Придворные отморозки - Александр Тамоников

— Что же, Сулема, может, ты и прав. При условии, что тебя никто не видел в Рахтуре.

— Меня не видели в Рахтуре!

— Я Ипатьеву так и сказал, что работники прииска за последнее время никуда не отлучались, за исключением Шмелева, который у нас числится в отпуске, и весь плавсостав на месте. Что он может все это лично проверить. Мне кажется, он поверил. Хотя, повторюсь, Ипатьев еще та лиса, так что давай приступай к работе, и чтобы никто из твоих подчиненных не вякнул, если менты все же решат у нас пошустрить, что ты где-то сутки отсутствовал.

— За это не волнуйтесь!

— Тогда работай! В среду после обеда ко мне. Обсудим окончательный вариант второго и главного этапа операции.

— Понял. Разрешите идти?

— Валяй! И поаккуратней, Сулема, поаккуратней!

В Рахтур между тем прибыла следственная группа прокуратуры из Верхотурска. Следствие провели быстро. Из показаний соседей Голонина следовало, что старик постоянно издевался, часто прилюдно над Настей Коровиной, которую выдавал за собственную внучку, хотя было установлено, что никаких родственных связей они не имели. Был сделан вывод, что и в тот роковой вечер Яков Петрович решил за что-то наказать свою рабыню, но переусердствовал, убив девушку. Затем, поняв, что натворил, в состоянии аффекта попытался скрыться. В тайге у него, как у старого охотника, имелось несколько мест, где он мог бы долгое время обитать. Но погода внесла свои коррективы, дождь сделал спуск к причалу непригодным. И Яков Петрович сорвался с лестницы, пролетев по ней около тридцати метров, ударившись затылком о металлический штырь в деревянном настиле причала, что подтвердила экспертиза, и упал в реку. По факту смерти деда Ефима вообще никаких следственных действий не проводилось. Его смерть была признана естественной. Оставался неизвестный баркас. Но по нему не было никакой информации, кроме показаний десятилетней ребятни, обнаружившей его. Эти показания ничего не стоили. Да и мало ли кто и к кому мог приплыть по реке в ту роковую ночь или раньше на какой-то старой посудине? В доме Якова Петровича посторонних следов обнаружено не было, а значит, третье лицо в тот вечер в доме отсутствовало, и трагедия разыгралась по вышеописанному сценарию. Майор Ипатьев имел собственное мнение, и касалось оно баркаса, но не стал вмешиваться в работу сотрудников прокуратуры, а они не придали этому никакого значения. Зачем тогда ему, Ипатьеву, усложнять себе и так непростую жизнь? Закрыли дело, и черт с ними. У майора других дел по горло. Бытовая преступность в Рахтуре неуклонно росла, и с ней надо было бороться. Плюс внештатный вывоз золота с прииска, ответственность за который в плане обеспечения безопасности лежала на нем. Поэтому нужно все подготовить и проверить. Короче, дел хватало и без трагедии в доме Голонина.

В среду, как и договаривались, к Жилину явился Хоза Сулейманов.

— Можно, шеф?

— Можно знаешь кого? — спросил начальник прииска.

— Кого? — не понял чеченец.

— Машку под забором!

— Какую Машку? — все никак не мог въехать Сулема.

— Да ну тебя, заходи!

— А какую Машку-то? И почему под забором? А, Дмитрий Сергеевич?

— Поговорка такая армейская есть, понял?

— Нет! Я не служил!

— В армии, когда хотят войти, то не спрашивают «можно?», а говорят «разрешите?», въехал?

— Въехал!

— Ну и хорошо!

— Сегодня среда, я пришел! — доложил Сулема.

— Это я уже заметил.

— Ну что там, в Рахтуре, слышно, не в курсе?

— Ты про своих стариков и девку?

— Да!

— Ничего! Дело закрыли, убийцей девушки признали Голонина. Насчет деда Ефима вопросов не возникло. Все чисто!

— А я что говорил?

— Ты много что говорил. Теперь сиди и внимательно слушай и еще более внимательно вникай в то, что я буду говорить!

— Понял, слушаю!

