Золотой берег - Нельсон Демилль

— Помнишь, однажды на Пасху мы открыли большой дом и устроили для детей игры с пасхальными яйцами?

Я улыбнулся.

— Мы тогда припрятали сто яиц на двадцать человек детей, но было найдено только восемьдесят. Где-то в доме до сих пор гниют двадцать яиц.

— Мы еще тогда потеряли одного мальчишку. Джэми Лернера. Он проплакал в северном крыле целых полчаса, пока мы его обнаружили.

— Разве мы его тогда нашли? По-моему, он до сих пор живет здесь и питается пасхальными яйцами.

Держась за руки, мы обошли большой дом и вышли на заднюю лужайку. Присели на скамейку в старом бельведере. Помолчали.

— Куда уходят годы? — грустно произнесла Сюзанна.

Я пожал плечами.

— У тебя какие-то неприятности? — спросила она.

Когда этот вопрос задает супруга, он таит в себе опасные последствия. Я ответил «нет», что в устах мужа звучит как «да».

— У тебя появилась женщина?

— Нет. — Если правильно выбрать тон, это будет означать «нет, нет и еще раз нет».

— Тогда что же?

— Не знаю.

— Ты стал каким-то чужим в последнее время, — заметила она.

Сюзанна бывает порой такой чужой и далекой, что мне приходится набирать дополнительный код, чтобы докричаться до нее. Люди подобного сорта считают, что такое право есть только у них. Я ответил фразой из обычного супружеского набора:

— Ты тут совсем ни при чем.

Некоторые жены, услышав эту фразу, испытали бы облегчение, но Сюзанна не принадлежала к их числу. Она не засмеялась и не бросилась мне на шею. Напротив, она едко заметила:

— По словам Джуди Ремсен, ты в разговоре с Лестером сказал, что собираешься отправиться в кругосветное плавание.

Если бы Лестер был рядом, я бы врезал ему по носу.

— Именно так Джуди Ремсен передала наш разговор с Лестером? — с сарказмом спросил я.

— Да. Так ты собрался прокатиться на яхте вокруг света?

— В тот момент это казалось мне неплохой идеей. Я же был пьян. — Объяснение было не очень ловким, поэтому я, чтобы придать ему больше правдоподобности, добавил: — Но я размышлял над этим планом.

— А какое место в этих планах уделялось мне?

Сюзанна иногда удивляет меня вспышками какой-то удивительной беззащитности. Если бы я стремился манипулировать ею, это дало бы мне много козырей. Но Сюзанна и так дарит мне очень много.

— Ты никогда не хотела переселиться в Ист-Хэмптон?

— Нет.

— Почему «нет»?

— Потому, что мне нравится здесь.

— Но ты же любишь Ист-Хэмптон, — напомнил я.

— Это неплохое место, чтобы провести там часть лета.

— А почему мы не едем в кругосветное плавание?

— А почему ты не едешь в кругосветное плавание?

— Хороший вопрос. — Хороший, но с подковыркой. Самое время надавить на беззащитность. — Я мог бы это сделать.

Сюзанна встала со скамейки.

— Будет лучше, Джон, если ты сам спросишь себя, от чего тебе хочется убежать.

— Не надо подвергать меня анализу, Сюзанна.

— Тогда я скажу тебе, что тебя беспокоит. Твои дети не приехали домой на Пасху. Твоя жена стерва. Твои друзья идиоты. Тебя тошнит от твоей работы. Тебе не нравится мой отец. Ты ненавидишь Стенхоп Холл. Алларды действуют тебе на нервы. Ты недостаточно богат, чтобы влиять на события, и недостаточно беден, чтобы оставить попытки что-то изменить. Можно продолжать?

— Безусловно.

— Ты потерял контакт со своими родителями, а может быть, они с тобой. У тебя слишком много собутыльников в клубе. Привлекательные женщины уже не принимают всерьез твои попытки ухаживать за ними. В твоей жизни нет цели, возможно, нет и смысла, а также и надежды. И ничто не гарантировано, кроме налогов и смерти. Итак, мы подходим к среднему возрасту представителя среднего класса Джона Саттера.

— Благодарю за информацию.

— О, извини, я забыла упомянуть дона из мафии, который превратился в нашего соседа.

— Возможно, это единственное светлое пятно в мрачной перспективе.

— Возможно.

Сюзанна и я переглянулись, но ни она, ни я не объяснили, что имелось в виду под последними репликами.

— Ну вот. Ты ведь нуждался в хорошей клизме для мозгов.

Я улыбнулся. Мне в самом деле стало лучше, возможно, я был счастлив обнаружить, что мы с Сюзанной не потеряли человеческий контакт.

Сюзанна обняла меня за шею, и мы пошли к выходу из бельведера. Этот жест, хотя он и мальчишеский, временами кажется мне очень интимным, более интимным, чем объятия.

