Дерзость - Фарид Фазлиахметов

Поднялся ветер, замела поземка. Уходить от огня не хочется, а идти надо. До шоссе Осташево - Волоколамск осталось еще не меньше десяти километров, и в этот вечер надо добраться до него во что бы то ни стало.

Идем уже третий час. Люди окончательно выбились из сил. Необходим отдых. Даю команду сделать привал. Разведчики забираются под густые кроны елей - под них еще не намело снега, и, прислонившись к стволам, тут же засыпают. А некоторые, не найдя в себе сил сделать еще несколько шагов, падают прямо в снег. Приходится подкладывать им под голову что-нибудь. Кротков простужен, нос красный, сильный насморк, отоспаться бы ему сейчас в теплой избе на печи, да нет такой возможности. Единственно, что можно сделать, - это не дать людям продрогнуть, вовремя поднять - в движении согреются.

Прикрыв полой шинели фонарик, еще раз сверяю маршрут по карте. Поблизости не должно быть селений. Командую "подъем" - и снова в дорогу. Я иду впереди с компасом. Выходим на поляну и видим на ней какое-то низкое строение с двухскатной крышей. Оставив ребят на опушке леса, с Сашей Чеклуевым подходим ближе. Крыша упирается прямо в землю. С торцевой стороны ступеньки ведут вниз, вот и дверь, а чуть выше - небольшое оконце. Свет электрического фонарика выхватывает из темноты земляной пол, двухъярусные нары, устланные соломой.

- Да это же землянка, Сашка!

- И в самом деле, вот и печка!

- Повезло наконец! Иди, зови ребят.

Выставив пост, замаскировали плащ-палатками вход, разожгли в печурке огонь и при свете карманного фонарика начали знакомиться с помещением и устраиваться на отдых.

Шатров и Гусаров отправились на шоссе в разведку, а остальные получили возможность погреться. Те, кто очень устал, могли отдохнуть на верхнем ярусе землянка уже достаточно прогрелась.

После короткого отдыха стали готовить фугасы. На столе, сколоченном из досок, работается хорошо и споро. Первый фугас делаю сам, а девчата смотрят во все глаза, слушают и запоминают.

- Укладываю шашки вот так, вплотную друг к другу...

- А почему? - спрашивает Саша Соловьева.

- Иначе не будет детонации, не весь тол взорвется. Мину ставим сверху и тоже привязываем, - продолжаю я. - А что перед этим нужно сделать?

- Проверить исправность мины, - отвечает кто-то из девчат.

- Правильно, иначе может случиться непоправимое.

Завожу часовой механизм, выдергиваю пусковую чеку, механизм срабатывает в установленное время и становится на боевой взвод. Контрольная лампочка, подключенная вместо капсюля-детонатора, не горит. Щелчок по коробке - и лампочка вспыхивает. Мина исправна. Снова завожу механизм и ставлю чеку.

- Готово, - отставляю фугас в сторону.

- Когда же ставить капсюль? - спрашивает Шура.

- Капсюль будем ставить и подсоединять там, на месте, перед установкой мины.

- А почему не сейчас?

- А что случится, если случайно выпадет чека и механизм отработает установленное время? - отвечаю я вопросом на вопрос.

- Мина сработает, - говорит Шура.

- Точно, и радости это нам вряд ли доставит, - резюмирует Саша Чеклуев и улыбается.

Девчата, конечно, изучили основы подрывного дела, но практики у них было маловато. Уделить больше времени для подготовки не было возможности, немцы рвались к Москве. Обстановка диктовала необходимость забросить на коммуникации противника как можно больше боевых групп: командование рассчитывало, что те, кто не прошел еще достаточной подготовки, доучатся у более опытных товарищей в боевой обстановке. Шура знала минное дело не хуже других девчат, просто, видно, хотела еще раз проверить свои знания.

Вернулись Сережа с Володей. Они доложили, что шоссе проходит примерно в полутора-двух километрах. Дорога накатана, но движения сейчас нет.

