Монстры на орбите - Джек Вэнс

Майкрофт только открыл рот, чтобы высказать неодобрение, когда распахнулась дверь и заглянула Руфь, секретарша адвоката.

— Вас хочет видеть Колвелл, — она сурово посмотрела на Джин.

— Колвелл? — Хмыкнул Майкрофт. — Интересно, что ему нужно.

— Он сказал, что вы условились позавтракать с ним.

— Да, это так. Пригласите войти.

Еще раз сердито взглянув на Джин, секретарша вышла.

Джин сказала:

— Руфь меня не любит.

Адвокат смущенно заворочался в кресле.

— Не судите ее. Она со мной почти двадцать лет… Думаю, вид красивой девушки в моем офисе задевает ее. Особенно… — уши его покраснели, — …такой девушки, которая мне нравится.

Джин слегка усмехнулась:

— Когда-нибудь она увидит, что я сижу на ваших коленях.

— Нет, — сказал Майкрофт, перекладывая бумаги на столе. — Я не думаю, что вам от этого станет лучше.

В комнату проворно вошел Колвелл — человек возраста Майкрофта, тощий, с яркими глазами, по-своему элегантный, но с какой-то странной, по-птичьи дерганой манерой двигаться. У него был острый подбородок, красивый ореол серебряно-серых волос, длинный чувствительный нос. Он был хорошо одет. На пальце его Джин мельком разглядела золотое кольцо с эмблемой Ассоциации Обитателей Космоса.

Джин отвернулась, поняв, что Колвелл ей не понравился.

Вошедший уставился на Джин в полном изумлении. Рот его открылся. Он сделал шажок вперед.

— Что вы здесь делаете? — спросил он резко.

Джин удивленно посмотрела на него.

— Я всего лишь беседовала с мистером Майкрофтом… В чем дело?

Приятель адвоката закрыл глаза и покачал головой, словно собираясь упасть в обморок.

2

Колвелл погрузился в кресло.

— Извините, — пробормотал он, — мне нужно принять таблетку… Это моя маленькая беда — сувенир с Мендассерских терновников, приступ хлорозисной лихорадки, — он украдкой бросил еще один взгляд на Джин, затем отвел глаза. Губы его двигались, словно он читал про себя стихотворение.

Майкрофт сказал язвительно:

— Это моя подопечная — мисс Парле.

Колвелл не терял самообладания.

— Я польщен знакомством с вами, — он повернулся к Майкрофту. — Вы никогда не упоминали о таком восхитительном юном финансовом обязательстве.

— Джин мое недавнее приобретение. Суд назначил меня позаботиться о ее состоянии. — Ответил Майкрофт и повернулся к Джин. — Колвелл из вашего уголка космоса, последний, кого я там знаю. — Он снова обратился к Колвеллу. — Вы все еще в Доме Реабилитации?

Колвелл оторвал глаза от Джин.

— Не совсем. И да, и нет. Я продолжаю жить на старом участке, но Дом давно закрыт, очень давно.

— Но тогда, во имя Небес, на что вы живете? Насколько помню, это суровая, забытая Богом дыра.

Колвелл самодовольно покачал головой:

— Я так не считаю. Пейзаж величественный, монументальный. И еще — у меня маленькое предприятие, которое полностью занимает мое время.

— Предприятие?

Колвелл посмотрел в окно.

— Я… выращиваю цыплят. Да, — он кивнул, — цыплят. — Его взгляд переходил от Джин к Майкрофту и обратно. — В самом деле, я предлагаю вам возможность прекрасно вложить деньги.

Майкрофт хмыкнул. Колвелл беззаботно продолжил:

— Вы несомненно слышали сказки о прибыли в сотню процентов и находили их совершенно дикими. Ну, естественно, я такого вам говорить не буду. Если быть уж до конца честным, я не уверен, что результат вообще будет. Возможно, ничего не получится. Я еще экспериментирую. Мне не хватает капитала, видите ли.

Майкрофт набил трубку табаком.

— Вы обратились не туда, Колвелл, — он зажег спичку и раскочегарил трубку. — Но, любопытства ради, что вы делаете?

— Достаточно скромное дело. Я вывел вид цыплят с замечательными свойствами. Я могу построить современный завод. При надлежащей поддержке я могу поставлять цыплят всему округу по цене, с которой ни один доморощенный производитель не сможет конкурировать.

Джин сказала с сомнением:

— Я думала, что Кодирон слишком холодная планета, слишком ветреная для цыплят.

Колвелл покачал головой:

— Я обосновался в теплом месте, под Балморалскими горами. В одном из старых городов Троттеров.

— О!

— Я веду дело вот к чему. Хочу пригласить вас проинспектировать мою недвижимость, и вы все увидите сами. Никаких обязательств вы на себя не налагаете. Никаких.

Майкрофт откинулся назад, холодно измерив Колвелла с ног до головы. Джин сказала:

— Я думала о том, чтобы отправиться в Ангел Сити.

