Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Мне впервые за эти полгода захотелось напиться и забыться. Вечером Диана обнаружила меня в кабинете, в совершенно непотребном состоянии. Меня, который никогда не пил — ни при ней, ни до неё. Она тяжело вздохнула, грустно покачала своей прелестной головкой и, взвалив моё совсем нелёгкое тело на плечо, понесла в прозрачную комнату. От вида начальницы, тащащей на себе своего любовника, секретарши даже забыли улыбаться. Она упаковала меня в гелевое кресло, запустила программу очистки крови от яда, разновидностью которого был и алкоголь, и повела свою птичку прочь от института. На душе у женщины было так же погано, как и у меня до алкогольного забытья, только она не могла себе позволить ничего подобного. Ей очень хотелось, но она не могла — слишком много ответственности сейчас лежало на её внешне хрупких плечах.

Я проснулся в гелевом кресле и к огромному своему удивлению не обнаружил в организме даже следов алкогольного опьянения. Огляделся по сторонам. Диана, как всегда, игралась со своей сферой управления, запустив в неё обе руки. По ощущениям, мы летели куда-то вертикально вверх. Я вновь закрыл глаза, но мне не спалось. Крутясь во вполне удобном кресле, пытаясь хоть как-то отвлечься, я и не заметил, как наша птичка достигла конечной точки полёта.

— Посмотри, Леон. Правда, красиво?

Передо мной, прямо в воздухе, развернулась голографическая проекция. Не плоскостная, а объёмная, трёхмерная. На меня, из полной холодных звёзд черноты, голубым глазом смотрела космическая станция. Идеально круглый шар, с выемкой, похожей на глаз, в центре. По сфере то и дело пробегали сине-белые разряды рукотворных молний, от которых глаз задорно блестел и подмигивал.

— Это моя станция. Мы в ней живём. Ты видел её почти всю изнутри, но никогда снаружи. Я подумала, тебе будет интересно.

Я ничего не сказал, только угрюмо отвернулся от фантастически красивого и просто нереального в земных условиях зрелища. Что-то подобное я и ожидал увидеть. Вот только реальность превзошла мои самые смелые фантазии. Потом мы шлюзовались. Я видел этот процесс от начала и до конца, голографическая проекция любезно транслировала всё, до мельчайших деталей. Внутри женщина поднялась из кресла, подошла ко мне и несколько минут смотрела глаза в глаза. Потом протянула мне руку.

— Пойдём, Леон, я тебе кое-что покажу. Не суди меня так строго, ты сейчас всё увидишь своими глазами и поймёшь.

Я поднялся и взял предложенную руку. Диана не спешила ласкаться, не спешила окунать меня в трясину слов и объяснений — она просто повлекла меня куда-то вглубь станции. Наша необычная «романтическая прогулка» на этот раз завершилась в странном, незнакомом помещении. Здесь было несколько гелевых кресел непривычной конструкции, которые окружали подковообразный обширный стол. Женщина зажгла в центре подковы очередную проекцию, со сферой значительно большего диаметра, чем до того в челноке. На месте звёздных скоплений в ней теперь отчётливо выделялись окрашенные в различные цвета области. Одна такая область, отливающая золотом, расположилась аккурат по центру, а вокруг неё теснились остальные — самых разных цветов и размеров.

— Золотая область — это мой мир. Республика Ноч [4]. Более чем трёхтысячелетняя история освоения космоса, не говоря уже об истории каждого из составляющих её тысяч миров. А вокруг — наши враги. Мы воюем постоянно. Наши флота, порой, не выходят из боя неделями. Нас жмут со всех сторон, но мы до сих пор держимся. Для этого нужны ресурсы. Наши собственные не безграничны. Я ответила на твои вопросы?

В горле возник комок. Я не плакал с самого глубокого детства, когда впервые волевым усилием запретил себе эту слабость. Но сейчас предательски защипало глаза. Как сделать выбор? Почему нужно его делать? Зачем? Жизнь ставит нас перед фактом необходимости выбора, не спрашивая наших желаний.

— Но как нам жить после? Вы же забираете самое ценное!

