Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

– Хорошо, что въезд в гараж прямо с улицы, а не через центральные ворота, – шепнул Шуня на ухо Паленому.

– Почему?

– По кочану. Соображать надо. Представляешь картину – заходит наш клиент во двор, а там бобик кемарит, да так, что хрен его с пушки разбудишь. Что он подумает? Если, конечно, не совсем дурак. То-то… Сразу ментам начнет названивать.

– Хорошо бы и дальше нам так везло… – тоскливо сказал Паленый.

– Ни хрена себе везение! Мы в этот момент уже должны были улов дуванить, а нам приходится здесь торчать… как гвоздь в дерьме. Ладно, ты, главное, не дрейфь. Их там всего двое. Ежели что, дергаем на арапа.

– Это как?

– Напролом. Тараном. Руки в ноги – и айда. За домом деревья большие растут, прямо возле забора. Лезешь на ветку и, как мартышка, на другую сторону – прыг, скок. А там парк. Понял?

– Ну…

– Только не бойся! Тем более, что на улице до сих пор темно. И сумку с инструментом нельзя потерять. Там у меня отмычки от самого папаши Фрола – был такой классный спец.

– Я не боюсь.

– Вот и ладушки… эй, что это!?

На вопрос Шуни можно было и не отвечать. Он задал его по инерции. Два приглушенных выстрела один за другим ударили по туго натянутым нервам, вызвав у незадачливых взломщиков временный столбняк.

Не сговариваясь, они замолчали, словно мгновенно онемели; в этот момент тело каждого из них превратилось в одно большое ухо.

Они слышали, как кто-то ходит туда-сюда по комнате, где только что шла мирная беседа. Затем раздался такой звук, будто двигали мебель. А еще через какое-то время под ногами убийцы скрипнули ступеньки лестницы, которая вела на первый этаж, и в особняке воцарилась тревожная тишина.

– Интересно, кто кого замочил? – спросил дрожащим голосом Шуня.

Паленый промолчал. Его словно переклинило. Они продолжали сидеть в своем укрытии, не зная, что им предпринять.

Но вот раздался шум мотора и машина выехала на улицу.

– Н-надо уходить… – наконец прорвало и Паленого.

– Надо, – согласился Шуня.

Они спустились на второй этаж, и тут Шуня, вместо того, чтобы идти к выходу, потянул Паленого за собой в комнату, где только что случилось убийство.

– Ты куда!? – всполошился Паленый.

– Посмотрим… – неопределенно сказал Шуня.

Он уже полностью оправился от потрясения и был как наэлектризованный.

Комната оказалась просторной, шикарно обставленной, гостиной. Она освещалась старинным канделябром. Окна были закрыты тяжелыми плотными портьерами. Возле кожаного дивана лежал человек. Рядом с ним валялся пистолет.

Кровь уже успела впитаться в толстый ковер, но он был песочно-желтого цвета с модным абстрактным рисунком, а потому большое темно-бордовое пятно неправильной формы на его светлом фоне выделялось как нарисованное.

– Бобер… – почему-то шепотом сказал Шуня, посмотрев на лицо убитого. – Два выстрела. Второй – контрольный, в голову. Ну, бля, дела…

– Смываемся! – нервно сказал Паленый. – Пока не поздно.

– А куда нам спешить? – как-то уж очень спокойно, даже с ленцой, сказал Шуня.

– Как это – куда? – опешил Паленый. – Если нас прихватят в доме возле свежего трупа, то сразу впаяют пожизненное.

– Остынь… Кто знает, что этот бобер отбросил копыта? Никто. За исключением нас и того, кто его шлепнул. А он точно не побежит звонить в ментовку.

– Хочешь сказать, что?..

– Само собой. А иначе, зачем было огород городить? Мы не должны уйти отсюда с пустыми руками.

– Но…

– Никаких "но"! – отрезал Шуня. – Деньги где-то здесь, я их нюхом чую.

Паленому пришлось согласить с доводами Шуни. У него просто не было иного выхода. Шуню снова разобрал охотничий азарт, и он начал быстро, но методично, обыскивать гостиную.

– Вот сука! – воскликнул он, указывая себе под ноги. – Опередил нас, гад!

Паленый подошел к нему и увидел, что ковер в этом месте сдвинут, а в паркете зияет неглубокое прямоугольное отверстие.

– Здесь лежали наши денежки, здесь! – Шуня был безутешным. – А тот поганый "мокрушник" увел их. Мудак! – бросил он в сторону трупа гневный взгляд. – Не мог найти тайник получше.

– Фиг с ними, с этими деньгами, – сказал Паленый. – Пойдем отсюда.

– Ну, нет уж! – гневно воскликнул Шуня. – Чемодану с бабками приделали ноги, тут нам не повезло, но я уверен, что где-то здесь имеется сейф.

Он быстро подошел к стене, на которой висела картина, и сдвинул ее в сторону. За картиной был спрятан вмонтированный в стену сейф.

