Греческие каникулы - Джейн Гроноу

Звякнул мобильник. Пришла эсэмэска от дочки: «У нас все нормально. Сэм съел все замороженные котлеты. Можно мне надеть на школьный вечер твою блестящую золотую блузку? Эми».

Прочитав послание, Лиз словно услышала родной голос дочери и сразу же переключилась на другую волну, как переключалась в машине с новостной федеральной программы — с политики, катастроф и вооруженных конфликтов — на местный музыкальный канал, на котором отвязные ведущие несут в эфире всякую забавную чушь. Вот и теперь, стряхнув с себя все смутные страхи, она послала дочери разрешение надевать все что угодно из ее гардероба. Только пусть за это обедает вовремя и нормальной едой, а не мороженым и чипсами.

Лиз вспомнила, что ей надо переодеться. Через полчаса Тони будет ждать ее у входа в отель. Они договорились погулять. Не может же она предстать перед ним такой растрепанной дурочкой. И Лиз Кэнди дала себе команду: «Соберись, ты же сильная женщина, Лиз! У тебя все получится». И, как случалось много раз, это несложное внушение сработало.

Вскоре Лиз Кэнди появилась перед Тони в новом белом сарафане в красный горох, белоснежной панаме с широкими полями и в красных босоножках с обхватывавшими стройные щиколотки длинными шнурками. Она была ослепительна. Никто бы не догадался, что каких-нибудь полчаса назад эта женщина тряслась от ужаса и представляла самые страшные сцены собственной гибели.

Они долго гуляли, наслаждаясь теплом, прекрасными видами и ароматом цветов. Бродили по узким приморским улочкам между тавернами, увитыми диким виноградом, и желтыми виллами, похожими на миниатюрные копии Кносского дворца, где когда-то свирепствовал Минотавр. Лиз догадалась, что конец мая на острове самое красивое время года. Казалось, сейчас здесь цвело абсолютно все: от разноцветных роз и рододендронов всех мыслимых оттенков до кактусов. Казалось, даже красные герани, выставленные повсюду в горшках, пылали здесь в два раза пышнее и ярче, чем их родные сестры на окошке скромного домика миссис Кэнди.

Боже, как хорошо, что в моей жизни больше никогда не появится это чудовище Майк с его пьяными загулами и дебошами, отчего-то вдруг подумала Лиз. Словно хотела напомнить себе, что у нее все прекрасно… Как будто ей мало было того безмятежного счастья, которое она сейчас испытывала…

Ей хорошо было в обществе Тони. Странно, с этим почти незнакомым человеком она чувствовала себя так, как будто шла рядом с кем-то родным и близким. Они совсем не напрягались, выдумывая темы для разговоров. Так, глазели по сторонам, обменивались впечатлениями, молча наслаждались обществом друг друга, ароматным воздухом и прекрасными видами. С любопытством заглядывали в чужие сады, где под деревьями лежали оранжевые апельсины и похожие на электрические лампочки лимоны, которые никто и не думал убирать.

Интересно, а что местные греки делают в этом раю зимой, когда курортный сезон заканчивается? — некстати подумала Лиз. — Наверное, впадают в спячку, чтобы проспать в плохо отапливаемых квартирах сезон дождей.

Устав, они повернули обратно к отелю. И уже почти дошли до него, как случилось новое происшествие. Похоже, скучать Лиз в эти каникулы не придется…

— Хай! — помахал Тони рукой какой-то грек.

— Так у вас, оказывается, есть друзья на Крите? — удивилась Лиз.

— Что вы, никого. Так, случайные знакомые в отеле. «Доброе утро, сэр. Добрый вечер, мадам…» Ну и чудик этот грек! Улыбается, руками машет, как будто мы и вправду знакомы. В первый раз его вижу. Наверное, обознался человек, с кем не бывает, — пожал плечами Тони.

Однако грек не отставал, он снова призывно помахал спутнику Лиз рукой.

— Стойте здесь и ждите меня, этот тип мне надоел, — сказал Тони и решительно направился к незнакомцу.

Лиз притормозила под балконом очередного желтого коттеджа, засмотревшись на необыкновенный — белый с алой серединкой — цветок гибискуса, и вдруг почувствовала сильный толчок в плечо.

— Эй вы, поосторожнее! — возмутилась она и, обернувшись, увидела высокого мужчину в желтой бейсболке.

Но обидчик и не подумал извиняться, а, наоборот, с силой дернул ее за руку.

В какую-то долю секунды Лиз успела заметить, что большой цветочный горшок падает как раз на то место, где стоит она, и отпрыгнула в сторону.

— Что вы делаете! — возмутилась она, когда здоровенный вазон плюхнулся и разбился буквально в нескольких сантиметрах от нее.

— Если бы не я, вы бы точно погибли, — объявил мужчина, вытирая платком пот с лица.

Так он ее спасал?! А Лиз с перепугу показалось, что этот человек, наоборот, толкает ее под падающий горшок.

И тут она с изумлением узнала в нем недавнего попутчика в самолете, Джона Бриттена. Он, похоже, был растерян, однако пытался шутить.

— Да, за этот аттракцион вы наверняка не платили, — сострил он, но Лиз почувствовала, что ей не до смеха. Впрочем, глаза у англичанина тоже были совсем не веселые. — Боже, как я за вас испугался! — пробормотал он.

Голос незнакомца, низкий и приятный, звучал как музыка. Не зря он понравился Лиз еще в самолете. Впрочем, голос был, пожалуй, его главной и единственной изюминкой. Внешность у Джона была своеобразная. Лиз наконец рассмотрела нового знакомого в полный рост и едва сдержала улыбку. Уж очень забавно выглядел ее собеседник. Высокий, тощий, с длинными руками и нескладными мосластыми ногами, торчавшими из брюк-капри защитного цвета. Да, таких пауков-сенокосцев летом пруд пруди у ее родителей на ферме! Или голенастых кузнечиков, что не лучше. Короче, забавный симпатяга, но далекий от ее идеала красоты. Хотя мать с детства внушала Лиз, что красота мужчины — понятие относительное. Главное — деньги и способность содержать семью. Те же французские кинозвезды — взять хоть Бельмондо, хоть Депардье, хоть Ришара — явно не красавчики. Ну у них хоть вид мужественный. Правда, до ее любимого Алена Делона, прямо скажем, им далековато…

Зеленая футболка нового знакомого намокла от пота, а сандалии были покрыты слоем пыли. Словно он не прогуливался по заасфальтированным улочкам, как все, а пробирался сюда пешком через стройку, которая шла неподалеку. Из-под бейсболки желтого цвета выбивались не очень густые соломенные волосы, а на длинном носу восседали очки в тонкой оправе. Говорил он на слишком правильном английском — над таким у них в Штатах принято подтрунивать.

— Пожалуй, в последний раз я слышала такой безупречный английский в школе, — улыбнулась Лиз. — Всегда говорила, что в джентльменах из Старого Света есть что-то особенное.

— А такие бесстрашные особы, как вы, водятся только за океаном. Я видел, как вы дали в море отпор этому мерзавцу, который вас чуть не утопил.