Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

таком особо не слышал. — Ветеринар задумчиво почесал затылок, но вроде стал спокойнее. — Ты смотри, а то за этот лунатизм твоего завороженного брата кто-нибудь так разворожит, потом вообще соображать перестанет.

— Да ладно, Славик, ну, все, разобрались. Давай спать. — Принялась суетиться Клавдия. — Ты иди. Иди в дом, я за Жориком калитку закрою. От греха подальше...

Как только ветеринар скрылся за дверью, продавщица сбежала по порожкам и рванула мимо меня к выходу со двора. Ага! Щас!

Поймал ее прямо на бегу, за шиворот.

— Значит, слушай сюда, Клавдия…Про Андрюху забудь. Поняла? Вообще забудь.

— Чего это? — Она поправила халат, края которого слегка разошлись на груди от моего резкого движения, а потом игриво повела плечом. — Ревнуешь, что ли? А я так и подумала. Не с проста ты в тот раз в курятнике сидел. Меня ждал? А поздно, Жорик. Поздно…

— Ага. Ревную. Манданешься как. Сил нет. Ты главное запомни. В случае чего, Андрюху в селе оправдают. Он — мужик. А вот насчёт тебя… Но если не соображаешь сама, чем чревата ваша связь, то давай тогда по-простому. Сунешься к брату, сделаю все, чтоб ты из Зеленух на ПМЖ в другое место переехала. Ясно? Андрюхе надо нормальные отношения заводить. С ровесницей. Чтоб там — семья, детишки все дела. А с тобой…Ну, ты женщина взрослая, сама понимаешь.

— Угрожаешь? — Клавдия прищурилась.

Однако, при этом ее эмоции очень мало были похожи на испуг. Наоборот. Великовозрастная Джульетта злилась. Причем злилась на меня. Обоссышься, вообще. Типа, если бы не я, то они могли быть счастливы? Вот правда говорят, когда баба себе в голову вбила, что она должна строить будущее с каким-то мужиком, ее ничто не остановит. Только если этот мужик помрет. От ее великой любви, например.

— Предупреждаю. Все. Спокойной ночи.

Обошел продавщицу и демонстративно хлопнул калиткой перед ее носом.

Андрюха нарезал круги неподалеку. Скакал на своих костылях, как психованный.

— Ну, чего так долго? — Набросился он, как только я подошёл ближе.

— Ты мне объясни, родственник. За каким хреном поперся к Клавке? Мало было приключений?

— Да я… ну, так вышло…— Братец тут же сбавил обороты.

— Андрюх, думать писюном в некоторых ситуациях это, в принципе, естественное, нормальное состояние, но не в ущерб остальному организму же. Я понимаю, Клавка для тебя — первый учитель. Но ешкин кот. Все. Было и прошло. Вспоминай о ней с благодарностью. А лучше так и вообще не вспоминай. Что ты хотел? Ну, вот честно. Если бы она ночевала в своей комнате, как положено? Опять по углам и погребам с ней прятаться? А дальше? Хватит. Понял? Что тебя вечно несёт?

— Кто бы говорил…— Буркнул Переросток и поскакал вперёд. В сторону дядькиного дома. Обиделся, типа.

Я тоже не против пойти следом, если честно. Поскакал бы, быстрее Переростка. Во-первых, тупо хотелось спать. Во-вторых, с Андрюхой мы давно не ругались и на душе возилась какая-то муть.

Но у меня ещё Светланочка Сергеевна и Наташка. Оставлять их надолго вдвоем тоже никак нельзя. Девчонка — открытая, честная, без двойного дна. С заскоками, это да. Но без подлости. А маман… Сто процентов уже водит носом, пытается вызнать детали.

Я вздохнул, посмотрел в сторону, куда умчался братец, а потом развернулся и пошел к Наташкиному дому. Надеюсь, там все живы.

Глава 7. О близости рокового дня и сложности подготовки.

Проснулся я от звука, который сильно напоминал крики раненого бегемота. Не знаю, как кричит раненый бегемот, не слышал, но мне кажется, именно так. Этот звук сложно было идентифицировать иначе. Вой, гудок, сигнал, сирена, рев… Ни одно из существующих определений не подходило. В ушах аж звенело.

Поднял голову, проморгался и посмотрел направо. Андрюхи нет. А должен быть. Смылся, гад. Ну, ладно... Одеяло, на котором он обычно спит, лежало рядом, аккуратно свернутое.

Ночью, когда я вместе с госпожой Милославской вернулся домой, братец уже дрых. Или делал вид, что дрых. Это более вероятно. Обиделся же на мои слова. А может, просто психанул, что встреча с Клавкой не срослась. Хотя, ответа, зачем он туда ходил, я так и не получил от него. Помириться? Возобновить их пагубную связь? Что хотел-то? Ромео недоделанный.

Из-за сломанной ноги наверх Андрюха лезть, само собой, не стал, а постелил одеяло внизу, прямо на огромном ворохе травы. Я, как порядочный, улегся неподалеку от Переростка. И это, между прочим, была настоящая жертва во имя дружбы. Знак поддержки. Типа, готов подставить плечо брату в любой ситуации. Потому что, если наверху сухие травинки просто пытались забраться под одежду, здесь они не пытались. Здесь они оказывались под футболкой сразу. Все. Такое чувство, будто чертова трава имела разум, а главное ее целью было — добить меня.

Братец даже не дёрнулся и не издал ни звука, пока я укладывался. Хотя, при этом, привычного храпа не было. А храпит Андрюха с первой минуты сна до последней. Подозреваю, он демонстрировал мне игнор. Хотя, причины, чисто на мой взгляд, для такого поведения не было.

А теперь вообще смылся куда-то молча. Даже не разбудил.

Я принял сидячее положении и почесал бок. Потом живот. Потом спину, куда мог дотянуться. Твою ж мать… Если в ближайшие пять минут не приму душ и не переоденусь, взвою.

Со стороны двора снова раздался этот загадочный звук. Что, блин, за дебилы?

Дебилов действительно оказалось несколько, во множественном числе.

На крыльце дома сидел довольный Матвей Егорыч. Напротив крыльца стоял ещё более довольный Семён. В стороне, на табурете, устроился чуть менее довольный Переросток. Судя по кислому лицу он восторга этих двоих товарищей не разделял.

Тот самый мерзкий звук производил некий инструмент, напоминающий то ли трубу, то ли здоровую дудку с широким отверстием на конце. И вот в эту конструкцию с энтузиазмом дудел Сенька.

— Вы манданулись, что ли? — Искренне, совершенно не скрывая эмоций, спросил я собравшуюся во дворе компанию. — Откуда эта хрень?

— Это не хрень. Это — пионерский горн. — Заявил счастливый Семён. — Всю жизнь мечтал подудеть в него. У нас в школе есть. Но просто так его не возьмешь. Он вместе со знаменем висит.

— Какие странные у тебя мечты… — Я посмотрел на открытые окна. — А почему вы все ещё живы? Почему не видно человека, который, теоретически уже должен явиться,