— Я бы предпочла, чтобы у тебя появилась женщина. Я бы быстро с ней разобралась, — произнесла Сюзанна.

— Некоторые привлекательные женщины относятся ко мне всерьез, — заверил ее я.

— О, я в этом не сомневаюсь.

— И правильно делаешь.

Мы покинули бельведер и направились к сливовой роще. Рука Сюзанны по-прежнему обнимала меня за шею. Я не любитель копаться в собственник чувствах, но иногда этим все же следует заниматься. Это помогает не только самому человеку, но и людям, его окружающим.

Я слегка замедлил шаг и взглянул на Сюзанну.

— Кстати, в прошлую субботу к нам заезжал Епископ. Джордж объяснил ему, что я не принимаю по выходным.

— Джордж сказал это епископу Эберли?

— Нет. Епископу Фрэнку.

— О… — Сюзанна засмеялась. — Ах, этому Епископу. — Она помолчала. — Я думаю, он вскоре снова нас навестит.

— Ты так думаешь? — удивился я. — Интересно, что ему было нужно?

— Скоро узнаешь.

— Очень зловеще звучит, Сюзанна. Я думаю, он просто хотел нанести визит вежливости.

— Кстати, тебе для информации. Я разговаривала с Элтонами и с Депоу — они слыхом о нем не слыхивали.

Элтоны владеют усадьбой «Уиндем», она граничит с «Альгамброй» с севера, а Депоу живут в домике в колониальном стиле с десятью акрами земли. Вход на их участок расположен как раз напротив ворот, ведущих в «Альгамбру».

— Похоже, что мистер Беллароза выделил нас из всех остальных соседей, — заключил я.

— Ты же уже встречался с ним. Вероятно, он услышал от тебя что-то заманчивое.

— Вряд ли. — Я до сих пор удивлялся, каким образом он узнал меня. Меня это несколько обескураживало.

Я подтолкнул Сюзанну к тропинке, выложенной позеленевшим от мха камнем. Она хотела упереться, но затем уступила. В конце этой тропинки чернели руины домика для игр. Обгорелые бревна обросли плющом, сохранился только камин. Как в настоящей сказке, в этом месте было что-то зловещее.

— Почему ты привел меня сюда? — спросила Сюзанна.

— Ты начала копаться в моих мыслях — я тоже решил узнать, почему ты никогда не заглядываешь в этот угол парка.

— Откуда ты это взял?

— Я никогда не видел тебя здесь, никогда не замечал отпечатков копыт твоей лошади.

— Мне просто неприятно смотреть на эти обгорелые руины.

— Но ты не ходила сюда и до пожара, мы никогда не играли здесь с тобой в наши игры.

Она ничего не ответила.

— Вероятно, тебе не нравится заниматься сексом там, где остались какие-то детские воспоминания?

Сюзанна молчала.

Я прошел туда, где когда-то была входная дверь, но Сюзанна осталась на месте. На земле валялись осколки цветочного горшка, стекла и обломки обгоревшей кровати, вероятно, упавшей во время пожара со второго этажа.

— Так это были хорошие или плохие воспоминания? — не унимался я.

— И то и другое.

— Расскажи мне о хороших.

Она шагнула внутрь развалин, нагнулась и подобрала осколок цветочного горшка.

— Летом мы часто уходили сюда на всю ночь. Нас была дюжина девчонок, мы не спали до утра, шутили, смеялись, пели песни, страшно дрожали, если слышали какой-нибудь шум.

Я улыбнулся.

Сюзанна смотрела на обгорелые бревна, до сих пор сохранившие запах гари, хотя прошло уже лет десять.

— Здесь было много хорошего, — добавила она.

— Рад за тебя. Пойдем отсюда. — Я взял ее за руку.

— Ты не хочешь послушать про плохие воспоминания?

— Если честно, нет.

— Сюда иногда наведывались слуги и устраивали себе вечеринки. Занимались любовью. — Она помолчала. — Я поняла, что они занимаются любовью, когда мне было тринадцать лет. Они всегда запирали дверь. С тех пор я перестала спать в этой кровати.

Я молчал.

— Ты понимаешь, что я хочу сказать? Это был мой дом. Место, которое я считала своим.

— Я понимаю.

— А… однажды… мне было пятнадцать лет, я пришла сюда. Дверь не была закрыта. Я вошла внутрь, поднялась наверх: мне нужно было что-то забрать из спальни… а эта парочка лежала здесь, они были голые, они спали… — Сюзанна взглянула на меня. — Вероятно, я получила тогда травму. — Она попыталась улыбнуться. — В наши дни пятнадцатилетних девчонок этим не удивишь, они все это видят на экране телевизора.

— Да. — Я не мог поверить, что тот случай до сих пор волнует ее. Тут было что-то другое, я чувствовал, что она собирается рассказать об этом.