Стратегии гениальных мужчин - Валентин Бадрак

У некоторых наиболее проницательных современников Цезаря порой создавалось впечатление, что этот молодой человек уже в ранней юности задумал что-то потрясающее и тщательно готовил себя к выполнению какой-то загадочной миссии. Итак, в молодые годы Юлий сумел выполнить наиболее важную задачу – обратить на себя внимание, заявить о себе, признать себя претендентом на успех, хотя еще мало кто из маститых политиков того времени всерьез воспринимал его в качестве будущего римского государственного деятеля. Суть молодых лет Цезаря состояла в том, что он определенно сформулировал перед собой задачу – завоевать власть. Этому не оказались помехами ни его далеко не крепкое здоровье, ни необходимость рисковать жизнью, ни различные субъективные трудности.

Хотя никто из маститого окружения Цезаря не указал ему конкретный путь, именно от него он получил колоссальный арсенал политической борьбы. Что же касается идеи, то несмотря на чудовищную разобщенность римского общества I века до н. э., его патрицианская часть была столь же содержательна в своих устремлениях, сколь и изобретательна, а почти каждый молодой человек безумно жаждал самореализации непременно в виде сколько-нибудь заметного следа, оставленного в истории. Невероятно, но наряду с уже процветавшим безумным распутством и разрушительной безыдейностью удивительное множество молодых образованных людей яростно бросалось в гущу политической борьбы, научной и культурной жизни столицы мира. Молодой Юлий был лишь одним из многих известных современников, ставших историческими личностями – полководцами, ораторами, историками, философами, поэтами и государственными деятелями. Причем, несмотря на старания, в молодости он был далеко не в самых первых рядах, хотя и на слуху у современников. Многие из представителей римской «золотой молодежи» последнего века до нашего летоисчисления, не сумев добиться успехов в политической карьере или на поприще войны (что оценивалось современниками как наивысший успех), реализовывались как ученые, литераторы, ораторы. Определенно во времена таких гигантов, как Цицерон, Гортензий, Катулл и Помпей, юному Цезарю было не просто выносить в голове свое восхождение на исторический олимп и однажды решительно привести его в действие; с другой стороны, именно соперничество невиданных масштабов в среде лидеров и породило дьявольскую напористость Цезаря, находящую выход порой в таких выразительных и вместе с тем бесстрастных решениях, что победы просто не могло не быть. Разносторонняя и многогранная подготовка Цезаря к медленному но удивительно последовательному восхождению дала, кроме того, возможность вскоре заявить о себе как о начинающем ученом, полководце, писателе, ораторе и даже адвокате. Это были пробы, и Цезарь научил себя относиться философски к нулевому результату своих многочисленных попыток заявить о себе как о серьезном игроке на римской сцене. Все же вся его многогранность и изворотливость были подчинены лишь одной, наиболее весомой цели – сокрушить политических противников и добиться высшей власти, на которую только может рассчитывать смертный. Как одинокий ночной путник, он часто шел на ощупь, не страшась частых падений, однако быстро оправляясь от подвохов судьбы, еще более настойчиво двигался к своей идее. Блистательный авантюрист, он поступал таким образом, что его жизнь стала рядом попыток, часто неудачных, но с такими яркими и точными попаданиями время от времени, что неудачи забывались, а успех возрастал, пока не достиг наконец высоты воображаемого и созданного еще в молодые годы идеала.

Карл Густав Юнг

«Если вы слабы, то объединитесь с обществом и скажете: «Да, я верю в то, во что верите вы». А если вы сильны, то станете искать новый путь. Вы можете в этом преуспеть, можете потерпеть неудачу, но в любом случае вы будете иметь дело с жизнью. Вы будете бороться за новую реальность».

«Человеческая психика является колыбелью наук и искусств».

