Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

Несколько раз волшебница была вынуждена натравлять Мярра на нежелательных посетителей. Несмотря на все предупреждения и красноречивую надпись на табличке, кто-то порывался заставить Ирис вызвать духа, навести порчу, приворожить или погадать на будущее. Впрочем, если приворот или гадания не сулили ничего плохого, то волшебница мягко убеждала клиента в неэффективности таких мер и просто вручала или флакончик с настойкой имбиря или, если дело касалось безответных чувств – зелье, состоящее из дождевой воды, клюквы, базилика и овечьей шерсти, придающее уверенности в собственной привлекательности и не дающее стушеваться при возлюбленном.

Каждому из своих посетителей она пыталась внушить, что не стоит во всем полагаться на ее мастерство и прибегать к помощи волшебницы при малейшей трудности. Причинами этому были не усталость или разочарование, а желание как-то упорядочить свою работу. В конце концов на калитке появилась еще одна табличка, на этот раз с часами приема. Ирис твердо решила никого не принимать вне обозначенного времени, как бы ни велико было искушение и силен творческий азарт.

С этого момента времени стало хватать на сбор необходимых ингредиентов, приготовление самых популярных зелий, бесконечные повторения заклинаний и прогулки по окрестностям.

Иногда Ирис позволяла себе небольшие вылазки за пределы Регенсвальда и с ненасытным исследовательским задором изучала каждый уголок юга Балтинии.

Ее привлекали высокие водопады и легкие скаты гор с бесчисленными вишневыми деревнями. Зелень холмов так и манила зарыться в нее и слиться с травой и цветами. Пески длинных пляжей, в которых утопали ноги и маленькие лодочки рыбаков, возвращали к воспоминаниям самого раннего детства: ведь точно так же во время летних поездок они с папой плавали в море и пытались разглядеть в воде волшебного лосося.

Ей нравилось бесцельно бродить по городам и деревенькам, прислушиваясь к людскому гулу и отмечая очаровательные мелочи, отличающие один дом от другого, выложенного из точно такого же серого камня.

Иногда Ирис останавливалась возле какой-нибудь витрины и любовалась фигурками и посудой из дерева – она уже узнала, что их делают из пней и опавших веток. А еще – украшениями, сплетенными из серебра, и многочисленными картинами на камнях. Реже встречались поделки из янтаря: в Балтинии был один огромный прииск, единственный среди ближайших семи островов, что превращало смолу, обернувшуюся самоцветом, в одну из главнейших драгоценностей этого края.

Порой Ирис просто садилась вместе с книгой, пергаментом и пером на небольшой полянке, которую пересекал бодрый холодный ручей и маленький водопад. И, облокотившись о ствол какого-нибудь дерева, под приятным укрытием продолговатых листьев читала или писала до последних лучей солнца.

Это место она обнаружила во время первой ночной прогулки за травами. Устав бродить с тяжелой корзинкой, бездумно прошла по узкой, совсем непротоптанной тропинке, огибающей сразу несколько деревьев, и оказалась на небольшом островке, отделенном от всего остального леса. В тихой воде отражались блики звезд. Увиденное было настолько сказочным и нереальным, что невольно заставило Ирис усомниться в собственном существовании.

Голова сильно закружилась, девушка качнулась и инстинктивно схватилась за ближайшую опору. Корзинка упала на траву. Приятное тепло пробежало от ладоней к кончикам пальцев. Мелкие впадинки на коре оказались неожиданным продолжением ее самой. Они затянули кожу вглубь себя, но это совершенно не испугало волшебницу. Наоборот, появилось чувство небывалой эйфории: непривычные чувства спокойствия и блаженства передались ей от дерева, словно по скрытым артериям. Пряный запах листвы, взбудораженной и напитавшейся после туманного дня тяжелой влагой, смешивался с ароматами трав.

Это место запало ей в душу и совершенно неожиданно стало прибежищем от многочисленных посетителей, островком, где можно побыть наедине с собой.

– Ты торчишь на этой поляне, словно девчонка, и мечтаешь не пойми о чем. Твоему статусу не соответствует подобный ветер в голове… – Мярр изрыгал легкий дымок и со злорадством наблюдал, как Ирис в очередной раз очищает подол платья от прилипших к нему мокрых травинок.

– Главное не как я себя веду, а что делаю. Ясно? Они говорят, в их краях уже года два не было ни волшебника, ни даже шарлатана, выдающего себя за такового.

– Наверное, существует налог на волшебство, который не под силу выплатить и волшебнику Гульри. Но все равно. Ты слишком свободолюбива и неряшлива…

– Но я же не собираюсь становиться придворной волшебницей. – Ирис скривила рот, словно от сильной судороги.

– Кто знает? По крайне мере, власти тобой уже заинтересовались. – Мярр подошел к камину и изрыгнул огонь на лениво разгорающиеся поленья. – И я не стану тебя от них скрывать, – добавил он ехидно.

Раздался решительный стук в дверь. Волшебница с досадой вытерла руки о подол, собрав с него все ворсинки и пылинки.

– Теперь они решат, что ты неряха.

– Мне все равно. Чем хуже они будут о нас думать, тем лучше. – Девушка распахнула дверь и, прищурившись, посмотрела на стоящего за ней очень высокого мужчину в пышных панталонах серебряного цвета и голубом камзоле. – Что вам нужно?

– Первый заместитель четвертого главы пятой канцелярии министерства труда Балтинии. Волшебница Ирис здесь проживает? – Он смотрел прямо и вдаль, словно не замечая перед собой девушку.

– Это я. Здравствуйте.

«Наверное, у него в роду были великаны, но мог нагнуться хотя бы из вежливости».

А гость достал из внутреннего кармана камзола скрученный в трубочку свиток и ткнул им в пустоту. Ирис пришлось приподняться на цыпочках, чтобы выхватить свиток.

– Мне необходимо поставить подпись?

– Ваше прибытие гораздо важнее. – Он развернулся кругом и ушел, так ни разу не взглянув на адресата.

Ирис, потирая лоб, плотно закрыла дверь.

– Только попробуй еще впустить к нам кого-нибудь подобного. Тогда я действительно нашлю на тебя заклятье.

– Лучше прочти, что там.

Ирис стянула узкую серебряную ленту с шуршащего свитка, шелковистого и мягкого, оказавшегося около метра в длину. Огромный герб вверху и множество вензелей снизу почти скрыли приютившийся в середине текст, тщательно выписанный мелким затейливым шрифтом:

«Волшебнице Ирис надлежит явиться в течение недели с момента получения сего послания в Главную Балтинскую Канцелярию для уточнения рода деятельности и возможностей дальнейшего проживания.

Четвертый глава пятой канцелярии

министерства труда Балтинии

Исиридн из рода Медведей

г. Амнить, Синий переулок»

– Час от часу не легче. Что за глупости?

Ирис в сердцах швырнула свиток под лапы Мярра и топнула с досады. Послание оставило впечатление чего-то мерзкого и рыхлого, словно только что пришлось соприкоснуться с копошащейся массой белых личинок, а не с тонкой дорогой материей. Казалось, автор этих строк нарочно поставил слова именно на те места, на которых им вовсе не надлежит быть,