Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

навешать вам люлей и сломать это хреновину к чертовой матери? Причем, об чью-то голову.

— Она ушла по делам. Час назад собралась, нарядилась и ушла. Как раз Матвей Егорыч в гости заглянул. Ему меня доверила. Сказала, взрослый, пожилой человек справится с подростком. — Заявил Младшенький.

Примечательно, что он даже не уточнил, о ком речь. Мы оба прекрасно друг друга поняли.

— Ну, это она, конечно, зря... Насчёт Матвея Егорыча. Заметно, что давно в Зеленухах не была... По каким делам?! Какие у нашей маман могут быть дела? Здесь! В деревне!

Меня слова Сеньки сильно напрягли. От Светланочки Сергеевны ждать можно только очередного дерьма. Куда ее понесло, интересно? И какие будут последствия?

— Не знаю. — Семён пожал плечами, потом поднес горн к губам, надул щеки, и снова выдал этот мерзкий звук.

— А я думаю, что ж такое… С ночи колени крутило, живот прихватывало... И бессонница. А оно вот в чем дело. Организм намекает, надо в больницу сбежать. Недели на три. Пока тяжёлые времена не пройдут. — У калитки, которая вела из дядькиного двора в соседский, стояла Ольга Ивановна.

— Чего ты, придираешься? Ох, и характер противный...— Дед Мотя кивнул в сторону младшенького. — Посмотри, как пацан радуется.

— Радуется, конечно. — Согласилась Ольга Ивановна. — Он же — Милославский. Чего ему не радоваться? У Милославских цель такая — извести все село под корень. Это ж понятно. Так-то, нам одного Жорика на всю деревню было много. А теперь ещё эти двое. Светка и второй сынок. Тут уж все. Надежды нет. Угробят они нас. Не выстоять Зеленухам, не выстоять…

— Ну, хватит Вам, Ольга Ивановна, — Я улыбнулся соседке, демонстрируя радость от встречи. Психологи рекомендуют отвечать на агрессию позитивом. — Мне кажется, Вы сильно преувеличиваете заслуги Милославских.

Семён в этот момент снова дунул в горн. Причем, как-то очень усердно. Казалось, этот звук быть более противным уже не может. Но нет. Сенька ухитрился побить свой же рекорд.

— А мне кажется, я заслуги Милославских сильно преуменьшаю. — Заявила соседка. Про рекомендации психологов она точно никогда не слышала, в ответ на мою улыбку скривилась так, будто ее сейчас удар хватит. Потом быстро подошла к Младшенькому и выдернула из его рук "дуделку".

— Вы чего? — Обиделся Семён. — Тренируюсь же.

— Я — ничего. И ты ничего. Ничего больше такого делать не будешь. Особенно, людей изводить. Матвей! –Ольга Ивановна переключила внимание на деда. — Какого дьявола школьный горн у тебя оказался? Ты ведь притащил, уверена. Никто больше до такого не додумается. Совсем с ума сошел? Разбазаривать колхозное имущество.

— Ничего я не разбазариваю. Экспроприировал на время. Директора, между прочим, предупредил. Ну... Записку оставил там на столе. Это, так, сказать, для устрашения противника на завтрашней игре. — Матвей Егорыч даже бровью не повёл.

Типа, нет ничего странного в том, что он взял из школы эту дудку. А я так понимаю, стянул дед Мотя горн, когда мы делали ремонт. Зачем он ему? Хотя, если пугать соперников, то, в принципе смысл в этом есть. Не знаю, как насчёт испугаться, а бежать подальше, заткнув уши, очень даже может быть. Отвратительный звук.

— Ну, вот ты взял, а я верну. У меня у курей от вашего музыкального исполнения — перья седые. Если перестанут нестись, я тебе Матвей…— Ольга Ивановна погрозила деду Моте пальцем, а потом исчезла за калиткой, удалившись к себе во двор, вместе с горном под мышкой.

Фразу она не закончила, но все присутствующие, кроме Семена, естественно, поняли, если куры после такого стресса откажутся выполнять свою прямую функцию, то без яиц останется на только соседка.

Меня же очень сильно волновал момент внезапных "дел" Светланочки Сергеевны. За каким чертом понесло ее? А главное, что ждать в итоге? Ясное дело, ничего хорошего. Но хоть бы понимать направление, откуда придет беда.

— Андрюх, ты чего, на пруд ходил? — Я толкнул братца в плечо.

Это был своеобразный повод к перемирию. Тем более, не считаю себя вообще виноватым. Да, не вопрос. Андрюха, взрослый человек и может решать все сам. Вот так, наверное, было бы правильно сказать. Но хрен там! Ни черта он не взрослый и ни черта он сам не решит. Или так нарешает, потом замудохаешься разгребать. Но несмотря на это, не было желания оставаться с братцем в состоянии ссоры.

— Что мне там делать? — Переросток выставил вперёд загипсованную ногу,— Топориком если только на дно. Так, обмылся из ведра.

— Хватит вам трындеть, — Влез Матвей Егорыч, — Завтра утром решающий момент, так сказать. Надо заниматься подготовкой. Какой у нас план? Андрюха не боец. Все. Потерян для нашего боевого отряда.

— С Наташкой сегодня поговорю. Прямо после тренировки. — Я сразу вспомнил девчонку и наше с ней расставание.

Когда вернулся от Клавкиного двора обратно, к председательскому, Светланочка Сергеевна уже выбралась из палисадника и внимательно слушала Наташку, которая, походу, в сто пятнадцатый раз извинялась за свое поведение, объясняя, что вышло недоразумение.

— А вы с Жориком … Вы вместе? Пара? Какие у вас отношения?— Вдруг очень неожиданно спросила госпожа Милославская.

Меня она ещё не заметила. Я подходил со спины, а на спине у нее глаз нет, слава богу.

Девчонка запнулась на полуслове. Она, в отличие, от маман, видела, я — практически рядом, и понимала, их разговор слышу прекрасно. Наташка покраснела. На улице было темно и плохо видно, но, зная ее, даже не сомневаюсь, обязательно покраснела. Тем более госпожа Милославская далека от такого понятия, как чувство такта. Долбанула сразу в лоб. Без подготовки.

— Друзья мы. Сказал же. — Бросил я, как можно равнодушнее.

Подошёл к этой парочке совсем близко. Они стояли перед воротами председательского дома. Хорошо, разборки в Клавкином дворе не заняли много времени. Задержись я подольше, маман обработала бы Наташку, однозначно.

— Все. Идём домой. Ночь на дворе. — Я подхватил Светланочку Сергеевну за локоток и потянул в сторону.

— Ну, подожди, сынок. Такая милая девушка. Дай поговорить немного. — Госпожа Милославская, видимо, шестым чувством определила, ни черта Наташка мне не просто друг. Друзья сцены ревности не закатывают, а потом полчаса не извиняются без перерыва. Тем более, было заметно, девчонке важно исправить ситуацию.

— Мама, окститесь. Днём поговорите, если получится. А то и вообще, ни к чему эти разговоры. Ваше