(26 июля 1875 года – 6 июня 1961 года)

Беспристрастный исследователь человеческой души, раздвинувший пределы знаний о ее темных поведенческих сторонах, человек, объяснивший миру многое из причин его эволюции, создатель таких повсеместно известных терминов, как интроверсия и экстраверсия, коллективное бессознательное, доминант и индивидуация, Карл Густав Юнг прочно вошел в историю как человек, сумевший одним из первых (наряду с Зигмундом Фрейдом) спуститься в неведомые глубины человеческой психики и придать осязаемый облик тому, что на протяжении веков было покрыто дьявольским мраком тайны и недостижимо для понимания. Как врач он стал всемирно известен еще не достигнув сорока лет, как звезда нового учения и гуру целого харизматического движения также обрел крылья еще при жизни. Последнее ярко свидетельствует не только о яркости разума, но и о сознательном движении к успеху. Невероятный факт – при этом Юнг знал, что остался не понятым для человечества в широком смысле, и почти всегда был вынужден оставаться одиночкой, ибо остальной мир из-за своей безнадежной поверхностности не был готов и вряд ли когда-нибудь будет готов осознать в полной мере, на какую глубину ему удалось проникнуть в осознании человеческого естества. Но Юнг знал, что добился признания и соприкоснулся с вечностью, он всегда верил в свою великую миссию и достиг победного триумфа исключительно благодаря собственным волевым усилиям, непрестанному напряжению ума и неутолимой активности. Именно последнее делает его искрометную личность уникальной и достойной того, чтобы быть светилом для будущих искателей побед.

Выдающийся ученый и лидер аналитического психоанализа родился в семье швейцарского пастора, и его детство можно считать вполне безоблачным и заурядным, хотя и завернутым в плотную оболочку некоего внутреннего мистицизма и отмежевания от окружающих. В школе он был ничем не выделяющимся учеником, а окружение его не содержало магических личностей, способных указать направление или хотя бы пробудить живой интерес к какой-нибудь области знаний.

Карл Юнг рос, по собственному определению, интровертованным, «совершенно одиноким со своими озарениями» ребенком, погруженным в собственный внутренний мир и видения удивительно развитого воображения. И если последнее совершенствовалось как раз из-за уединения в собственном мире и вначале было просто психологической защитой и способом выжить в своей среде обитания, то со временем оно превратилось в одно из главных достоинств Карла Юнга, обусловивших не только глубокую дружбу с книгами и выбор творчества как пути самореализации, но отправной точкой нового способа изучения мира. Мало общаясь со сверстниками, Юнг рано научился раздражать свое воображение настолько, чтобы вытащить из его глубин такие могучие и пленительные образы, которые по звучанию и колориту могли бы затмить все радости и переживания реального мира. Сверхвосприимчивость и даже склонность к истерии у матери, а также сухая бездуховность отца, которого Карл не понимал и практически отторгал как духовного наставника вместе со ставшей ему ненавистной церковью, способствовали как замкнутости мальчика, так и его самостоятельным поискам ответов на вопросы, которые родители были не в состоянии осветить. Отчужденность от сверстников в детстве и отрочестве усиливалась бедностью семьи и связанными с этим переживаниями. Возможно, именно последнее обстоятельство стало причиной неприятия церкви и религиозной традиции, служению которой посвятил жизнь его отец. Это обстоятельство не только углубило пропасть в отношениях между сыном и отцом, но и оставило неизгладимый рубец на всей его последующей жизни. В итоге Юнг начал испытывать к отцу лишь омертвелую жалость, а церковь возненавидел, ибо подсознательно связывал с нею финансовые проблемы семьи, а позже не нашел в ней кладезя для черпания духовной силы. В зрелые годы это обстоятельство вылилось в язвительный сардонизм по отношению в христианству как к учению, единственным достижением которого он назовет «сооружение преград в виде вытеснений», а саму христианскую веру – «пустой и плоской». Именно неприятие христианства, помноженное на развитие у себя веры в собственное исключительное предназначение и породило его основную будущую идею – воссоздание нового способа веры, основанного на понимании внутреннего мира человека, расшифровке тайнописи лабиринтов людских душ и мистике. Движение при помощи осознанной воли и веры, базирующейся на знаниях, – таким должно было стать кредо нового направления.