Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин

Кикиморы-лоточницы продавали выпивку и обереги весьма сомнительного вида и качества. Одноглазая леди в пестрой юбке увивалась за седовласым громилой и предлагала погадать на судьбу, но тот лишь фыркал и чеканил шаг.

Рогатая девушка около подворотни поймала мой взгляд, подмигнула и распахнула меховую жилетку. Я чуть не споткнулся, засмотревшись на потрясающую грудь, но Яра повернула мне голову прямо по курсу. Сразу после этого рядом с куртизанкой нарисовался тщедушный студентик в очках и трясущейся рукой протянул кошелек. Спутница заметила это и проворчала:

— Захочешь сбросить пар — на улице никого не цепляй. Не успеешь портки снять, как дадут по башке и обдерут до кальсон. Иди в приличное и проверенное заведение. Например, вот в такое.

Мы остановились у порога небольшого здания, каким-то чудом втиснутого между двух кирпичных бараков. Фасад украшала белая глазурь, отчего тот напоминал пряник. Около двери тускло тлел багряный фонарик, а вывеска гласила: «Красный сусе́к».

Внутри нас встречал едва освещенный холл и сцена с расставленными полукругом диванчиками и столиками. На сцене в страстном танце кружились едва одетые берегини, а на диванах отдыхали дамочки самых разных народностей, чья одежда в основном состояла из кружев, монист и ожерелий.

— Со своей нельзя, — прорычал бугай с медвежьей башкой и стукнул в пол увесистой дубиной.

— Мы к хозяину, — сказала полудница. — С деловым визитом.

— Хозяин занят.

— Он всегда занят — пьет и жрет в три горла. Передай, что Ярослава вернулась.

Медведь уковылял на второй этаж, а Яра плюхнулась на ближайший свободный диванчик и пригласила сесть рядом. Едва я сделал это, как спутница привалилась к плечу и шепнула на ухо:

— Нравится кто?

Я сглотнул, чувствуя разливающийся по телу жар. В публичных домах мне еще бывать не доводилось, и от россыпи полуобнаженных тел разбегались глаза. Судя по тому, что работницы большей частью напоминали людей, бордель был заточен именно на соседей с того берега Смородины.

— Юный господин желает развлечься? — томно спросила высокая блондинка в коротком платьице с вырезом до пупка. — Все кто в зале сейчас свободны.

— Мы по делам, — едва выдавил из себя я.

— Если передумаете — просто позвоните в колокольчик, — она поставила на столик хрустальную полусферу с ручкой и удалилась, покачивая сногсшибательной задницей.

— Чего ты жмешься? — продолжила зудеть Ярослава. — Отдохни, всего десятка за час. Советую взять бесовку или упыриху — эти из тебя все соки вытянут, уж не сомневайся. А если хочется чего-то более этакого, бери волколачку. Они не такие мохнатые, как оборотни, зато неистовые, что сотня бешеных сук.

— Да не хочу я сейчас, что пристала?

— Не ври мне, мальчик, — ее пальцы сжали набухшую промежность, и эта ласка была одновременно и приятной, и угрожающей — мол, будешь много свистеть, останешься без самого ценного. — Во-первых, еще как хочешь. Во-вторых, ты потратил очень много сил, а их надо восполнять. И я уже объясняла, как именно.

Я стиснул зубы, готовясь стоять до конца, но мое мучение прервал вышибала. Медведь махнул клюкой со ступеней и проревел на весь зал:

— Идемте! Хозяин ждет!

Нас проводили в тесный мрачный кабинет и усадили в глубокие кресла. Пару минут спустя в помещение вошли две девушки — высокие и крепкие, с револьверами и саблями за поясами. Обе носили шаровары, кушаки и короткие жилетки, а груди перетягивали неширокие ленты.

У одной одежда была красной, у другой — серой. Глаза — зеленые и желтые с вертикальными зрачками. Из рыжего каре торчали лисьи уши, из темного — волчьи, а между ног болтались пушистые хвосты. Должно быть, девушки являлись теми самыми существами, которых нахваливала полудница. И если шерсть у них только на ушах и хвостах, то, пожалуй, стоит в самом деле прислушаться к совету.

Разбойницы внимательно осмотрели нас, встали по обе стороны от двери и распахнули створки. В кабинет на цветастом коврике влетела лысая голова в цилиндре, пенсне и с трубкой в толстых губах. Это создание в принципе отличалась повышенной жирностью, брылья свисали едва ли не до ковра, а мясистый нос почти полностью заслонял крохотные свиные глазки. Кожа при том отличалась болезненной бледностью и крупными порами, отчего лицо больше напоминало вылезшее из бадьи тесто.

— Яра? — существо вскинуло белесые брови. — Это правда ты?

Девушка встала, приподняла цилиндр и поцеловала хозяина в лоб.

— Сколько лет, Колоб. Сколько зим.

Настал мой черед удивляться. Колоб? Это что, постаревший и заматеревший Колобок? Тот самый, из сказки? И что же получается, он бордель открыл? С другой стороны, а что еще — не булошную же, в конце-то концов.

— Святая опара! Я думал, ты сгинула на войне.

— Скажем так — я попала в плен, — уклончиво ответила девушка. — А теперь освободилась.

— Хм… А кто это с тобой? Чую дух русский да кровь человечью. Раньше, помнится, ты с такими кренделями не водилась.

— Это — граф Савелий Раков, мой добрый друг и компаньон. Он как раз озабочен поступлением в Академию и не отказался бы от помощи опытного и могучего наставника.

— И ты ему помогаешь? Зачем?

— Все тебе знать нужно. Я же не спрашиваю, почему у тебя следы зубов на затылке.

Лисица стыдливо отвела взгляд, а Колоб смущенно закашлялся:

— Это так — былые шалости. Ладно, ты права. Информация — мой хлеб, но если откусить лишку, можно и подавиться. Скажите, граф, вы уже открыли табулу?

— Что, простите?

— Понятно, — буркнул хозяин. — Давайте тогда сначала тест проведем. Веста! Подай кристалл!

Волчица отперла сейф и поставила на стол причудливой формы хрусталь, парящий меж покрытых неведомыми рунами золотых уключин. Артефакт напоминал формой заостренное веретено и был размечен десятью делениями.

— Это — базовый потенциометр, — Колоб подлетел ближе и пыхнул густым кольцом. — Древний артефакт первых алхимиков. Так мы поймем, сколь велик ваш дар и как его правильнее использовать. Поднесите ладонь к устройству и высвободите вашу Тьму до последней крошки!

Я сделал все, как он велел. Сей же миг хрусталь завертелся с невиданной скоростью, втянул в себя ударивший из пальцев жгут и намотал, точно пряжу. Кристалл задрожал, заплясал на столе, меча во все стороны сияющие протуберанцы, а темная энергия заполняла ячейку за ячейкой, пока не осталось лишь три.

— Охлебеть!