Забытые богини - Дуглас Брайан

– Поспи, – предложил Конан. – Пойдем дальше ночью, когда станет прохладно.

– Ночью темно, – с отвращением сказал Дартин, заворачиваясь в колючее шерстяное одеяло.

– Ночью луна, – отозвался Конан.

– И вампиры, – мерзким голосом вставил Кода и в ту же секунду присел, получив от Конана увесистую оплеуху. Рука у киммерийца была тяжелая. Кода глухо заворчал и притих.

Конан осторожно потрогал его распухшее ухо. Болит ухо-то? – спросил он.

– Ухо-то болит, – жалобно подтвердил Кода. Ухо не просто распухло. Оно в полном смысле слова отваливалось. Тонкая розовая кожа была порвана, на месте ранки образовалась огромная болячка. Конан задумчиво рассматривал ее. Кода всем своим видом выражал покорность судьбе.

Порывшись в кармане, Конан вытащил круглую коробочку из толстого белого стекла – подарок Афзы. «Бери все, что дадут, не торгуясь». Улыбаясь, киммериец поковырял пальцем в густой скользкой мази темно-зеленого цвета и стал намазывать несчастное ухо. Кода сильно засопел и переступил с ноги на ногу. От мази распространилось зловоние.

Дартин натянул одеяло себе на голову. Он больше не мог выносить этого кошмара. Пустыня была алтарем. Огромным алтарем чужого божества, а солнце – ножом в руке небесного жреца. Дартину мучительно хотелось окунуться в спасительные воды атеизма, но ему мешали -вонючая мазь, отвратительная тварь из шахбииских песков, которая ныла и жаловалась, грязный бродяга Конан.

Незаметно для себя Дартин заснул и почти сразу же услышал ненавистный голос Конана:

– Дартин.

Дартин нехотя высунулся из-под одеяла:

– Что тебе?

– Пора идти. Уже вечер.

Дартин со стоном сел. Чужая луна с отъеденным боком низко висела над горизонтом. Залитые лунным светом, маячили перед ним две щуплые фигуры, одна побольше, другая поменьше. Конан и Кода. Дартин содрогнулся. На миг ему показалось, что он попал в плен к странным темным силам. Потом взял себя в руки. Прежде он никогда не считал себя суеверным.

– Помоги мне встать, – сердито сказал он, обращаясь к Конану.

С того момента, как у них кончилась вода, минуло восемь часов. Свою единственную надежду – людей черных шатров – они оставили далеко позади. Компас свисал с вытянутой шеи Дартина и при ходьбе тяжело бил его по впалому животу.

Конан шел впереди. За спиной у него пристроился Пустынный Кода, привязанный плащом так, как обычно женщины из кочевых племен привязывают детей. Кода оживленно вертел лопоухой головой и время от времени что-то говорил своему покровителю, размахивая лапками. Конан не утруждал себя ответом, и гном на время замолкал и снова цеплялся за его шею.

Дартин не понял, зачем Конан резко свернул в сторону. Там ровным счетом ничего не было. Такие же пески. Кода оживленно заговорил, тыча в песок розовым пальцем. Человек остановился, поглядел на Коду, словно не веря его словам, но Кода снова что-то проговорил, и тогда киммериец послушно пошел в том направлении, что показала ему нечистая тварь. Дартин увидел, что Конан ускорил шаги.

Конан почти пробежал метров тридцать и так же внезапно замер, как вкопанный, на совершенно пустом месте, глядя себе под ноги.

– Что это с ним? – пробормотал Дартин. – Он в своем уме?

Конан упал на колени и, опираясь руками о песок, прижался к нему щекой. Кода завизжал и забарахтался у него на спине. Выпрямившись, Конан развязал узел, освобождая Коду, и тот присел рядом на корточки. На глазастой физиономии Коды появилось озабоченное выражение. Он что-то проговорил своим хриплым каркающим голосом.

Дартин с досадой смотрел на обоих. Похоже, эти двое не собирались продолжать путь. Конан уселся, скрестив ноги, и принялся что-то внушать Коде. В ответ гном возбужденно фыркал, мотал в знак протеста розовыми ушами и притих только тогда, когда человек сильно щелкнул его по лбу.

Дартин решил положить конец этому безобразию. Заметив стремительно приближающегося Дартина, Конан выставил вперед руки:

– Осторожно! – крикнул он.

Дартин бросил взгляд себе под ноги и остановился. Прямо перед ним в песках зияла дыра. Глубокая, бездонная яма, ничем не обозначенная и, на первый взгляд, никак не укрепленная.

Это был колодец.

Дартин повел себя так же, как несколько минут назад Конан. Он встал на колени и заглянул в колодец.

– Вот и вода, – сказал Конан. Вид у Дартина был растерянный.

– Но как же так, – проговорил он, – мы ведь могли пройти мимо…

– Ничейный колодец, – сказал Конан. – Этой водой могут пользоваться все. Нам невероятно повезло, господин.

– Ни веревки, ни меха… Конан нехорошо прищурился.

– Да, – заметил он, – эдак можно умереть от жажды прямо рядом с колодцем… Если не подумать заранее о такой возможности.

Он неторопливо размотал с пояса веревку. Дартин впервые смотрел на своего спутника без отвращения. Вода была близко, до Белых Гор осталось всего пять дней пути. Дартин вытащил из мешка кожаный мех и протянул его Конану. Тот кивком подозвал к себе Коду.

– Не полезу, – каркнул Кода.

– Тебя не спрашивают, – сообщил Конан.

Он положил мех и веревку на песок и двинулся к Пустынному Коде, который поспешно отскочил в сторону.

– Я все равно поймаю тебя, – сказал Конан. – Кода, лучше не спорь.

Большой рот Коды расплылся, и из золотисто-коричневых глаз потекли слезы. Он ревел, захлебываясь и дергая мокрым носом. Он бросал на Конана взгляды исподлобья – мрачные и жалобные.

Конан взял его за тонкие плечи.

– Нужна твоя помощь, пойми.

В ответ послышалось продолжительное невнятное нытье, в котором с трудом угадывались слова. – Ы-ы-ы… утопить… ы-ы-ы…

– Я тебя крепко привяжу, – обещал Конан.

Кода замолчал и перестал дышать. Он не дышал, казалось, целую минуту, а потом трагически всхлипнул.

– Кода, я бы сам полез, но меня веревка не выдержит.

Кода помялся немного, потерся головой о плечо человека. Конан заметил, что при этом пустынный гном потихоньку обтирает сопли о его рукав, усмехнулся, но ничего не сказал.

– Я боюсь, – сказал Кода. Ответа не последовало. Кода поднял глаза – огромные, полные мольбы. Это могло бы растопить сердце людоеда, по Кода имел дело с киммерийцем. Конан ласково потрепал гнома по уху.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Полезай. Кода покорно дал обвязать себя веревкой, взял в руки мех и начал спускаться, упираясь в стенки ногами и спиной. Конан потихоньку стравливал веревку.

– А если он не дотянется до воды? – спросил Дартин неизвестно зачем.

Конан не ответил. В этот момент они услышали плеск.