Орк-лекарь - Евгения Лифантьева

Но меня озаботило другое. Во-первых, у меня нет упряжи. Во-вторых, где держать зверя? Не в моей же пристройке? Впрочем, о домике для песика пусть Апа-Шер думает, а вот седло нужно.

– Про упряжь Гырбаш-князь ничего не говорил? – спросил я.

– Как не говорил? Вон, на крюке висит.

Я посмотрел туда, куда показал орк. Действительно, с крюка рядом с входом свешивался пучок ремней.

«Интересно, что я с этими девайсами делать буду? Хоть бы инструкцию какую приложили, – подумал я. – Не, надо сначала с хвостатым договориться…»

Гиено-волк, еще пару раз попробовав на прочность ограду, начал кружить по вольеру. Заходить к нему очень не хотелось. Нет, я собак, конечно, люблю! Но не такого размера. И настроение у песика не особо подходящее для первого знакомства…

Краем глаза я заметил, что из-за соседней изгороди за нами подсматривают пара десятков орков. Откуда взялись – не знаю. Вроде, когда мы шли, никого не было. А тут набежали… цирк им тут, что ли?

Приготовившись быть съеденным, я медленно распутал веревку на двери и так же медленно вошел в загон. Утешала только одна мысль: если меня сразу не загрызут до смерти, у Апа-Шер есть великолепные обезболивающие.

Гиено-волк внимательно следил за моими действиями. Я запер за собой дверцу. Зверь замер.

«Выжидает, когда я окажусь на расстоянии, доступном для его зубов?» – подумал я.

Однако виду не подал. Посмотрел на этого Маню, пожал плечами и уселся в углу загона. Если не знаешь, что делать, лучше ничего не делать.

От волнения у меня вдруг разыгрался зверский аппетит. Вспомнив, что еще утром Жужука насыпала мне в карман «китикета», как я называл про себя сладкие шарики из перемолотых в муку сушеных ягод и меда, я вытащил горсть лакомства и начал жевать.

Гиено-волк втянул носом воздух и словно задумался.

К моему удивлению, через какое-то время зверь потянулся ко мне мордой, словно принюхиваясь. Потом вдруг притих, уселся на свой куцый хвостик и стал внимательно следить за моими действиями.

– Хочешь? – я протянул к гиено-волку ладонь с дюжиной сладких шариков.

Одним движением языка слизнув их, зверь вопросительно взглянул на меня.

– И чего ты, парень, буянил? – как можно спокойнее сказал я.

Вряд ли гиено-волк мог сказать что-то вразумительное. На такие вопросы порой не способны ответить и те, кому дана членораздельная речь. Но зверь, кажется, был сообразительнее многих двуногих. Он так посмотрел на меня, вздохнул и закатил глаза к небу. Я понял, что все выходки этого серо-серебристого красавца – от скуки. Лихо ему целыми днями сидеть в загоне. Хочется удрать подальше и отправиться на приключения.

– Ну, приключений, наверное, тебе хватит, – почему-то вдруг совершенно серьезно сказал я. – Я строем со всеми скакать не буду. Только давай договоримся: ты будешь меня слушаться. Все-таки я старше и умнее. Хорошо?

Зверь понимающе кивнул.

– Чего? – не понял я. – Согласен, что ли?

Гиено-волк снова кивнул.

У меня возникло явственное ощущение, что зверь не только понимает орочий язык, но пытается отвечать.

– А погулять хочешь?

От слова «гулять» Маню подбросило на месте. Он пару раз крутанулся вокруг своей оси и улегся в позе сфинкса.

– Думаешь, я знаю, как тебя седлать? – тихонько сказал я, чтобы не слышали заинтересованные орки, которые уже не прятались за забором, а облепили всю клетку. – Не, родной, поедем так!

Я открыл калитку. Маня вроде не предпринимал попыток удрать, лишь внимательно поглядывал за моими действиями. Так же неспешно я вернулся к гиено-волку и уселся ему на загривок.

Со стороны езда на гиено-волках казалась сложным акробатическим упражнением. Но на самом деле сидеть было достаточно удобно. Правда, я чуть не врезался головой в верхний косяк двери, хорошо, вовремя сообразил пригнуться и обнять скакуна за шею.

В три прыжка Маня оказался на улице, а там, ошалев от свободы, помчался куда глаза глядят.

Когда городок скрылся за холмами, я обрадовался, что еще не обедал. Иначе обед мог оказаться разбросан по степи. При этом я абсолютно не имел представления, как командовать гиено-волками. Молодые воины что-то кричали, атакуя «условного противника», но что – я так толком и не понял. Было ясно только одно: звери слушают голос наездника.

– И долго ты собираешься резвиться? – спросил я Маню.

Ноль реакции.

– Может, хватит? Или ты к соседям в гости собрался?

То же самое.

– Да стой ты, скотина ушастая! – не выдержал я.