Когда все было готово, мы оставили лишние вещи в землянке и двинулись к шоссе. Растянувшись почти на километр, начали минирование: отыскивали выбоины в асфальте и ставили мины так, чтобы они были вровень с дорогой или чуть ниже. Работали без всяких помех, словно на занятиях, опасаясь только одного - как бы случайная машина не помешала нам завершить начатое дело. Затем мы с Геннадием обошли всех, проверили, хорошо ли замаскированы фугасы.

Капсюли-детонаторы уже подсоединены, остается выдернуть чеки. Теперь надо поставить колючки, и все. Требуется предельная осторожность: можно подорваться на собственной мине.

Сделав все необходимое, довольные и возбужденные, возвращаемся в землянку. Метет, заметая следы, метель. Это нам на руку. В землянке тепло. Выставив пост, ложимся спать. Как хорошо отдохнуть в тепле, на ржаной соломе!

От первого взрыва на шоссе все просыпаемся. Выбегаем из землянки. Порывы ветра доносят до нас вой машин, громкие, истерические крики немцев. Не обращая больше внимания на взрывы, которые продолжают время от времени раздаваться, многие снова ложатся спать.

Шатров и Гусаров просятся на шоссе за трофеями. Я разрешаю, только прошу быть осторожнее, в бой не ввязываться. Володе даю свой автомат.

Прошло примерно полчаса. Я вышел из землянки. На шоссе снова вспыхнул огонь, затем по окрестным лесам прокатилось эхо взрыва. Немцы застрочили из автоматов. Затем снова загудели машины, и стало тихо. Вскоре ребята вернулись.

- Вот, еще горячие, - произносит Сергей и протягивает мне обгоревшие номера машин.

- Ну рассказывайте, что видели.

- Что там было! - начал Шатров. - Колонна машин встала. Саперы рыщут с миноискателями. Часто наклоняются к земле, что-то подбирают и бросают в сторону.

- Колючки!

- Один фриц наткнулся на мину.

- Ну и что?

- Разнесло его в клочья. Жалко... Мину жалко. А немцы в объезд поехали.

Запас взрывчатки мы почти полностью израсходовали, оставили лишь несколько противопехотных на случай преследования да два десятка термитных шариков.

После завтрака, оставив теплую землянку, мы тронулись в обратный путь - на восток. Через день севернее Рузы вышли к руслу уже замерзшей небольшой речушки с крутыми берегами. Невдалеке виднелся высокий деревянный мост.

Чеклуева со Стениным я отправил в разведку в ближайшую деревню Хотебцево. Ребята вскоре вернулись и доложили, что немцев в деревне нет, но дорога накатанная, техника проходит.

Неожиданно к мосту подъехали две легковые машины. Из них вышли несколько офицеров и принялись осматривать мост - верхний настил, сваи. У Сережки загорелись глаза. Он стал просить:

- Дай поохотиться, командир. Теперь мы налегке и в случае чего сумеем уйти.

- Иди, только не один.

- Я с ним пойду, - заявил Шатров.

Укрываясь в складках местности, два друга совсем близко подползли к немцам. Выстрелов было не слышно, но вот один из офицеров упал, за ним другой, третий. Мы уже приготовились броситься к мосту и добить остальных, но тут из-за поворота дороги вышла пешая колонна немцев. Гитлеровцы, видимо, заметили наших и стали разворачиваться в цепь. Ребята побежали в сторону леса. Мы прикрывали их огнем, одновременно углубляясь в лесную чащу. Фашисты еще долго стреляли, но мы все были уже в безопасности. Нас надежно укрывал частокол деревьев. Ясно, что мост очень нужен фашистам. Но почему офицеры так тщательно его осматривали? Машины и так здесь проходят, дорога накатанная. Значит, немцы беспокоятся, пройдут ли по нему танки. Сомнений нет. Мост надо уничтожить. Приняв это решение, мы поздно вечером вернулись к нему и с помощью термитных шариков подожгли.