— Вот карта района, — Жилин расстелил на столе старую, потертую карту, — прииск обозначен квадратом, вот соответственно Верхотурск и Рахтур. Река Грава, место ее впадения в Аллу, сама Алла. То, что отмечено синим карандашом, — это место, где находятся Шмель и его стрелки. Вот Соловьиная гора, за ней холмы. Вертолет из Рахтура обычно летит вот этим маршрутом, — начальник прииска ручкой-указкой провел ломаную линию на карте. — Обратно по той же схеме. Высоту держит около километра. Как видишь, траектория полета условно делится как бы на два участка. Первый — почти по прямой от Рахтура до Соловьиной горы, второй — от горы, над рекой, с уклоном влево, сюда. Между участками — облет самой горы. Нас интересует обратный маршрут. Исходя из обычной схемы полета, «вертушка» вот отсюда, — Жилин ткнул указкой на остров Лебяжий, — и до Соловьиной горы летит практически по прямой. Сближается с горой примерно метров на шестьсот, уклоняется влево и обходит ее, поворачивая на девяносто градусов, чтобы далее так же почти по прямой идти до Рахтура. Нам нужно сбить вертолет! И сбить так, чтобы он врезался в гору, рассыпавшись на обломки у ее подножия, в двухстах метрах от реки. Поэтому ты, Сулема, сейчас же отправишься на плоскодонке до Лебяжьего острова, где спрячешь ее в глухой протоке у большого камня. Там пересядешь в новую моторку, которую по прибытии к Шмелю с компанией сразу затопишь, и с утра размещаешь стрелков вот здесь и здесь, — Дмитрий Сергеевич поставил отметки на карте. — Это почти на самой вершине горы. Поэтому стрелять им будет удобно, если не упустить момента. Как только через прицел им станет виден пилот в кабине, а это произойдет при самом подлете к горе метрах в восьмистах от нее, перед маневром облета, Малой и Серый должны открыть огонь из своих «СВД». Бить в пилота и тех, кто появится в кабине. Убойной силы винтовок хватит, чтобы на таком расстоянии гарантированно поразить цели, главное — не упустить момент открытия огня, об этом проинструктируешь снайперов отдельно. Потеряв управление, «Ми-2» какое-то время продолжит полет по прямой при крейсерской скорости в 200 километров в час. Этого хватит, чтобы вертолет достиг горы и врезался в нее. Именно там, где нам и надо. Ты со Шмелем в это время будете находиться на противоположном от горы берегу реки, в густой осоке в баркасе. Как только «Ми-2» взорвется и обломки полетят вниз, вы сразу же плывете туда, к обломкам спускаются и снайперы. Находите контейнер с золотом, грузите его в баркас и на полном ходу в сторону прииска.

— Мы пойдем к прииску? — удивился Сулема.

— Именно! Но не перебивай, у тебя будет время задать мне уточняющие вопросы.

— Хорошо!

— Значит, доходите до места впадения Гравы в Аллу, там вас встретит катер с Филиппом. Перегружаете контейнер к нему и расходитесь. Филипп идет непосредственно к прииску, вы же на остров Лебяжий. Что делать там, ты знаешь, потом забираешь плоскодонку и баркас, последний топишь где-нибудь со всем снаряжением и оружием. На плоскодонке с «Ветерком», в которой будут лежать рыбачьи принадлежности и в садке немного свежей рыбы — об этом позаботится Филипп, как стемнеет, возвращаешься на прииск.

— А тут уже менты!

— Ну и что? Ты вернулся с рыбалки. Я тебя отпустил лично и скрывать этого не буду, даже более того, оформим твое увлечение официально. Что тебе смогут предъявить менты? На такой посудине, как твоя плоскодонка, один человек и сможет плыть, а если в нее поставить ящик весом в семьдесят килограммов, то она сразу же пойдет ко дну. Потребуют указать место, где ловил рыбу…

— Я все понял, шеф!

— Вот теперь я готов выслушать твои вопросы.

— А если вертолет пойдет другим маршрутом?

— Ты сам-то думаешь, о чем спрашиваешь?

— А что?

— А то, что в таком случае мы все останемся с носом, мог бы и сам догадаться!

— Хорошо, я сморозил глупость, согласен, а что будет, если вертолет после обстрела отвесно рухнет вниз, в реку?

— Летящая машина не может отвесно упасть. Физику надо было в школе учить. Раздел инерции.

— И все же? — настаивал Сулема.

— Ну тогда полезете за контейнером в воду, там неглубоко, метра два-три, достанете вчетвером с баркаса! — улыбнувшись, ответил Жилин. — Еще вопросы?

— Больше нет вопросов.

— Тогда иди оформляй два дня за свой счет, чтобы все чин по чину было, и дуй на рыбалку свою. Ствол в порядке? На завершение акции? Смотри, чтобы здесь никто не увидел оружия.

Сулема проверил пистолет, переложил его во внутренний карман куртки.

— Пошел я?

— Иди! Удачи тебе, Сулема!

Хоза кивнул головой, вышел.

Через час пришел водитель Жилина, Александр Филиппов, или Филипп, как все его звали на прииске.

— Заходи, Саня! Присаживайся к столу!

Филипп присел. Жилин сказал:

— Пришло время, Саша, завтра выходим на охоту.

— Понял!

— Замки вывел из строя?

— Один из двух, главный.

— Надежно? Подозрений в умышленной порче не возникнет?