Маня резко затормозил – так что я со всего размаху скатился через его голову на землю. Хорошо еще старые айкидошные навыки не подвели – а то мог и костей не собрать.

– Сволочь! – высказал я свое мнение моему «транспортному средству».

Гиено-волк сидел и довольно ухмылялся, глядя, как я вытряхиваю из-за шиворота сухую траву.

– В общем, так, – продолжил я воспитательную беседу. – Ты – ездовой волк. Тебя мне подарили. Нравится, не нравится, но теперь ты уже никуда не денешься и должен меня слушаться. Обещал слушаться? Обещал. Вот и делай то, что тебе говорят. Иначе – никаких прогулок. Вообще на тебя обижусь и подходить к тебе не буду. И не надо мне тут башкой трясти. По глазам вижу, что ты не только команды понимаешь. Сейчас мы едем домой – я жрать хочу. А вечером опять отправимся на прогулку. Дошло?

Маня тяжело вздохнул и улегся, позволяя мне забраться на загривок. Понуро опустив голову, гиено-волк затрусил в том направлении, откуда мы прискакали. Я тем временем пытался понять, почему он меня слушается. Магия, что ли? Или действие той жидкости, что старуха мне на голову вылила? Или и то, и другое вместе? В общем, зверь вел себя так, словно был твердо уверен в моем праве командовать им. Хотя я на его месте быстренько перекусил бы мелкому наглому созданию – то есть мне – глотку и отправился по своим делам…

Возле околицы нас встречала чуть ли не вся княжеская дружина. Маня покосился на галдящих орков, поднял голову и зашагал гордо, как по струнке.

– Багыр дед, – услышал я за спиной. – Колдун!

– Верно, колдун!

Но комплименты меня не интересовали. Предстояло еще разобраться с упряжью, а я вообще не знал, что с ней делать. К счастью, возле загона нас встретил сам Гырбаш-князь:

– И что это ты, братишка, охлюпкой ездишь?

Чего не люблю – это врать. Поэтому я совершенно честно объяснил князю, что никогда в жизни не седлал ездовых волков. Не доводилось. До этого я краем уха слышал, что поречные орки сражаются пешими. Поэтому мой более короткий, чем местные сабли, ятаган никого не удивил.

– Ну, ты даешь, братец, – покачал головой князь. – Это что ж получается – первый раз сел и поехал?

– Получается – так.

– Ладно, забирай упряжь да езжай к матушке, завтра пришлю к тебе воина, покажет что к чему…

Волк спокойно протопал по улицам, словно знал, куда идти. Правда, по дороге рыкнул на высунувшуюся из-за угла молоденькую орчиху, насладился бабьим визгом и моментально успокоился.

– Чего баб пугаешь? – не удержался я от вопроса.

Маня остановился и поскреб задними лапами землю – словно кот, закапывающий свои какушки.

– Ага, понятно, – усмехнулся я. – Только жить тебе придется в «женском доме». Вот так.

Зверь встал как вкопанный.

– Что, боишься? – поддразнил я его.

Маня задорно тряхнул головой. Сверху я не видел выражение его морды, но думаю, что оно обещало ученицам Апа-Шер веселую жизнь.

Правда, к самой старухе зверь отнесся с пиететом. У калитки я спешился. Маня, обогнав меня, мордой открыл дверь. Оглянулся, дожидаясь, когда я войду, и по-хозяйски потопал в глубину двора. На вышедшую старуху покосился и боком-боком постарался прошмыгнуть мимо нее.

– Э! Куда? Вон твое место! – Апа-Шер махнула рукой в сторону загончика в глубине двора.

Маня тяжело вздохнул и послушно залез в сарайчик, который по размеру был для него что будка для дворового пса. Я заглянул внутрь. Зверь улегся на подстилку в углу и демонстративно свернулся калачиком.

– Ага, будешь здесь жить, – согласился я. – Зато запирать тебя никто не будет. Хочешь – по двору гуляй, хочешь – тут сиди. Только за ограду не ходи без меня. А пока отдыхай, а я пойду – принесу тебе поесть.

При слове «поесть» морда гиено-волка расплылась в улыбке.

На кухне было готово все, что нужно: половина бараньей туши и миска с молоком. Я оттащил этот «завтрак аристократа» в волчарню и уселся у входа, наблюдая, как зверь расправляется с мясом.

Следующей проблемой была эта дурацкая упряжь. После моего разговора с князем кто-то успел надеть ее на Маню. Но вряд ли зверь должен вечно ходить с седлом на загривке. Запомнив, как расположены ремни, я решил освободить от них мое «транспортное средство». Гиено-волк не противился.

Уже потом, через десятые руки, до меня дошли разговоры о Мане и о том, почему мне отдали именно его. Оказывается, «ездовых волков» действительно объезжают с помощью магии. Сложный обряд, который проводят со щенками, заставляет их забыть даже саму мысль о том, что можно нанести вред разумному.