Надувные прелести - Фаина Раевская

Длинный и нудный рабочий день наконец подошел к своему финалу, хотя мне уже начинало казаться, что этого не произойдет никогда. Дети закончили уборку, а я, выпроводив девчонок, вознамерившихся поболтать, привычно полезла в стол за сигаретами. И снова Бетховен помешал мне насладиться вредной привычкой: мобильник ожил.

—    Афанасия, ты уже освободилась? — поинтересовалась Клавдия. Мне показалось, что ее голос звучал как-то странно. Словно у робота — бесцветно и безэмоционально. Внутри у меня все скукожилось в предчувствии беды.

—    Почти, — пролепетала я, пугаясь неизвестно чего. — Клава, у тебя все в порядке? Ты не заболела?

—    Возвращайся быстрее. — Клюквина проигнорировала мой вопрос, не сострила, не съязвила, не обозвала меня наседкой при чужих цыплятах, а вместо этого еще раз повторила: — Возвращайся, Афанасия, мы тебя ждем...

В ухо мне полетели короткие гудки. Хм, кто это «мы»? Боевые товарищи, что ли? Или Димка передумал ехать? Тогда понятно, почему Клавдия пребывает в таком расстроенном состоянии. Я пыталась успокоить себя, но в глубине души была уверена: случилось что-то ужасное. Именно по этой причине я торопливо оделась и выскочила на улицу. На остановке уныло топтались несколько человек. Судя по их красным носам, транспорт нынче работал на тройку с минусом. В состоянии сильнейшего волнения я принялась «голосовать», хотя прекрасно знала, что придется расстаться со значительной частью зарплаты, полученной сегодня. Вообще-то на нее у меня были иные виды, и, если окажется, что Клюквина устроила ложную тревогу... Убью не моргнув глазом, ей-богу!

—    Куда едем, красавица? — весело спросило лицо кавказской национальности, высунувшись из красной «восьмерки».

Поверьте, я с симпатией отношусь ко всем национальностям нашей необъятной родины, но в свете последних тревожных событий садиться в машину к горячему кавказцу поостереглась.

—    Не стоит беспокоиться. Я подожду трамвая, — натянуто улыбнувшись, ответила я.

По идее после вежливого отказа парень должен был уехать. Однако этого не произошло. Водитель вышел из машины и сделал шаг по направлению ко мне. Хоть он и скалился, что, должно быть, означало мирные намерения, глаза его горели недобрым огнем. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление...

Совсем недавно мы с Клавдией завершили курс самообороны под личным руководством Брусникина. Главное и единственное правило, которое мне удалось запомнить, было совсем простым: беги!

—    Бить по... хм, достоинствам — дело зряшное, — внушал нам Димка, — в критической ситуации вы не сможете рассчитать ни силу удара, ни точного места его нанесения. А неправильно выполненный удар по... хм... В общем, вы поняли: это только озлобит нападающего. Всякие приемчики тоже не прокатят — организмы ваши хилые, любой хулиган справится с вами на счет «раз». Оттого остается один выход: делать ноги. И как можно быстрее. Бегите в людное место, в крайнем случае можно к ментам...

—    А почему к ним можно только в крайнем случае? — вполне серьезно удивилась Клавка, прилежно конспектировавшая инструкции.

—    Потому, — нахмурился Брусникин. В ФСБ ментов не жаловали, Клюквиной это было прекрасно известно, просто она хотела лишний раз досадить Димычу...

Хоть я и не конспектировала курс лекций по самообороне, но в нужный момент вспомнила поучения мужа и припустила со всех ног. Не помню, говорила я или нет, но райончик у нас все-таки не сильно оживленный, и, чтобы найти скопление людей, мне пришлось пробежать довольно значительное расстояние. Все это время я бросала опасливые взгляды через плечо, опасаясь увидеть в один прекрасный момент красную «восьмерку». Преследователя не наблюдалось. Это одновременно и радовало, и огорчало. Однако размышлять, случайностью была встреча с незнакомцем или закономерностью, времени не было — дома ждала Клавка. Потому, смешавшись с толпой, я нырнула в подземный переход. Молоденький милиционер, флиртующий с продавщицей газет, показался симпатичным и внушал доверие. Я пристроилась рядом с лотком, делая вид, что сильно интересуюсь ироническими детективами известных авторов. Минут пятнадцать мои руки теребили книги в ярких обложках, при этом глаза даже не видели ни имен авторов, ни названий шедевров. Подобное поведение не могло не остаться незамеченным. Продавщица, на минуту оторвавшись от ухаживаний милиционера, раздраженно поинтересовалась:

—    Девушка, вы ищете что-то конкретное?

