Чёрный дембель. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

Аспирантка говорила, что профессор обычно ездил домой на трамвае до остановки «Медицинское училище имени Крупской». Я последовал её совету – добрался до медучилища и быстро отыскал нужную мне улицу (она начиналась рядом с кафе «Солнышко», где в октябре я беседовал с Олегом Котовым). Прогулялся по скользкому тротуару вдоль невзрачных фасадов пятиэтажек, отыскал дом профессора (тот прятался за небольшим плохо освещённым сквером). Я сунул руку за воротник куртки, поправил съехавший набок узел галстука (отправился к Баранову «при полном параде»).

Прогулялся мимо ярко освещённых окон по почти безлюдному двору (заметил там всего пару ребятишек, лепивших снежную крепость). Вошёл в последний подъезд – будто шагнул в парилку. Вдохнул тёплый, пропитанный табачным дымом и ароматом свежей выпечки воздух. Взглянул на привинченные к дверям металлические номерки. Прикинул, что квартира профессора находилась на самом верху. Зашагал по ступеням. Шапку я снял ещё на первом этаже. Пока добрался до пятого, расстегнул и куртку. Около двери квартиры профессора я кашлянул. Нажал на кнопку дверного звонка.

Секунд двадцать я топтался на постеленном у порога квартиры профессора Баранова соломенном коврике. За это время трижды мигнула электрическая лампочка на потолке. А из соседней квартиры выглянул опухший то ли спросонья, то ли с перепою толстощёкий мужик лет тридцати. Он сощурил поросячьи глаза, оглядел меня с ног до головы – не сказал ни слова и скрылся в своей берлоге, щёлкнул замком. Профессорская дверь распахнулась бесшумно. Но не широко. Из перегороженной металлической цепью щели на меня смотрела молодая женщина. Выглядела она примерно на шесть лет старше меня теперешнего. Черноволосая, с внимательными слегка раскосыми глазами. Бледная, словно её кожи никогда не касались солнечные лучи.

«И без шрамов на лице», - подумал я.

- Здравствуйте, вы к кому? – спросила женщина.

Звуки её голоса развеяли мои сомнения.

- Здравствуйте, Рита, - сказал я. – Замечательно выглядите.

Женщина нахмурила тонкие чёрные брови.

- Спасибо, а кто вам…

Рита плотно запахнула на груди халат.

- Мне нужен Виктор Константинович Баранов, - сказал я. – Он дома? Я его ученик.

- Студент?

Я кивнул, улыбнулся.

Рита мизинцем убрала за ухо прядь волос.

- Папа ещё не вернулся с работы, - сказала она.

Обернулась, будто взглянула на невидимые мне из-за двери настенные часы.

Сообщила:

- Но он вот-вот приедет.

«Папа, - мысленно отметил я. – Она дочь профессора Баранова? Как интересно».

- Рита, - сказал я, - ваша фамилия Баранова? Вы работаете в плановом отделе тракторного завода? Правильно?

Рита неуверенно произнесла:

- Да, Рита Баранова. Работаю… А откуда вы знаете?

Я усмехнулся и сообщил:

- Вместе с вами работает моя мама, Анна Чернова.

- Анна Ивановна? – переспросила Рита. – Она ваша мама?

Я кивнул.

- Моё имя Сергей. Сергей Чернов. Я её старший сын.

Баранова улыбнулась – открыто, дружелюбно.

- Тот, который летом из армии вернулся? Она о вас нам рассказывала.

Рита взглянула на шапку, которую я держал в руке – на той блестели капли влаги: растаяли снежинки.

- Сергей, вы ведь в армии лётчиком были? – спросила Рита.

- Десантником, - сказал я. – Служил в воздушно-десантных войсках.

- Точно.

Баранова хитро сощурилась – её мизинец снова убрал с виска непослушный локон. Рита звякнула цепочкой, распахнула дверь в профессорскую квартиру. Посторонилась.

- Входите, Сергей, - сказала она. – Папа скоро вернётся.

Я шагнул в прихожую. Обратил внимание на то, что от Риты Барановой не пахло духами. Почувствовал, что в квартире витал едва уловимый аромат корицы.

- Папа сегодня принимал экзамен у первокурсников. Похоже, задержался на кафедре… с коллегами.

Я отметил, что Рита не прятала глаза, как это было в той, в прошлой жизни. Она смотрела на меня открыто, с любопытством – без смущения и ложного стыда во взгляде. Она казалась юной, счастливой и весёлой. А её голос звучал громко и задорно, без печальных ноток. Да и выглядела она заметно моложе, чем я её запомнил. «Сколько ей было в семьдесят девятом? – прикинул я. – На пять лет больше, чем сейчас. Тридцать? Тридцать один? Но смотрелась она тогда на все сорок». Решил, что если бы ни её мало изменившиеся голос и глаза, я бы Риту теперь и не узнал. Не было сейчас на лице у Риты и тех безобразных розово-белых шрамов на скулах и на щеках, которые я видел в тысяча девятьсот семьдесят девятом году.

В год, когда казнили моего младшего брата, Баранова примерно раз в неделю приходила к нам домой: проведывала мою маму. После смерти Кирилла у мамы случился инсульт, парализовало левую ногу. Почти полгода она провела дома, не работала. Рита (тогда я не знал её фамилию) – единственная из бывших коллег по работе, кто проведывал маму во время той болезни. Самостоятельно ходить мама начала только после московской Олимпиады. На прежнюю работу она не вернулась, но с Ритой она поддерживала приятельские отношения до самой смерти. В восьмидесятых годах Баранова вышла замуж – я запомнил её под фамилией мужа. А ещё я не забыл мамин рассказ о том, где и когда Рита «получила» те безобразные шрамы.

Встречу с Ритой я отдельной графой внёс в планы Чёрного дембеля ещё летом.

Но не ожидал, что увижу мамину подругу раньше запланированной даты.

И даже не предполагал, что Рита – дочь профессора Баранова.

***

Рита запомнилась мне молчаливой и грустной женщиной. Сейчас же она казалась совсем иной: весёлой, говорливой. Баранова устроила мне экскурсию по профессорской квартире. Показала в гостиной коллекцию старинных книг и пояснила, что многие из них были напечатаны ещё «при царе». Похвасталась магнитофонной записью прошлогоднего концерта Владимира Высоцкого и рассказала, что запись прислал профессору Баранову его бывший ученик, который сейчас работал в Госплане СССР.

Мы с Ритой почти полчаса простояли около стены, увешанной рамками с фотографиями. Баранова с гордостью заявила, что почти все висевшие на стене снимки профессора сделала она. Пояснила, что давно увлекается фотоделом, а ванная комната в профессорской квартире и сейчас часто превращалась в фотолабораторию. В доказательство своих слов Рита принесла из спальни фотоаппарат «ФЭД-2». Сфотографировала меня с нескольких ракурсов. Пообещала, что