– Примитив… – презрительно бросил Шуня. – Дай! – обернулся он к Паленому.

Паленый понял, что он хотел сказать, и протянул Шуне сумку с инструментами. Достав оттуда связку отмычек, тот начал колдовать над замком.

Процесс вскрытия сейфа был недолгим – от силы пять минут.

– Нашли чем удивить… – с удовлетворением бормотал Шуня, прислушиваясь к тихим щелчкам, которые раздавались изнутри сейфа, когда он орудовал отмычками. – У этих западных буржуев никакой фантазии. Все поставлено на поток. Папаша Фрол как-то сделал на заказ одному хитрому бобру замок – еще в те времена, при Советах, – так его не смог открыть сам король "медвежатников" Зяма Ципурский. Вот это уровень. А тут… фуфло. Сим-сим, откройся!

Шуня потянул на себя дверку сейфа и они увидели, что тот далеко не пуст, как думал Паленый. Там лежали деньги и какие-то бумаги.

– Бери половину филок себе, – приказал сияющий Шуня. – Потом сосчитаем и разделим пополам. А это не трожь! – вскричал он, когда Паленый взял в руки красивое и, наверное, очень дорогое колье.

– Почему? – удивился Паленый. – По-моему, эти камушки – бриллианты.

– Нет, ты точно лох. Из-за этих побрякушек нас заметут в два счета. А если учесть, что тут произошла "мокруха"… Оставь это барахло. Все, на хода! Нам тут больше делать нечего. Отойди, я замкну сейф.

– Зачем?

– Менты должны искать убийцу, а не спеца по замкам и сейфам. Пусть думают, что это обычный "заказ". Впрочем, так оно и есть, скорее всего… Ты перчатки не снимал?

Шуня настоял, чтобы они надели тонкие медицинские перчатки, дабы не оставлять следов. Паленый только сейчас в полной мере оценил предусмотрительность своего приятеля.

– Нет, – ответил он.

– Молодца, – похвалил его Шуня. – А теперь рвем когти!

Очутившись в парке, Паленый и Шуня невольно перешли на бег. Страх, который они до сих пор тщательно скрывали внутри, наконец вырвался наружу, добавляя прыти ногам.

В небе появился тонкий лунный серп. Его только что достала из мешка большая туча, висевшая над городом с вечера. В парке пели соловьи, где-то далеко ухнул филин, в озере плеснула рыбина. В ночной тишине все звуки были слышны особенно отчетливо.

Часовая стрелка приближалась к цифре "три".

Глава 8

Денег было гораздо меньше, чем им показалось в тот момент, когда Шуня вскрыл сейф.

– Я бы того "мокрушника" своими руками удавил! – брызгал слюной Шуня. – Надо же было ему замочить нашего клиента именно в тот вечер, когда мы пошли на дело. Он что, не мог это сделать на даче бобра!?

Шуня возмущался с таким видом, словно чемодан с деньгами принадлежал лично ему.

– Хорошо, что для нас все так закончилось, – сказал Паленый. – Могло быть значительно хуже.

– Наивный… Ничего не закончилось, только начинается. Менты весь город на уши поставили. Наш бобер ходил в корешах мэра и, как оказалось, был лучшим другом Шишкана. Теперь убийцу ищут не только те, кому по штату положено, но и бандиты. А это очень серьезно. Не дай Бог нам где-то засветиться…

Из осторожности компаньоны собрались через два дня после ночных событий. Деньги они поделили сразу, дома у Шуни. На долю каждого (за вычетом тысячи "зеленью", предназначавшейся тому, кто перерубил кабель) пришлось по семь "косых" долларами. Это был большой удар по аппетиту Шуни.

Немного расстроился и Паленый. Семи тысяч и тех денег, которые он скопил, могло и не хватить на операцию. Но все равно, это уже было кое что.

– А нас не заложит твой приятель? – спросил Паленый.

– Ты о ком?

Шуня был так расстроен, что сразу не понял о чем идет речь.

– О том, кто обесточил Сироткин квартал, – ответил Паленый.

– Если ему воткнут в задницу нагретый паяльник, то он сдаст нас со всеми потрохами. Это и ежу понятно. Но я не думаю, что его смогут вычислить.

– Возможно. А что если он свяжет твою просьбу перерубить кабель с убийством в Сироткином квартале?

– Может, – спокойно согласился Шуня. – Он такой. Башковитый. Когда-то в институте учился. Пока за пьянку не выгнали. Но сейчас он в завязке! Однако с деньгами у него всегда туго, поэтому я не думаю, что он пойдет в ментовку на доклад.

– Почему ты так уверен?

– Тогда ему придется свой "косарь" сдать в кассу. Он это знает, ученый. А такого облома его сердце не выдержит.

– Ну, если так… – Паленый задумчиво потер свой изуродованный нос. – Но он может нашептать на ушко Шишкану…