Дело о нападении на славных рыцарей Римара и Феррата - Лариса Куницына

Он снова шёл по длинным коридорам огромного королевского замка, размышляя, в какой странной ситуации оказался. Ведь ему и в голову не пришло спросить у Мадлен, есть ли у неё именная грамота, и понятия не имел, что числится в реестрах Королевской палаты гербов.

— Что же мне теперь делать? — пробормотал он, размышляя, как избежать скандала.

Пройдя через казармы, он кивнул знакомому гвардейцу, стоявшему в карауле, и вышел на Королевскую площадь. Она напоминала ровное поле, освещённое вереницами огней, где с одной стороны сиял окнами дворец, а с другой спорили с ним роскошью и сиянием дома знати Сен-Марко.

Дом Клермонов был одним из самых красивых, с высоким крыльцом и величественной колоннадой, где над окованной золоченой бронзой дверью поблескивал двумя золотыми рыбками древний герб. В некоторых окнах дома горели огни, и он подумал, что вряд ли слуги устроили бы такую иллюминацию в отсутствие хозяина.

Он взбежал по ступеням и постучал кованым молоточком в блестящий рыцарский щит на дверях. Тут же створки разошлись, и на него внимательно взглянул лакей в синей ливрее. Оценив его наряд и драгоценности, он почтительно поклонился, приглашая войти, а потом гордо выпрямился, ожидая, когда гость представится.

Марк назвал своё имя и сообщил, что пришёл к графу.

— Пройдите в малую гостиную, ваша светлость, — тут же предложил лакей, указав ему на дверной проём слева, откуда лился приятный тёплый свет. — Я немедля доложу о вас его сиятельству.

Проводив его в маленькую, но уютную и богато обставленную гостиную, он удалился, а Марк прошёлся по комнате, разглядывая гобелены и резьбу на стенах.

Молодой граф не заставил себя долго ждать. Вскоре он появился на пороге, с радостным любопытством глядя на гостя. Марк тем временем рассматривал его. Клермон был молод, светловолос и очень хорош собой.

— Рад видеть вас, господин барон, — тут же сообщил он. — Молва о ваших подвигах дошла и до нашей глухой провинции, и я мечтал познакомиться с вами, но не знал, что это случиться так скоро. Я прибыл лишь на несколько дней, чтоб выполнить некоторые формальности и приготовить дом к приезду моей жены. Но я очень рад видеть вас. К сожалению, у меня мало времени, я собираюсь уже утром отправиться в обратный путь, и потому сейчас занят сборами.

— Я не отвлеку вас надолго, — заверил его Марк. — Я узнал, что вы оплатили долг барона де Вильфора перед казной.

— Конечно! Я — богатый человек! Не мог же я оставить своего тестя в должниках перед короной!

— Значит, вы женились на его дочери?

— Да! — гордо кивнул граф и рассмеялся. — Странная история! Дед, перед тем, как покинуть сей бренный мир, нашёл мне невесту из хорошей семьи с большим приданым, юную, невинную и довольно красивую. Я выдержал траур после его смерти и уже собирался официально просить руки той девицы, как вдруг увидел на сельской ярмарке эту рыжую бестию. Я бросился к ней, схватил её за руку и, кажется, уже не выпускал эти нежные пальчики до самой свадьбы! Дед сошёл бы с ума, если б узнал, что я женился на бесприданнице, да ещё на старой деве. Флоретте уже двадцать три, но она хороша несказанно! Вы верите в любовь с первого взгляда?

— Да, — кивнул Марк. — А нет ли у вашей супруги сестрицы?

— Есть, но, увы, она уже не свободна. Её старшая сестра Эмили замужем за их соседом кавалером де Плесси.

— А третьей сестры нет?

Граф неожиданно стал серьёзен.

— Была, — произнёс он. — Самая младшая, Мадлен. Флоретта до сих пор грустит о ней. Малышка умерла совсем юной шесть лет назад.

— Вы уверены? — нахмурился Марк.

— Конечно, я вместе с женой ходил на её могилу в склепе на деревенском кладбище. Флоретта часто относит туда букетики фиалок.

— Вот, значит, как… — Марк устало провёл рукой по лбу. — Что ж, простите, что отнял у вас время.

Граф удивлённо взглянул на него.

— Вы только за этим приходили? Чтоб расспросить меня о тесте и жене?

— Да, и я узнал всё, что хотел. Теперь позвольте откланяться.

— Если вы торопитесь… Но я надеюсь, когда мы с женой переедем в Сен-Марко, вы почтите нас визитом?

— Конечно, — пробормотал Марк и, кивнув ему на прощание, вышел.

Он медленно брёл по улице и, казалось, ни о чём не думал. Камень, с утра лежавший на душе, превратился в скалу, которая заслонила собой всё вокруг. Кто эта женщина, которая называет себя Мадлен? Что ей нужно в его доме и в его жизни? Он снова вспомнил вскрытые письма и царапины на замке сейфа. Может, она шпионка? Вскрытые письма были от тех, кто так или иначе связан с алкорцами, а лорд Деллан не дремлет. Как граф Раймунд спешит восстановить сеть своей агентуры в луаре, так и он, скорее всего, старается внедрить своих шпионов как можно ближе к королю. А тут… куда уж ближе! И дело даже не в том, что она вышла замуж за приближённого короля, он служит в тайной полиции и в его руках многие нити, в том числе связанные с секретными делами королевства. Она, будучи его женой, оказалась в кругу придворных дам вдовствующей королевы, свела знакомства с фрейлинами и жёнами придворных, а эти дамы так болтливы! Да и кто заподозрит баронессу де Сегюр в дурных намерениях? Если это так, то, надо отдать ей должное, она действовала весьма ловко.

— Но, боги, — простонал Марк, внезапно остановившись. — Это же Мадлен!

Он не заметил, как дошёл до ворот казармы и стоявший в карауле гвардеец посмотрел на него с удивлением.

Марк покачал головой и вошёл. Рано думать о самом плохом. Она может быть самозванкой, но сразу подозревать её в шпионаже — это уже слишком. К тому же… Можно представить восторг Деллана и его позор, когда такая комбинация раскроется. Лучший шпион Сен-Марко попался в такую ловушку! Смеяться будут оба королевства…

— Сначала нужно всё выяснить, не привлекая кого-то со стороны, — бормотал он, направляясь в Серую башню. — И только когда все козыри будут на руках, когда уже не останется сомнений, только тогда начинать действовать. Если она шпионка, то у неё есть своя агентура, нужно будет вычислить всех и накрыть разом. Тогда, быть может, удастся хотя бы сохранить видимость того, что он держал ситуацию под контролем с самого начала. Король без возражений даст развод, и всё можно будет закончить тихо, без огласки…

Но сердце всё так же бешено колотилось в груди, бурно протестуя: «Это же Мадлен! Я просто сошёл