Майкрофт зашуршал бумажками.

— Звучит хорошо, Колвелл. Но я вложил средства Джин в более надежное дело. Она находит свой процент с вложенного капитала абсолютно достаточным, а я вполне счастлив платить ей ренту. Итак…

— Ладно, ладно, — сказал Колвелл, — я всегда слишком тороплюсь, слишком много у меня энтузиазма. Это со мной бывает, — он потеребил пальцами подбородок. — Вы знаете Кодирон, мисс Парле?

— Я родилась в Ангел Сити.

Доктор Колвелл кивнул:

— Это рядом с моими владениями… Когда вы планируете нанести визит? Возможно, я… — его голос галантно стих, словно он предлагал нечто такое, что могло заинтересовать Джин.

— Я еще не знаю… В ближайшем будущем…

Колвелл кивнул:

— Хорошо. Надеюсь увидеть вас снова, показать вам все, что у меня есть, объяснить, какие перспективы у моего предприятия, а затем…

Джин отрицательно покачала головой:

— Я на самом деле не интересуюсь цыплятами, разве что когда ем их. И в любом случае мистер Майкрофт остается на страже моих денег. Я несовершеннолетняя. Считается, что я не могу за себя отвечать. Мой опекун очень мил, но больше, чем полагается, не разрешает мне тратить.

Колвелл хмуро кивнул:

— Я знаю Майкрофта, он всегда осмотрителен. — Он поглядел на часы. — Как насчет ленча, Майкрофт?

— Я встречу вас внизу через десять минут.

Колвелл встал.

— Хорошо. — Он поклонился Джин. — Истинным удовольствием было познакомиться с вами.

Когда он вышел, Майкрофт плюхнулся обратно в кресло и задумчиво запыхтел трубкой.

— Странный человек, этот старый Колвелл. Но под забавной внешностью и эксцентричными манерами таится тонкий ум… Хотя вам трудно это понять при первом знакомстве. Пожалуй, он сделал нам прекрасное предложение с этими цыплятами.

— На Кодироне ужасные ветры и очень холодно, — сказала Джин с сомнением. — Такие планеты как Эмеральд или Прекрасная Эйри подошли бы больше.

Перед ее мысленным взором проносились дальние миры, чужие пейзажи, цвета, звуки, таинственные руины, эксцентричные люди…

Девушка неожиданно пришла в возбуждение и вскочила на ноги.

— Мистер Майкрофт, я собираюсь отправиться следующим пакетботом. Сегодня вечером.

Но опекун был начеку:

— Это невозможно. Сегодняшний рейс отменен.

Джин нахмурилась:

— Тогда следующим.

Майкрофт бесстрастно выбил пепел из трубки.

— Я знаю, что лучше не вмешиваться.

Джин похлопала его по плечу.

— Вы действительно очень милый, мистер Майкрофт. Я хотела бы быть похожей на вас.

Посмотрев в сияющее лицо, Майкрофт понял, что больше работать не сможет.

— Теперь я собираюсь побегать, — сказала Джин. — Сейчас пойду вниз и куплю билет, — она потянулась. — О, Небеса! Мистер Майкрофт, я чувствую себя лучше.

Девушка выскочила из офиса, веселая и стремительная, как красный «Мунчейзер», который плыл над ней в вышине.

Майкрофт отложил бумаги, встал и наклонился к коммуникатору:

— Руфь, если что-нибудь срочное, я буду днем в клубе, возможно, в комнате для курящих.

Руфь кивнула, злясь сама на себя: «Маленькая кокетка! Почему она привязалась к Майкрофту? Почему не может сама о себе позаботиться? Бедный старый Майкрофт…»

3

Община увядает, если находится в унылом месте. С улиц исчезают люди, воздух над головой чистый, прозрачный до безжизненности, все вокруг приобретает оттенки от серого до грязно-коричневого. Здания не ремонтируются, осыпаются фасады, оседают каркасы, окна зияют дырами, словно черные морские звезды.

Бедные кварталы пустеют первыми. Улицы покрываются выбоинами, даже ямами, везде валяется пожелтевшая бумага. Более богатые районы держатся дольше, но остаются в них только очень старые или очень молодые, да и то немного. Старые с их воспоминаниями, молодые с тоскливыми грезами наяву. В верхних этажах и кладовках старое оборудование разваливается на части, испуская запахи лака и дерева, заплесневелой одежды и сухой бумаги.

Когда Джин была маленькой, Ангел Сити отступал перед упадком и медленным умиранием. Поблизости, в серебристом кодиронском небе, маячили три старых вулканических жерла — Эль Примо, Эль Панатело и Эль Темпо. Когда-то сланцевая шелуха у их подножий блестела длинными гексагональными кристаллами, обладавшими уникальным свойством превращать звуковые колебания в яркие цветные вспышки света. В прежние времена по ночам туда ходили шахтеры и палили из ружей, затем стояли и смотрели, как звук возвращается к ним мерцающей волной света.