Домоправительница для Бездушника (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

— Поставь меня немедленно, меня от твоего волчьего скока укачивает. И вообще, ведьм, к твоему сведению, вниз головой не держат.

— Почему? — так искренне удивился оборотень, что я сразу поняла, что профессиональных ведьм он никогда не встречал.

Первая ведьма, это в какую же глушь меня занесло?! Ладно, не будем огорчаться раньше времени, не так и плохо быть первой, тем более что своего я добилась, меня поставили на землю.

— Если у ведьмы случится кровоизлияние, она дар может потерять, а то и вовсе погибнуть, — поведала я любимую страшилку наших преподавателей. — Поэтому нас ни в коем случае вниз головой держать нельзя.

— Хорошо, понял, — покладисто согласился Святогор, молниеносно подхватил меня на руки и зарысил широким шагом, какому и призовой скакун бы позавидовал.

— Ишь, волчок-то наш опять кралю себе присмотрел, — услышала я из-за ветхого покосившегося забора.

Гр-р-р, лучше бы плетень поправили, чем сплетни сводить!

Святогор решительно стряхнул меня на крыльцо небольшого домика, на первый взгляд ничем не отличающегося от других таких же, стоящих поблизости, и задорно подмигнул, кончиком указательного пальца тюкнув меня по носу:

— Приехали, тут твой подопечный живёт. А я вон, в соседней избушке, там, где волчья голова на крыше, видишь?

Я честно посмотрела в указанном направлении. Ага, значит, это не клякса, не пятно от не сумевшей разминуться с флюгером птички, а волчья голова. Отлично, запомню.

— Буду ждать в гости в любое время!

Святогор прощально махнул мне рукой и исчез прежде, чем я его поблагодарить успела. Ладно, не последний день видимся, ещё многое сказать успею. Я коротко и резко выдохнула, унимая бешено колотящееся сердце, вытерла о юбку повлажневшие от пота ладошки и звонко бухнула кулачком в дверь. Прислушалась, по привычке слегка наклонив голову к плечу. Встречать меня песнями, плясками, хлебом и солью никто не спешил, в домике царила тишина, неприятно напоминавшая проклятое кладбище, с которого даже неупокойники сбежали. Я опять вытерла ладошки и постучала громче, настойчивее, задолбила в дверь, точно дятел по весне, чтобы у обитателя домика даже тени надежды не возникло, что однажды мне надоест ломиться в закрытую дверь, и я уйду. А вот не дождётся, я пришла надолго, возможно, даже навсегда. Я опять занесла кулачок, чтобы продолжить игру в дятла, но тут дверь распахнулась, явив обнажённого, если не считать небрежно повязанной на бёдрах тряпицы, мужчину. Тёмные глаза его горели отнюдь не радостью встречи, в курчавых завитках на груди поблёскивали капельки воды. Кажется, своего подопечного я выдернула прямо из ванны, ой, как неловко получилось… Даже толком не взглянув на меня, мужчина буркнул: 'На приём с другого крыльца' и попытался захлопнуть дверь, но у меня и так уже рука ныла, а потому я ловко поставила ножку на порог и очаровательно улыбнулась:

— Я не на приём.

Ещё не понимающий до конца своего счастья Светозар глянул на меня как поднятый среди зимы медведь, прикидывающий, сразу открутить голову тому, кто потревожил его покой, или для начала погонять по лесу, чтобы аппетит нагулять.

— Чего надо?

Мда, как говорит в таких случаях моя мамочка, шарм с обаянием зашкаливают, а культура так и пышет. Впрочем, если бы меня из ванны выдернул непонятно кто и неизвестно зачем, я бы тоже дружелюбием не искрилась, наоборот, метала бы вполне себе реальные громы и молнии.

— Меня прислали к Вам…

Но Светозар не пожелал меня даже выслушать, опять потянув на себя дверь.

— Я же сказал, на приём с другого крыльца.

Вот осёл упрямый, никого кроме себя не слышит! Я рванула дверь на себя, повторила с нажимом, чтобы даже до злого некроманта мои слова дошли:

— А я уже говорила, что пришла к Вам не на приём. Я Ваша домоправительница.

Густые, сердито сдвинутые брови слегка шевельнулись, в чёрных глазах сверкнули недоверчивые огоньки.

— Ты… кто?

Признаюсь честно, моим первым порывом было съязвить, но затем я заметила тёмные тени, признак длительной практически хронической усталости, под глазами Светозара, внимательно разглядела его поджарую фигуру, которую так и хотелось назвать теловычитанием, и острая иголочка жалости кольнула мне грудь. Неосознанным материнским жестом я коснулась руки подопечного и мягко предложила:

— Может быть, продолжим разговор в доме? На улице холодно, а Вы не одеты.

