья и бояре Волыни и Киевщины и после этого косо смотрели на Сигизмунда, но поддержка Свидригайла ослабела, и война более-менее утихла. Установив религиозный мир, литовские государи получили больше пространства для маневра – в первую очередь их заботила избыточная, по их мнению, автономия княжеств и земель Руси.