—    Ага, инструкцию, как бороться с манией преследования, — буркнула я и, провожаемая недоуменными взглядами продавщицы и милиционера, двинула в сторону дома.

Окна нашей квартиры были зашторены наглухо, что само по себе показалось мне необычным — Клавке вечно не хватает света, даже ночью, потому шторы мы почти никогда не закрываем, разве только в нашей с Брусникиным спальне. Минут пять я стояла во дворе, глазея на окна и не решаясь войти в подъезд.

—    АсЬонька, чего домой не идешь? Ить замерзнешь, вона как похолодало! — послышался сзади старческий голос. За моей спиной стояла соседка сверху, Анна Кузьминична, маленькая худенькая старушка. Про таких в народе говорят: «Сзади пионерка, спереди — пенсионерка». Она держала на поводке свою любимицу — свинью по кличке Нюся. В общем-то, Нюсю свиньей и не назовешь: так, милое, лохматое, очень дружелюбное существо из породы декоративных свинок, кажется, их называют пекари. Хаврошку бабе Ане подарил горячо любимый сынок, которому, в свою очередь, друзья на день рождения подложили свинью буквально. Сперва Анна Кузьминична ругалась, конечно. Виданное ли дело — держать в городской квартире свинью! Но Нюся обладала таким кротким нравом и покладистым характером, что вскоре баба Аня привязалась к ней, как к младенцу. Нюся подошла ко мне, обнюхала, пару раз ткнулась пятачком в ногу и радостно завиляла маленьким, лихо закрученным хвостиком.

—    Иду уже, — вздохнула я. Но баба Аня остановила меня неожиданным вопросом:

—    А что, у Клавки опять жених появился?

Я уставилась на старушку в немом изумлении: еще сегодня утром у Клавдии никакого жениха не наблюдалось. Примерно месяц тому назад у нее закончился очередной головокружительный роман, и теперь сестренка набиралась сил перед новым. Заметив смятение на моем лице, старушка охотно пояснила:

—    Мужчина у вас дома. Симпатичный, солидный такой... Богатенький, сразу видно. Правда, в возрасте, но оно и лучше — ума, стало быть, больше.

—    Мужчина? — переспросила я, лихорадочно соображая, кто бы это мог быть. Может, какой-нибудь Димкин приятель или член «боевого братства», в которое на днях вступила Клюквина? — И давно этот мужчина... м-м... у нас дома?

—    Пару часов, наверное, — пожала плечами Анна Кузьминична. — Аккурат мой сериал закончился. Я его у Петровны смотрела, возвращалась от нее, слышу голоса: один мужской, а второй — Клавки твоей. Ну, думаю, пора к свадьбе готовиться...

Сильно я сомневалась насчет свадьбы — предчувствие говорило, что появление какого-то мужчины в нашем доме обещает начало больших проблем. Мобильник завибрировал в сумке, как мне показалось, очень нетерпеливо. Дрожащими руками я извлекла его из недр баула. На экранчике светился наш домашний номер.

—    Афанасия, поторопись, — велела Клавка все тем же бесцветным голосом, который так меня напугал. — Нечего под окнами торчать.

И снова, не дожидаясь ответа, сестрица дала отбой. Затягивать и дальше возвращение домой было нельзя, потому я торопливо попрощалась с Анной Кузьминичной и на трясущихся ногах прошествовала в подъезд.

Дверь квартиры распахнулась, как по волшебству, едва я поднялась на этаж. Однако вместо Клавдии меня встретил мужчина, вероятно, тот самый, о котором только что говорила баба Аня. Дядька и в самом деле выглядел впечатляюще: чуть выше среднего роста, немного полноватый, что, впрочем, ему необыкновенно шло, в густых темных волосах пробивались серебряные нити благородной седины. А глаза... Мама моя, какие же у него глаза! Пронзительно синие, я бы даже сказала, васильковые, и все в ресницах. Удивительно! В таких глазах хотелось утонуть, забыться, раствориться и пропасть навсегда. Пахло от мужчины очень вкусно, не только дорогим одеколоном, но и деньгами. Причем — немалыми.

—    Здравствуйте, Афанасия Сергеевна! — широко улыбнулся пришелец, и я не хлопнулась в обморок от этой улыбки лишь потому, что вовремя вспомнила о Брусникине. — А мы уже вас заждались!

—    С какой это стати? — не слишком вежливо отозвалась я, злясь на себя за полнейшую неустойчивость к мужским чарам.

—    Очень мне хотелось с вами познакомиться, — весело моргнул «васильками» дядька. — Да вы проходите, не стесняйтесь. Уж извините, что я... по-хозяйски... Но я так долго ждал встречи с вами, что уже успел освоиться. Да и квартирка у вас, как погляжу, не слишком просторная.