Светозар недоверчиво нахмурился, глядя на меня как алхимик, пытающийся понять: появившийся у пробирок дар речи — результат удачного эксперимента или последствие отравления ядовитыми парами? Я глаз не прятала, держалась кротко и дружелюбно, чтобы у моего подопечного не осталось даже тени сомнения в отношении меня.

— Ладно, заходи, — Светозар неохотно посторонился, — но учти, начнёшь на шею вешаться, вышвырну вон без всякой жалости.

— Больно надо, — буркнула я, но довольно тихо, чтобы мой и так-то не сильно гостеприимный подопечный не услышал и не обиделся.

Стоит сказать, что место для манёвра Светозар мне почти не оставил. Дверь приоткрыл не сильно, сам далеко не отошёл, так что ничего удивительного, что я, пытаясь пройти, зацепилась за небрежно обмотанную вокруг его бёдер тряпку и… Ну, да, правильно, сдёрнула её совсем, открыв то, что мой подопечный демонстрировать не собирался. Тряпка с влажным звучным шмяком упала на пол, я машинально повернулась, пытаясь понять, что упало, и увидела Светозара во всей, как говорится, красе. Краска смущения бросилась мне в лицо, я поспешно отвернулась, чувствуя, что о мои пылающие щёки смело можно свечи зажигать. Вот ведь проклятая стыдливость и дурная привычка краснеть в самый неподходящий момент!

— А ты шустрая, — хмыкнул Светозар, поднимая упавшую тряпицу и без лишней суеты опять обматывая её вокруг бёдер. — Не успела в дом зайти, как без штанов меня оставила. Надеюсь, из дома меня выгонять ты не будешь?

— Больно надо, — пробурчала я, по-прежнему полыхая щеками и не зная, куда спрятать ставшие такими большими руки.

Хмурое лицо некроманта озарила широкая мальчишеская улыбка, сделавшая его по-настоящему симпатичным.

— Повторяешься, домоправительница. Тебя, кстати, зовут-то как? Я — Светозар, но чаще всего меня называют Свет.

— А я — Есения, друзья зовут меня просто Сеня, — я приветливо улыбнулась, стараясь не опускать взгляда ниже подбородка Света и, естественно, всё время косясь на небрежно повязанную тряпку (а вдруг опять упадёт?).

— Ясно, — Свет коротко кивнул, завершая официальную часть знакомства, — на завтрак сообразишь чего-нибудь? А то ты меня прямо из ванны выдернула, я даже домыться толком не успел.

Моё взбудораженное всем произошедшим воображение охотно принялось представлять, что именно не успел домыть мой подопечный, но я решительно прицыкнула на непотребные фантазии и задвинула их в самый тёмный угол своей души, настраиваясь на службу. Меня что попросили сделать? Правильно, приготовить завтрак, а с такой простой задачей я без проблем справлюсь, причём без всякой магии. Я вспомнила ожившую на практикуме по бытовой магии кашу и твёрдо решила в этот раз в приготовление еды душу не вкладывать. Мой подопечный, конечно, некромант, для него живое неживым сделать плёвое дело, но всё-таки хотелось бы обойтись без столь радикальных мер. Я огляделась по сторонам, пытаясь определить, где может располагаться кухня. Мои одногруппники любят шутить, что кухню и уборную всегда можно найти по запаху, только вот в избушке моего подопечного едой в прямом смысле слова не пахло. Можно, конечно, у Света спросить, только он уже ушёл домываться, а второй раз выдёргивать его из ванны как-то не очень хочется. Так что, ладно, доверимся счастливому случаю, обычно он меня не подводил.

По широкому и короткому коридорчику я уверенно двинулась прямо, тем более что в конце моего маршрута виднелась симпатичная такая дверь. Единственным недостатком выбранной мной двери было то, что она категорически не желала открываться, хм-м, может, замок заклинило? Я сначала покрутила, а потом подёргала за ручку. Точно, заклинило, видимо, заржавело всё, давно не смазывали. Мысленно предвкушая, как я буду наводить уют в домике, превращая его не просто в место для ночёвки, а самое настоящее гнёздышко, куда Свет захочет возвращаться, я шепнула заклинание усиления и дёрнула ручку двери на себя. Раздался душераздирающий треск, грохот, в воздух поднялся столб пыли и опилок, а злополучная дверь оказалась с корнем вырванной из петель. Ручка, зараза такая, не оторвалась, за неё я бывшую дверь и продолжала удерживать (спасибо заклинанию усиления, а то не удержала бы ничего, ещё бы и сама грохнулась). Зелье выкипевшее, да что же мне так не везёт-то?! Я осторожненько, словно это могло что-то исправить, положила дверь на пол, с тихим ужасом глядя на устроенный мной погром.