— Если не заберём мы, заберут они, — женщина обвела рукой скопище разномастных врагов вокруг золотой сферы. Словно стая цепных псов, они рвались к горлу тысячелетней цивилизации. — У вас нет выбора. А у тебя он есть. Сделай правильный выбор, будь умным мальчиком. Я постаралась научить, но дальше ты должен сам.

Неожиданно голограмма померкла, над ней заплясала странная рябь. Из звёзд стало складываться человеческое лицо. Женское лицо. Спустя несколько долгих секунд с проекции на меня смотрела яркая, огненная рыжеволосая женщина. Её зелёные глаза цепко впились в моё лицо, осмотрели всё тело, словно я стоял перед ней обнажённым.

— Какой милый мальчик. Это твой, Ди? Мальчик, не скучай, я скоро прилечу. Ты даже не представляешь, какое желание будит в валькирии дальний космос!

— Валерии! Ты не вовремя. У нас серьёзный разговор, — моя снежная королева недовольно поморщилась. Однако даже невооружённым взглядом, даже при её скупой мимике, было видно: женщина рада увидеть и услышать подругу.

— Сворачивай там всё, Ди. Начинается.

— Спасибо, сестра, — Диана вмиг подобралась. Её недолгий эмоциональный всплеск сразу потускнел, разум полностью заполнил лакуны воли.

— Держись там, девочка. Только одну недельку выстой, потом будет легче. Помни: мы с тобой. Всегда.

— Летите уже, нечего сырость разводить, — грубо оборвала излияния подруги снежная королева. Та лишь фыркнула и демонстративно отключилась.

— Почему они все нападают именно на вас? — я, наконец, смог сформулировать витавший в воздухе вопрос.

— Несовместимость векторов развития. Это нужно увидеть, чтобы понять, — чётко, как по писаному, констатировала Диана.

Всю неделю мы просидели на станции. Любые контакты Хозяйка вела через систему орбитальной связи; для всех своих она была в отпуске, на что недвусмысленно указывало появление женщины на переговорном экране то в миленьком белом халатике, а то и вовсе в роскошном пеньюаре. Ей было плевать на дресс-код, он был не для неё, хотя совсем приличий она и не теряла.

За эту неделю было сказано столько, сколько не говорилось за всё время нашего знакомства. Я узнал, что она работает на планете уже целых пять лет, а до того здесь работала её предшественница. К слову сказать, предшественницу вывозили в почти невменяемом состоянии, её накрыло нервным срывом. Всё-таки пахали дамы, как проклятые, почти без отдушин; добивали их и какие-то культурно-этические различия. Поиски любовника Диана начала после первого срыва. Она тогда прибила довёдшего её до белого каления дипломата, а затем уничтожила его и свою группы прикрытия. Женщина понимала, что вариантов немного: либо вызывать эвакуацию, либо пытаться справиться своими силами. Бросать ситуацию на самотёк она не собиралась, слишком многое стояло на кону, слишком далеко зашло её дело, слишком было завязано на её личность. Она рискнула.

Естественно, её не устраивали отношения без чувств — они не приносили никакой пользы в деле снятия стресса такой глубины. Ей нужны были почти равноправные отношения, основанные на взаимном доверии; ей нужен был мужчина, за которым будет интересно наблюдать со стороны, устраивающий её по своим физическим и интеллектуальным кондициям; наконец, он должен был быть выносливым в делах любовных, иначе она просто не сможет воспринять такого партнёра со всей серьёзностью. Одним словом, критериев было много, но она не сдавалась. И тут ей подвернулась моя кандидатура. Снежная королева не сразу сообразила, что рекомендованный ей в качестве тренера по единоборствам мужчина может подойти на роль любовника. Когда же смогла совместить все части мозаики, отправилась на «охоту» почти без подготовки; она уже чувствовала дыхание очередного нервного срыва, истощение психики зашло слишком далеко. Только на танцполе женщина окончательно убедилась в том, что не прогадала. Естественно, такая мелочь, как официальное оформление отношений по законам чужой страны на чужой планете её волновала слабо, да и на своей в подобном состоянии она бы пошла и не на такое. Одним словом, я оградил её от дальнейшего сползания в недра безумия, и она была мне благодарна. Хотя, на самом деле, то чувство, которое она ко мне испытывала, благодарностью не было — это была разновидность помешательства, пусть и не такого опасного, как то, которого она смогла избежать.