Побег из города отморозков - Джек Куэйд

В этот момент... Топор Боб со стоном начал подниматься на ноги.

- Ты так и будешь там всю ночь телиться? – Призвал сына к активности Отис. – Быстро заходи внутрь.

Уговаривать Джимми не пришлось, он вскочил с земли, запрыгнул в трейлер и захлопнул за собой дверь.

- Какого хера ты сюда приперся?! – пролаял Отис.

- За тобой.

- Я что, по-твоему, похож на испуганную девку? Прямым текстом ведь сказал сидеть дома, у себя дома! А ко мне ни ногой!

- Как бы то ни было, я уже у тебя, - ответил Джимми.

- И теперь мы оба здесь застряли из-за этой штуки снаружи!

- А что это за "штука"? - Джимми раздвинул жалюзи и посмотрел на то место, где раньше лежал Топор Боб.

- Заноза в моей заднице! Такая, блин, нехилая заноза. Думаешь, я первый раз в него высадил пару зарядов? Как бы не так!

- Да уж, скверно дело, пап, - посочувствовал Джимми. – Нужно выбираться отсюда.

- Ты на своем Понтиаке.

- С полным баком и новой резиной!

- Ладно. Тогда погнали, - взяв паузу на раздумья, наконец согласился отец.

Однако план Джимми и Отиса прожил недолго. Ровно до того момента, когда после фразы отца раздался громкий лязг металла о металл.

- Что это было? – прошептал Джимми, вновь приоткрыв пальцем створки жалюзи и устремив взгляд на Понтиак. Машина была на месте, фары по-прежнему включены, только одна крайне неприятная деталь: аккурат из нарисованной на капоте птицы-феникс торчал топор. Джимми обернулся и посмотрел на отца. – Переходим к плану Б: придется держать оборону у тебя.

Отис недовольно сморщился, и его и без того испещренное глубокими видимыми морщинами стало похоже на смятую газету.

- Чему быть – того не миновать, - он бросил дробовик Джимми, который сын ловко поймал одной рукой, наклонился и достал из-под диванного пуфика винтовку М16.

- Ничего себе, пап, - изумился Джимми. – А это у тебя откуда? Зачем?

- Ну, я бы сказал, что бывают деньки напряженные, а бывают прям сильно хреновые. Вот для таких случаев – в самый раз.

"И, возможно, у нас появился шанс пережить как раз такой", - с надеждой подумал Джимми.

Однако у Джимми и в мыслях не было, что в тот самый момент, когда они с отцом с удовлетворением держали в руках огнестрельное оружие, Топор Боб набрел на склад отца снаружи. Видите ли, Отис всегда лелеял мечту построить в лесу хижину, свое уединенное от людских глаз социопатское убежище. И для ее воплощения в жизнь долгие годы накупал самый разнообразный строительный инструмент, который складировал недалеко от фургона. Весь склон горы, у которого расположил свой трейлер Отис, был завален каменными плитами и валунами, и для его расчистки было не обойтись без крепкого массивного лома. Именно на этом орудии остановил свой выбор слэшер и взял кирку в руки.

В общем, не прошло и пары минут, как Топора Боба можно было переименовать в Боба с Ломом.

XVI.

- Пока мы внутри, мы в безопасности, - уверил Отис.

Однако едва эти слова вырвались из его уст, как острие лома просадило стену трейлера в дюймах от уха Отиса.

- Пап, берегись! – призвал Джимми.

Но отец определенно не нуждался в сыновьих советах. Он оттолкнулся от пробитой стенки, отклонился спиной в противоположную, упер в плечо винтовку и сделал несколько выстрелов, проделавших в корпусе трейлера отверстия размером с кулак. В продырявленную стену фургона просочились полоски лунного света.

Отис разрядил всю обойму из тридцати патронов, бросил пустой рожок на пол и вставил в винтовку новый. На мгновения в трейлере воцарилась тишина.

Фургон застилала дымка, и Джимми, щурясь, нашел взглядом отца:

- Ты попал в него?

- Может, и попал, - рот Отиса расплылся в широкой улыбке. – Знаешь ли, есть еще порох, как говорится.

Но правильным ответом был все же "нет", ибо сразу после этого лом прошил противоположную стену фургона и спину отца и вышел из грудной клетки Отиса.

- Папа! – закричал Джимми.

Топор Боб дернул лом на себя, и тело Отиса сползло на пол, оставляя за собой кровавый след на стене трейлера. Джимми подхватил тело отца, не дав ему упасть на пол. Внезапно в голове сына пронеслись воспоминания о всех их спорах по черт знает каким причинам с самых детских лет. Как же Джимми сейчас жалел о всяком сказанном сгоряча слове, ощущал свою вину за каждую перепалку. Глядя на отца, истекающего кровью в его объятьях, Джимми отчетливо осознавал, что это их последние мгновения вместе, больше он никогда не увидит отца живым, не поговорит с ним, не извинится.

- Пап, я держу тебя, - тараторил Джимми. – Все будет в порядке, мы приведем тебя в норму.

- Блин, ну вот надо ж умудриться такую херь сморозить, - Отис посмотрел на сына и они оба... улыбнулись... а потом засмеялись.

- Извини, пап. Наверно, это я зря. Если честно, боюсь, что все не так.

- Вот и убирайся отсюда к чертовой матери, - Отис крепко сжал руку сына. – Забери Хитер и валите с такой скоростью, как если бы за вами сам дьявол несся по пятам. И не возвращайтесь в это проклятое место. Никогда! Обещай мне! Обещай!

- Обещаю, пап.

Как только Джимми дал слово, отец испустил дух, а его старший сын по-прежнему сжимал в своей руке окровавленную ладонь Отиса.

Сейчас Джимми отдал бы все на свете, только бы перенестись подальше от трейлера, вокруг которого рыщет озверевший убийца, и обнять Хитер. Куда-нибудь, где тепло и спокойно, где царят любовь, радость и надежда. Ночами в тюрьме он смотрел на матрас и представлял себе жизнь с Хитер, тысячу разных мелочей, сценариев. Джимми не мечтал о чем-то далеком, запредельном. В отличие от многих, никогда не грезил объехать мир, побывать в Париже или Лондоне. Нет, ничего этого не было нужно. Спасение от жуткой тюремной реальности он находил в мыслях о том, как будет жить и стареть рядом с Хитер, смотреть "Чирс"[12], лежа на диване. Потягивать пиво воскресным днем после стрижки лужайки. Вот об этом мечтал Джимми. Но никак о не об идиотской смерти в горах Уиттиера. Этого в его планах не было.

Джимми встал, вытер слезы, сменил дробовик на винтовку и подошел к двери